Category Archives: Win.ru

MISTRAL. Vers le rapprochement Franco-Russe ?

1 Reply

La France l’avait annoncé, par la voix de son nouveau ministre de la Défense Alain Juppé, elle souhaite désormais sortir “de l’ère de la méfiance pour entrer dans celui de la confiance” avec la Russie. Cela tombait à point, cette année 2010 s’est déroulé l’année croisée franco-russe, qui a vu l’organisation de plus de 400 évènements dans les deux pays. Une coopération fructueuse qui a touché à divers domaines, l’art, le sport, la littérature ou encore l’éducation. Mais c’est surtout l’économie qui était visée, le niveau des échanges entre la Russie et la France étant presque revenus à leur niveau d’avant crise. Evidemment, le “gros morceau” était ce projet d’acquisition de navires militaires de classe MISTRAL. Une acquisition souhaitée dans le cadre de la modernisation de l’armée, mais également comme prélude au futur développement d’une flotte de portes avions pour le milieu du siècle, comme l’a affirmé l’amiral Vladimir Vysotsky lors du salon Euronaval en 2008. Cette volonté de la Russie de se doter d’une flotte de porte avions est à mettre en lien avec l’évolution des rapports de force entre grandes puissances dans le siècle qui commence et notamment sur les mers.

Les deux conflits mondiaux ont abouti au monde bipolaire de 1945, dominé par une puissance continentale, l’Union soviétique et une puissance maritime, les Etats-Unis d’Amérique. Moins d’un demi-siècle plus tard, l’effondrement du bloc de l’est a laissé l’humanité sous domination d’une seule super puissance: l’Amérique. Celle-ci il est vrai dominait les océans de la planète, sa flotte militaire étant présente aux quatre coins du globe. Moins de deux ans après la chute de l’Union soviétique, le président Américain Bush père, déclarait dans les sables d’Irak l’avènement du Nouvel Ordre Mondial, unilatéral et Américano-centré. La domination Américaine était totale et d’autant plus forte que la Russie s’effondrait et que la Chine ne s’affirmait pas encore. Pourtant ce nouvel ordre mondial ne dura pas. 2001 marqua le début de l’effondrement de l’empire et le réveil des pôles régionaux, prélude au monde multilatéral en devenir. Ce réveil des puissances régionales se traduisit par une volonté de ces pays à vouloir également participer à la gestion des affaires du monde, y compris sur les mers. La Russie n’est d’ailleurs pas le seul pays à vouloir développer sa flotte de porte avions: Chine, Brésil, Turquie, Japon, Corée du sud font partie des états qui souhaitent se doter d’une capacité d’intervention maritime, militaire ou logistique, à l’autre bout du monde.

Le souhait Russe d’acquisition de BPC Mistral est donc à interpréter dans ce sens. Ces navires sont avant tout des outils de projection, destinés à réaliser des opérations terrestres, à distance, via la mer. Le Mistral existe sous différentes variantes, et peut transporter jusqu’à 1.200 hommes, 16 hélicoptères, 120 véhicules (dont des blindés), deux aéroglisseurs et des navettes de débarquement. Le navire comprend en outre des canons, des batteries de missiles, des installations médicales, ainsi qu’un centre de commandement. La forte autonomie et capacité d’action de ce navire permet en outre à son détenteur d’intervenir sur des théâtres d’opérations très éloignés. Or la Russie ne dispose plus de bâtiments de cette envergure, depuis le retrait des navires de type Rogov, dans les années 2000. Aujourd’hui elle dispose de vaisseaux de type Ropucha, de plus petites dimensions, qui permirent une intervention régionale efficace en 2008 lors du conflit dans le Caucase, mais qui n’authorisent pas la Russie à intervenir à trop grande distance. Or la Russie, qui fait son retour sur la scène internationale souhaite être capable d’intervenir à l’autre bout du monde. Il faut préciser que le Mistral n’est pas destiné qu’à des interventions militaires, mais peut également être utilisé à titre défensif (lutte contre la piraterie) ou logistique (intervention humanitaire).

Lorsque le gouvernement Russe a donc publiqueemnt manifesté son souhait d’achat de MISTRAL en 2009, des réticences ont été rendues publiques par certains états voisins de la Russie, comme les états baltes ou encore la Géorgie, qui sortait d’un conflit avec la Russie un an auparavant. L’argument de ces états, sous marins de la politique Américaine en Europe via l’Otan, était justifié par les risques de déstabilisation régionale, mais Washington craignait surtout que cette acquisition par la Russie de matériel de l’Otan ne rompe un fragile verrou encore présent dans nombre de chancelleries occidentales: la méfiance envers la Russie. Cela est confirmé par l’un des câbles diplomatiques révélé par Wikileaks puisque lors d’un déjeuner avec le ministre français de l’époque Hervé Morin, le chef du Pentagone Robert Gates avait déclaré que: “Cet accord enverra un mauvais message à la Russie et à nos alliés en Europe centrale et orientale”. Pour autant, malgré des annonces contradictoires, et la décision au dernier moment de la partie Russe de réintroduire des concurrents à la France dans un dernier appel d’offre, l’accord semble être scellé en cette fin 2010. Les détails techniques semblent en outre résolus puisque au final 4 bâtiments devraient être négociés, deux fabriqués en France et deux en Russie, la France s’engageant en outre à livrer les technologies liées, notamment les systèmes de guidages.

Beaucoup de choses ont été écrits sur l’utilisation de ces navires militaires par la Russie, notamment dans la mer noire, en cas de nouveaux troubles dans le Caucase ou alors en Ukraine, à la fin du bail de Sébastopol. Pourtant, si l’on lit attentivement les commentaires d’officiels Russes, notamment ceux de l’amiral Viatcheslav Popov, président de la commission navale du sénat Russe, en juin 2010 ces navires seraient en priorité destinés à la façade Pacifique: “la Russie aurait besoin de navires de type Mistral en premier lieu pour améliorer la manœuvrabilité de sa Flotte du Pacifique (…) Un navire de cette classe nous aidera à élever la manœuvrabilité de nos troupes dans le Pacifique, compte tenu de l’importance géographique de cette région et de l’absence de troupes suffisantes pour couvrir, notamment, les Kouriles”.

On peut donc imaginer que l’année franco-russe se termine de la meilleure des façons pour les deux pays et qu’un accord commercial militaire sur la vente des Mistrals symbolise le début de la réconciliation euro-continentale. Pour la France l’enjeu serait financier bien sur mais également politique, afin de prouver sa relative liberté d’action, malgré le retour dans le giron de l’Otan. Pour la Russie, il s’agirait de faire sauter le verrou de la méfiance qui en Occident, parasite totalement les relations entre l’ouest et l’est du continent.

Moscow as a would be capital of Europe

Leave a reply

 

Almost every French man is a staunch Europhile, which is quite paradoxical in fact — most part of foreigners, visiting France are often stricken by their relatively narrow views, lack of foreign languages knowledge and their (at times excessive) chauvinism. Nevertheless, it were the Frenchmen who backed up the first attempt of European integration. By the end of his rule in the 9th century Carl the Great, Emperor of the West reigned over the continental empire that included contemporary France, parts of Spain and Italy, German territories and the Balkans. For many intellectuals and historians Carl the Great is the founding father of today’s Europe. Fortunately for Europe or not, but after his death the empire was disbanded. Second French attempt to create united Europe belonged to Napoleon — he hoped to control vast territory, stretching from Corsica to Moscow. It is well-known (in Russia especially) that this armed attempt to unite the continent by the power of arms failed in 1812, having met fierce resistance of Russians and the terribly cold winter.

 

After the Second World War, Europe fetched itself divided into two blocs — American trans-Atlantic bloc and the Soviet continental one. Western Europe was restored for American Marshall Plan funds in exchange for NATO integration, which was a U. S.-controlled military alliance found in 1949 and intended to prevent any imperial aspirations of the Soviet Union. In 1955 countries of the Eastern Europe, being under the Soviet auspice, entered the Warsaw Treaty, yet another military alliance, created as the NATO counterpoise. French Europhilia made itself visible once again in 1967, when General De Gaulle withdrew his country from the NATO and gave it an access to the nuclear energy.Turning his back to the Anglo-Saxon world, De Gaulle maintained his farseeing project of continental Europe, temporarily tore down the iron curtain and stood up for the historical proximity with Germany and Russia within the framework of continental Europe stretching from Atlantics to the Ural Mountains. In 1960 Paris established itself as a political capital and France undertaken yet another attempt to re-create Europe.

 

This Gaullist idea of Paris-Berlin-Moscow axis and the concept of Russia (Soviet Union at that time) being a part of Europe tended to turn fairer as the time went by.There have always been discussions whether Russia really belongs to Europe in France. Many people, poorly knowing Russia or not knowing it at all, were asking me about this Gaullist border, which the Ural Mountains might have been. They asked if the Ural — border line between Europe and Asia — really was a border right in the heart of Russia or Europe. And are the people living over the Ural Mountains really different from those, living in its western part? These questions may undoubtedly cause a smile on the faces of those who know the country but they are not make-believe. In my opinion, semantic mistake of General De Gaulle and the relative lack of knowledge about Russia among the common Europeans make this quite understandable.Since I live in Russia, I can only confirm that before my arrival I considered it to be a completely European country — so to say, European in its essence, be it the mentality of its citizens (Orthodox Slavs) or the dominating cultural legacy of Rome and Athens. This European tint is present all along its territory — from Moscow to the heart of Siberia, in Vladivostok, at the Pacific coast, in the Caucasus and Northern Karelia. Even Kazan with its eastern culture is not less European than, say, Sarajevo.But I have to admit that Russia is not like the rest of European countries. Sheer size, variety of nations inhabiting it, territories stretching to Asia and Pacific Ocean — Russia is an empire, colossus, which spine is European but certain vertebrae may be Asian, Tatar, Muslim or even Buddhist. I often tell French friends of mine that we have a lot to learn from Russia in the field of “multi-cultural model” that Europe is trying to establish with such great efforts.

 

Today, while Russia and NATO discuss the creation of security architecture in the Northern hemisphere, stretching from Vancouver to Vladivostok, the discords remain. Via NATO, which extended itself up to the Eastern- and Western-European borders, the United States infiltrated the Eurasian continent — theater of war that is considered to be vitally important for orchestrating the world politics. Russia, being a member of Shanghai Treaty Organization, often called the Asian NATO is willing to attract Europe into new additional continental security system. In that sense, Russian initiatives on creation of continental security structure and a common integral economic space from Lisbon to Vladivostok are every bit as Gaullist as they are farsighted.The only difference is that this time political impulse comes from Moscow, rather than from Paris like 40 years ago. There’s a certain reason for that: gauging from Moscow, Europe stretches 4.000 km to the Atlantic and 6.500 km to the East, through Siberia to the Pacific Coast. European political centre of gravity just shifted to the East. Paris-Berlin-Moscow alliance would have allowed Europeans — who failed to gain real political and military autonomy after the 1945 — not to get stuck in the unilateral NATO ties and to obtain an exit to the utmost important regions of tomorrow: Caucasus, Central Asia and Asian-Pacific region.

In the past Paris was the capital of Europe, today it is Brussels — what if Moscow to become one in future?

 

Гаити : инностранная оккупацуя ?

Leave a reply
В декабре 1999 года над Францией пронеслась буря исключительной силы. Французские метеорологи не смогли объяснить, каким образом циклон, образовавшийся зимой в холодном море, мог достичь такой силы. С начала 2000 года появились первые публикации, говорящие о возможности применения климатического оружия против Франции, отказывавшейся от ГМО, противодействовавшей глобализации и ставившей палки в колёса развертыванию системы ПРО. Другими поводами для подобных публикаций стали ураганы Катрина и Рита в 2005 году, землетрясение в Китае в 2008 и лесные пожары в России летом 2010 года. Некоторые эксперты, например, Майкл Чосудовски, профессор экономики из Оттавского университета и обозреватель сайта Globalresearch. ca, писали о том, что причиной произошедшего могли стать технолонгии, развитые в рамках программы «HAARP», способные вызывать ураганы, землетрясения и наводнения в избранной в качестве цели стране. Вопрос даже обсуждался в российской Думе. В свою очередь, в США широко тиражировались заявления американского метеоролога Скотта Стивенса (Scott Stevens), утверждавшего, что в шторме, обрушившемся на Новый Орлеан в 2005 году, виновато климатическое оружие; в основе этой версии был факт эвакуации командного аэрокосмического центра в Хьюстоне, отдавшая контроль над международной орбитальной станцией на несколько дней в руки русских.

Идея о климатическом оружии не является чем-то новым. Она обсуждалась ещё Збигневом Бжезинским в 1970-х, в его книге «Между двумя столетиями» («Between two centuries»). США финансировали исследования в этом направлении после Второй мировой войны. Можно привести пример операции «Папайя», предпринятой США в ходе войны во Вьетнаме с целью продлить сезон муссонных дождей, чтобы препятствовать продвижению и обеспечению войск противника в джунглях. Некоторые комментаторы считают возможным, что разрушительное землетрясение на Гаити в 2010 году стало следствием применения климатического оружия. Правда, этот остров, расположенный на стыке двух тектонических плит, подвергался землетрясениям регулярно: в 1751, 1770, 1842, 1887, 1904.

Землетрясение 12 января 2010 года не было столь уж неожиданным, несмотря на свою силу – 7,3 по шкале Рихтера – последствия: 250 000 погибших, 300 000 раненых, 1 200 000 оставшихся без крова. Под руководством США была развёрнута операция международной помощи, «гуманитарный» характер которой быстро сменился военным: на остров было введено 20 000 американских военнослужащих, включая 10 000 морских пехотинцев, которые сменили гаитянскую охрану морских и авиапортов. А недавно на острове разразилась эпидемия холеры, которую экс-президент Гаити связал с возможностью применения биологического оружия в интересах сохранения иностранного военного присутствия.

Чем же так может быть интересен этот остров мировым силам?

Прежде всего, у страны большие запасы нефти (возможно, больше, чем у Венесуэлы). Есть также значительные запасы золота и угля. Кроме того, наряду с ЮАР, Гаити – единственная страна, в которой разведаны запасы ирридиума – редкого металла, используемого в высокотехнологичных военных производствах, например, для защиты ядерных боеголовок на межконтинентальных стратегических ракетах. Расположенный в Карибском бассейне остров уже был оккупирован США с 1915 по 1934 год. Эта оккупация последовала вслед за длившимся несколько лет политическим хаосом, вызванным национальной революцией Шарлеманя Перальте. Последний был арестован в 1919 году, а сопротивление островитян американцы подавляли массовыми репрессиями и бомбардировками, сломив его окончательно к 1920 году. Также вполне обоснованно считается, что за фигурами бывших президентов Аристида и Дюваля стояло американское правительство, с подачи которого были начаты либеральные экономические реформы, в итоге всерьёз ухудшившие состояние страны. Так что подозревать Соединённые Штаты в корыстных интересах на острове есть с чего.

Что касается биологического оружия, то оно известно человечеству давно. Использование микроорганизмов или токсинов, способных убивать, зафиксировано раньше, чем люди начали понимать, за счёт чего наступает смерть. В XVIII веке французская армия использовала заражённые оспой одеяла, чтобы истребить индейское население из племени делаваров, в XX веке биологическое оружие использовали, в частности, японцы в Китае и американцы в Лаосе и Вьетнаме.

Было ли оно использовано на Гаити? Ведь в сентябре 2010 года эпидемия холеры разразилась здесь довольно неожиданно. Бельгийский журналист Мишель Колон (Michel Collon) утверждает, что возникновение этой эпидемии выглядит довольно странно – особенно на фоне продолжающегося международного гуманитарного присутствия на острове. Распространяющееся посредством воды и сопровождающееся диареей и рвотой заболевание вызывает обезвоживание и смерть в течение нескольких часов при отсутствии помощи. Учитывая, что в 75% случаев бактерии не вызывают симптомов, количество умерших именно от холеры может исчисляться уже десятками тысяч. Согласно чиновникам ООН и гаитянскому министерству здравоохранения, эпидемия растёт и может унести десятки тысяч жизней. Распространение холеры на окраинах столицы, Порт-о-Пренса, может выйти из-под контроля. Под угрозой 1300 находящихся в антисанитарной обстановке лагерей для беженцев, в которых спустя 10 месяцев после землетрясения пребывает более 1,3 млн. человек.

Вообще говоря, подобной эпидемии ни Гаити, ни Западное полушарие не видели уже столетие. Болезнь довольно легко лечить и упреждать, при доступности элементарной медицинской помощи и чистой воды. Но более половины гаитян таких возможностей не имеет, проживая в чрезвычайной бедности. Согласно докладу Международного фонда сельскохозяйственного развития, в сельских районах, где сосредоточено большинство гаитян, лишь 8% населения обеспечено питьевой водой. По прогнозам ООН, в ближайшие месяцы может заболеть еще до 200 000 человек.

Министр здравоохранения Гаити сообщил, что на Гаити причиной эпидемии стал штамм «О1», «один из самых опасных», но нетипичный собственно для Гаити, – он выявлен в некоторых частях Азии. Первичный очаг также обманул ожидания экспертов – это стал район реки Артибонид, на севере острова, не затронутом землетрясением. А большой разрыв между природным катаклизмом и началом эпидемии позволил гаитянским официальным лицам утверждать, что штамм-возбудитель не был на Гаити в январе 2010, иначе болезнь бы распространилась в считанные недели после землетрясения.

Конечно, возможные разные объяснения. К примеру, первичное заряжение могло произойти из лагеря непальских миротворцев, располагавшегося у реки Артибонид. К тому же, возбудители холеры могут быть неактивны в течение длительных промежутков времени. Так, эпидемия холеры в Перу вспыхнула в 1991 году после почти столетнего отсутствия на Южно-Американском континенте. Так что бактерии могли оказаться на Гаити задолго до землетрясения.

Однако все эти факторы не снимают ответственности за происходящее на Гаити с тех, кто сегодня реально контролирует остров. Американское военное присутствие на острове, по сути, уже является настоящей оккупацией, и на это нельзя закрывать глаза. Нельзя допустить, чтобы те, кто сегодня шумно демонстрирует озабоченность судьбой Гаити, умыли руки, возложив вину за начало эпидемии, скажем, на непальских военнослужащих из контингента ООН. Каковы бы ни были причины эпидемии, нельзя забывать о том, что Гаити находится в тяжелейшей ситуации, вызванной не только природными катаклизмами, но и непрекращающимся давлением со стороны находящегося неподалеку Большого Соседа.

Кризис евро и кризис Европы

Leave a reply

Послевоенная Европа – американская конструкция?

В 1945 году Европа распалась на части после 30-летней гражданской войны (1914-1945). Западная часть оказалась под экономической опекой США, восточная – под влиянием Советского Союза. В западной части в 1948 году через ОЕЭС (Организацию европейского экономического сотрудничества) был дан старт реализации американского Плана Маршалла. Франция, Бельгия, Нидерланды, Великобритания и Люксембург подписали в 1948 же году Брюссельское соглашение, заложившее основу «Западного союза», в политическом, экономическом, культурном и военном отношении. Экономические меры по линии ОЕЭС заключались в реконструкции и либерализации торговли и денежного обмена между странами-участниками. В 1949 году было создано и военное крыло – НАТО, включившее и США с Канадой и постулировавшее ядерное оружие как единственную действенную защиту Европы. Так что можно сказать, что структура Европейского Союза формировалась под зонтиком США и в страхе перед «оккупировавшим» пол Европы СССР.

После реализации Плана Маршалла ОЕЭС пришла в упадок и в 1951 году те же страны, за исключением Великобритании, но вместе с ФРГ и Италией, договорились обмениваться сырьём, необходимым для реконструкции и развития экономики. Было создано Экономическое сообщество угля и стали, восстановившее европейское единство, независимое от внешних влияний. К несчастью для европейцев, попытка обрести военную независимость путём создания Западноевропейского союза в условиях холодной войны между СССР и США кончилась ничем. В 2010 году НАТО по-прежнему является оборонительной системой европейских систем, выступая фактором разъединения на континенте. Европа может быть по-настоящему объединена только без военной опеки США.

В 1957 году Римским соглашением было создано Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), разрешившее в рамках общего рынка свободное движение людей, капитала и товаров, а также энергетическое сообщество. Годы, последовавшие за окончанием Второй мировой экономисты называют «славным тридцатилетием» – периодом, в течение которого развитые страны переживали сильный рост экономики и населения. Эти 28 лет роста и развития остановились и пошли вспять в 1970-е, с двумя нефтяными кризисами, и этот процесс продолжается до сих пор. Европейские страны имеют дело с растущей безработицей и рецессией, и в этот период родился среди европейцев евроскептицизм.

Дефицит демократии и евроскептицизм

В 1987 году Акт о европейском единстве был подписан 12 государствами. Он либерализовал движение капитала и усилил власть Европарламента через т. н. «процедуры сотрудничества». Также соглашение утвердило общие подходы к вопросам внешней политики и безопасности, «не задевая сферы ЕС или НАТО». Этот Акт проложил дорогу Маастрихтскому договору 1992 года, подписанному теми же 12 странами, и создавшему Европейский Союз, с едиными гражданством, валютой и Центральным Банком. Между тем, исчезновение в 1991 году СССР сделало реальной мечту об объединении всей Европы. В 1997 году Амстердамский договор зафиксировал реформу европейских институтов с тем, чтобы иметь возможность включить в них страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), что и произошло в 2004 году. Интересно, что экспансия НАТО на восток протекала по аналогичной модели: Венгрия, Польша и Чехия в 1999 году, прибалтийские и балканские страны в 2004.

В 2000-е годы Европейский Союз содрогнулся от неожиданного ухудшения экономической ситуации. Сопровождавшие переход на единую валюту рост безработицы, социальная нестабильность и высокая инфляция вызвали волну евроскептицизма. Он быстро политизировался в различных сферах – культурных, политических, экономических и т. д. и распространился как среди правых (по большей части в виде суверенализма), так и среди левых (отрицание европейского либерализма).распространился как среди правых (по большей части в виде суверенализма), так и среди левых. Можно считать неопровержимым, что с 2004 года европейские власти не смогли как-то иначе бороться с негативными последствиями глобализации, кроме как финансовыми регуляциями и ограничениями, отступая тем самым от либеральных принципов.

В тот же год, когда после 25 лет развития процесса были включены 10 новых членов, в ряде «старых» стран ЕС потерпел неудачу вынесенный на референдум проект единой конституции Союза. Проект был вынесен на референдум лишь в 4 из 25 стран. Испания и Люксембург проголосовали «за», Франция и Голландия – «против». Это было первое проявление негативного отношения населения стран-создательниц ЕС к его идее. Но интеграционный процесс не остановился и в июне 2007 года в Лиссабоне европейские власти «пошли в обход» пути референдума, стремясь реализовать Римское соглашение дальше. После этого лишь одна страна, Ирландия, выносит текст Конституции на референдум, который также заканчивается в июне 2008 года негативным результатом. Тогда, несмотря на кризис, ЕС начинает массивную медиа-пропагандистскую кампанию, направленную на изменение позиции ирландцев, чего и добивается, получив «да» на референдуме осенью 2009 года.

Итак, проект Европейской конституции одобрен недемократическим путём, без согласия населения, до 70% которого, судя по данным опросов, хотят дискуссии по этому поводу. Но чему удивляться, если руководящие институты ЕС также далеки от выборного начала? Совет Европы, принимающий обязательные для стран решения – формируется странами на ротационной основе и возглавляется назначаемым генеральным секретарём. Европейский президент выбирается этим же Советом, председатель Еврокомиссии также назначается этим органом.

Европа в условиях кризиса

Греческий кризис 2010 года высветил непоследовательность и слабость функционирования ЕС – Лиссабонский договор даже не предоставляет финансирования внутри самой еврозоны. Поэтому ревизия этого договора, несмотря на сопротивление Германии, стала необходимой – в интересах обеспечения монетарной безопасности стран ЕС, попадающих в неприятные ситуации. Этот механизм субсидируется ЕС и МВФ, предоставляя «подушку» в 750 млрд евро, с относительно низкими процентными ставками для попавших в экономическую яму стран ЕС. Но этой повязки явно не хватает, чтобы остановить кровотечение: Испания, Португалия, Италия, Ирландия находятся в тяжёлом положении финансовой турбулентности, растёт безработица, растёт инфляция, растут долги… Этим странам нужны общие механизмы страховки, подобные греческому случаю. Однако, если ЕС оказалась в состоянии помочь Греции (288 млрд. долларов долга), оно вряд ли сможет помочь всем из числа PIIGS (так эти страны обозначают в СМИ вместе.

Понятно, что в таких условиях Германия, основной финансист Греции в настоящее время, предпочитает настаивать, чтобы страны, не отвечающие финансовым стандартам, получали отказ в помощи, а также ограничения в праве голоса внутри ЕС. Или даже исключались из него. Германская экономика выросла в этом году на 3,8%, в прошлом – на 2,2%. Дефицит бюджета в 2011 году должен снизиться до 2,4% ВВП – притом, что во Франции он должен вырасти с 8% до 10% ВВП.

К сожалению, некоторые страны ЕС, сами пока не попавшие «чёрные списки» финансового мониторинга, испытывают всё те же серьёзные проблемы. Англия (чей валютный кризис побуждает правительство думать о присоединении к зоне евро), Румыния, Франция, Венгрия… Они принимают схожие со странами PIIGS меры: сокращают социальные расходы и бюджетные статьи, увеличивают возраст выхода на пенсию, одновременно сокращая планки зарплат на 25%… По всей Европе наблюдается откат от стандартов государства социального благополучия – модели, превалировавшей в ведущих европейских странах. Ситуация действительно критическая, так как госдолги многих европейских наций варьируются в размерах от 40% до 170% ВВП – на фоне госдолга в 3,5% ВВП у России, например. Долг Франции достигнет в 2010 году 82% ВВП, а в Греции кризис начался при 110%. Многие экономисты предсказывают европейским странам дефолты в ближайшие годы и ослабление еврозоны. Китай увидел благоприятный шанс и продекларировал готовность помогать попавшим в беду европейцам и инвестировать большие суммы. Он уже направил средства в помощь Греции, Португалии и Молдове. Можете ли вы представить, что Китай выделил Молдове больше, чем ЕС за три прошлых года?

Фактически, сегодня в кризисе вся еврозона и, как недавно сказал экономист Жак Шапир: «Грядёт кризис евро и в этом плане кризис Греции – предупреждение, но в любом случае кризис еврозоны будет жесток и может быть даже сокрушителен, потом что это – расплата за неприемлемую политику, за непринятые вовремя меры и за измену принципу, что лучше своя валюта, чем общая».

Конец современной француской политичесой системы?

Leave a reply
Проблема пенсионного обеспечения во Франции стара и сложна. Сегодня существует около 600 базовых пенсионных ставок и около 6000 дополнительных специальных соглашений. Но всё же, несмотря на 3 000 000 протестующих, вышедших на улицы 16 октября 2010 года, и целый месяц демонстраций и забастовок, пенсионный возраст во Франции повышается с 60 до 62 лет и полная 100%-ная пенсия будет выплачиваться с 67 лет вместо 65. 27 октября закон прошёл французский парламент, а 9 ноября был опубликован в газетах, что означает, что он вступил в силу.

Это стало примером для других – в Германии и иных европейских странах подобные же законопроекты уже обсуждаются. А ведь до принятия этого закона Франция была страной с самым ранним порогом наступления пенсионного возраста в Европейском Союзе. Французы активнейше протестовали, прославившись на весь мир, но при этом они забыли, что также являются наименее работающей нацией в Евросоюзе – рабочая неделя из 35 часов, 4 дней, с самым длинными в ЕС выходными.

Сотрясавшие на протяжении месяца Францию демонстрации и забастовки ни к чему не привели. Организованы они были профсоюзами, где в основном, условно говоря, заправляют левые. Ведущая левая партия, Социалистическая, устами своих лидеров заявила, что будь она у власти, она бы не выдвигала подобный закон. Но на самом деле, тогда бы нам пришлось столкнуться с ещё более плачевной финансовой ситуацией, чем мы можем наблюдать во Франции сегодня. Чтобы пояснить это, обратимся немного к истории.

1945-1973: очарование славного тридцатилетия

Конец Второй мировой войны Франция встретила в лагере победителей. Коллапс Четвёртой Республики после кризиса в Индокитае и Алжире привёл к становлению Республики Пятой, первым президентом которой стал генерал де Голль. Он умело провёл переговоры по перемирию в Алжире и подписал соглашения в Эвиане в 1962 году, ставшие прологом к предоставлению Алжиру независимости. В геополитическом, историческом и демографическом отношении эта дата стала критической точкой перехода. На внутринациональном уровне это повлекло реиммиграцию (репатриацию) миллиона французов из Алжира – их называли во Франции «черноногими» – и вообще франкофонов (франкоязычных) из бывших французских колоний, продолжающуюся до сих пор. На внешнем уровне это позволило Франции освободиться от экономической, политической и военной обузы и начать новый независимый курс. Причем начался он с разрыва зависимых отношений с Америкой, которая на тот момент считала себя победителем в соперничестве с «империалистическим конкурентом» в лице Франции.

Генерал де Голль вывел страну из НАТО в 1966 году, удалив с её территории американские военные базы. Опорой независимого политического курса Франции стало развитие собственных стратегических ядерных сил. Также де Голль сделал Францию мировой державой, чей диссонирующий голос сильно раздражал Америку своим осуждением войны во Вьетнаме, признанием Квебека и Китая или противодействием вхождению Великобритании в ЕС. Де Голль призывал к «Европе наций» вместо «Европы Берлинской стены», предвидел союз с объединённой Германией и ратовал за экономическую ось Париж-Берлин-Москва. В экономическом плане де Голль пожинал плоды послевоенного бума. Этот период – до 1973 года, когда последовал первый нефтяной шок – характеризовался послевоенной реконструкцией, относительно полной занятостью населения, устойчивым и стабильным ростом (в среднем на 5% в год) экономики и демографических показателей (знаменитый бэйби-бум).

1973-1995: спад

В 1973 году по миру и Франции ударил первый нефтяной кризис. Ему сопутствовали экономический спад, начало безработицы, гиперинфляция и замедление темпов экономического роста. Также эти годы были отмечены двумя близкими друг к другу событиями, ставшими краеугольными в национальной катастрофе. В 1974 году министр финансов Франции Валери Жискар д’Эстен провёл через парламент закон, запрещавший отныне кредитование Банком Франции в том числе и самого государства по нулевым ставкам и заменявший его кредитованием частных игроков на финансовых рынках с высокими процентными ставками. Надо отметить, что тогдашний президент Франции, Жорж Помпиду, был в своё время генеральным менеджером банка Ротшильда во Франции. Благодаря этой мере государственный долг вырос до огромных размеров. Затем Валери Жискар д’Эстен стал президентом, в его предвыборной кампании упор делался на ужесточении иммиграционного законодательства на фоне постигшей страну безработицы. Но в 1976 году Жак Ширак провёл закон о «соединении семей», позволявший членам семей иммигрантов беспрепятственно воссоединяться с проживающими во Франции. Последствия этого закона сегодня наглядно видны, но вряд ли исчислимы, так как он способствовал фактически бесконтрольной иммиграции.

Второй нефтяной кризис в 1979 последовательно усугубил экономическую ситуацию. Цена на нефть выросла с 2,5 долларов за баррель в 1973 до 40 в 1982. Это серьёзнейшим образом сказалось на зависимой от нефтяного импорта Франции. Одновременный рост безработицы с 3% в 1968 до 8% в 1981 способствовал росту социальной напряжённости и в конечно итоге – победе лидера социалистов Франсуа Миттерана на президентских выборах. Он ввёл пенсионный возраст 60 лет, при условии 37,5 лет отчислений. Два его срока часто называют периодом роста долгов и иммиграции. Предпринимавшиеся правительством социальные меры эффекта не возымели, экономическая ситуация только ухудшилась и стала весьма тревожной. Увеличились бюджетный дефицит, уклонение от налогов со стороны бизнеса и торговый дефицит при росте роли импорта на фоне нехватки возможностей национальной экономики удовлетворять спрос, особенно после падения доллара.

Всё это вело к политике жёсткой экономии. В 1992 году официальная безработица превысила 10% и в то же время Франция столкнулась с проблемами, подрывающими гражданское сообщество. Огромный рост иммиграции с 1974 года привел к городским бунтам на окраинах, начиная с 1980-х, преимущественно в районах, заселённых выходцами из Магриба и субэкваториальной Африки. Их участники – т. н. «второе поколение», дети первой волны иммигрантов 1970-х, не знавших, что такое «интеграция». Франция столкнулась с «проблемой иммигрантов», способности справиться с которой власть до сиз пор не проявила. Параллельно, несмотря на переизбрание Франсуа Миттерана президентом в 1988 году, левые порвали с политикой экономии ради того, чтобы адаптировать французскую экономику к последствиям глобализации и евроинтеграции.

Последняя, начатая после Второй мировой, резко стала набирать обороты и обретать форму. В 1979 году была создана единая европейская система денежного оборота, сопровождавшаяся первой попыткой введения условной общей валюты, а граждане девяти стран-членов Европейского Сообщества впервые проголосовали на общих выборах. В 1986 12 стран-членов подписали Акт о европейском единстве, открывший дорогу Маастрихтским соглашениям 1992 года, по которым был создан Евросоюз. В этих соглашениях был зафиксирован знаменитый критерий, по которому для вхождения в ЕС государство должно обладать дефицитом ВВП не более 3%. Между тем, во Франции с экономическим спадом в 1990-е справится так и не удалось, в 1994 году та же безработица составляла уже 12%.

1995-2008: коллапс

Жак Ширак в бытность свою премьер-министром в 1986-1988 г. г. проводивший безудержную либеральную политику в духе американских указаний, в 1998 году стал президентом. Те выборы запомнились также успехом кандидата радикальных взглядов – Жана Мари Ле Пэна, набравшего в первом туре 15% голосов против 19% Жака Ширака и 23% голосов у кандидата левых (последние два боролись за президентское кресло во втором туре). Первый срок Ширака можно назвать катастрофическим в обоих отношениях, как национальном, так и международном. В 1995 году массовые демонстрации против пенсионной реформы парализовали страну и вызвали политический кризис и досрочные парламентские выборы, на которых победили левые. Дефицит пенсионной системы достиг 2 млрд евро. Национальной проблемой стала общественная небезопасность, беспорядки происходят регулярно, уже и в городах среднего размера. Растёт социальное расслоение. А принятый в 1999 году закон об универсальной социальной поддержке всех резидентов Франции, отдав дань современному догматизму, лишь добил национальную финансовую систему.

В 1999 году вступил в силу Маастрихтский договор и появились институты ЕС, европейский Центральный Банк и европейское гражданство. Началась и экспансия ЕС в восточноевропейском направлении. Франция поддержала военную операцию НАТО против Сербии, и это стало символом возобновления франко-американского союза, закреплённого поддержкой Францией войны в Афганистане в 2001 году. В 2002 году был введён евро. В итоге, при «голлисте» Шираке Франция продала собственный суверенитет и предала основы голлизма, отказавшись от своей истории и независимости и поддержав войну НАТО против своего исторического союзника – Сербии.

В 2002 году Жак Ширак был переизбран президентом, получив в первом раунде всего 19,8% голосов, при этом что Жан Мари Ле Пэн получил 16,88%, а кандидат Социалистической партии – 16,18%. Во втором раунде он набрал 82% голосов, устроив «пародию» с запретом на публичные политические дебаты и выводом французов на улицы протестовать против гипотетической «фашистской угрозы». Свой второй срок он начал с политической слабостью, обусловленной и бедственным экономическим положением. Этот период характеризуется рождением «полузанятости» и «временной занятости» – статистических показателей, с помощью которых правительство пытается формально занизить показатели безработицы. 2,2 млн. граждан официально не имели работы – 8,55% рабочей силы страны, государственный долг достиг 900 млрд. евро – 50% валового внутреннего продукта. Правительство стало проводить либеральную политику, сокращая госрасходы и порождая социальное возмущение. Так как отчасти эта политика соответствует требованиям европейской конвергенции, последнюю многие ассоциируют с бедственным ситуацией в стране.

В итоге первая неудача Евросоюза после приёма 10 новых членов в 2004 году – провал референдума о единой Европейской конституции – подстерег его во Франции. Осенью 2005 года произошли события чрезвычайной важности. Страну охватили длившиеся три недели социально-этнические беспорядки, вовлёкшие тысячи человек в сотне городов. По всей стране было объявлено чрезвычайное положение. Трое погибших, 800 арестованных, 150 раненых полицейских, 500 сожжённых зданий и 10 000 сожженных автомобилей, а также 200 млн. евро ущерба – всё это не идёт в сравнение с ущербом моральным. Французы осознали, что рядом существует параллельное общество и власть ничего не может и не хочет с этим делать. Имеет место не только социальное, но культурное и самоидентификационное разделение. Это угрожает самой целостности Франции.

В стране за 30 лет непрекращающейся масштабной иммиграции, сопровождаемой суицидальной системой субсидий и социальных бенефиций, образовался монструозный сектор, взрывная масса, «удобряемая» не только легальной, но и нелегальной иммиграцией, в том числе благодаря открытым образованием ЕС границам. Городские центры Франции окружены окраинами, где имеет место чрезмерная сосредоточенность африкано-арабского населения, среди которого новые приезжие, имея возможность жить по-своему, не имеют надобности интегрироваться во французское общество. Уже достигнут эффект критической массы. Если первое поколение, приехавшее в 1960-1970-е, проблем не имело, то у второго и третьего поколений большие сложности с интеграцией. Именно это породило мятежи 2005 года. Их культурная отчуждённость от Франции формируется в гетто, где американизированный стиль жизни с рэпом и насилием смешивается с антифранцузскими настроениями, обусловленными постколониальным синдромом. Для многих молодых иммигрантов «перезагрузка» идентичности ведёт к переносу внешних для Франции конфликтов (например, на Ближнем Востоке) на французскую почву.

По различным оценкам (этнические и национальные исследования запрещены во Франции) от 10 до 12% населения страны составляю выходцы из арабских и африканских стран, а из них до 25% – молодёжь до 15 лет. Объективно, присутствие государственного участия в их жизни низко, зато средний показатель безработицы в этой среде выше в три раза. Постепенно происходит территориальная и национальная дезинтеграция, и никаких фундаментальных действий по этому поводу не предпринимается. Впервые терпит тотальный крах система ассимиляции-интеграции по-французски, всегда дотоле срабатывавшая.

Неудивительно, что на выборах в 2007 году Николя Саркози вернул в политический оборот идейное наследие голлистской Франции. За него голосовало население, уставшее от проблем с безопасностью и интеграцией и желающее «нового политического курса». Темы насилия, интеграции и иммиграции стали главными в предвыборной кампании и, беспрецедентный случай, – был избран президент, использующий радикальную риторику в духе Национального фронта Ле Пена. Но его первые шаги навстречу Америке, с возвращением в НАТО и усилением присутствия в Афганистане, – противоречили его же предвыборным обещаниям о выводе войск из этой страны. Сейчас Франция в кризисе: официальный уровень безработицы – более 8%, а на самом деле – где-нибудь 10-12%. Правительственный долг достиг 1,2 трлн. евро – 60% национального ВВП. В год избрания Саркози ведущий французский институт статистики в своем докладе сообщил, что 13,4% населения (8 млн. человек) живут ниже официальной черты бедности (доход в 910 евро – 36 000 рублей в месяц). Вдобавок, около 100 000 человек – бездомные, живут на улице. Через год после его избрания на мир и Францию обрушился финансовый кризис…

Социалист против правого националиста – самый вероятный сценарий второго тура выборов 2012

2010 год начался с больших проблем для ЕС с Грецией. Франция, которой предстоит выступить главным греческим кредитором, испытывает рост насилия и социальной напряжённости на собственной территории. Летом ожесточённые столкновения произошли между полицией и молодёжью в Гренобле. Впервые государство не возложило ответственность на местную полицию, упустившую ситуацию из-под контроля и в то же время подвергавшуюся угрозам по местам проживания сотрудников, вследствие чего некоторые были эвакуированы, и при этом не последовало реакции на угрозы полиции со стороны хулиганов, одетых в военную униформу и размахивавших автоматами Калашникова и ракетницами.

Правительство предпочло держать паузу, рассчитывая на спад страстей, что весьма на руку наркоторговцам, ещё более упрочившим свои позиции в этом районе. А насилие растёт и в других местах: так, в Марселе с начала года зарегистрировано 11 случаев применения автоматического огнестрельного оружия в уличных разборках наркодилеры всё чаще предпочитают аргументы Калашникова в своих дискуссиях. Этнические мафиозные группировки терроризируют население городских окраин по всей Франции. По стране насчитывается 1000 территориальных округов, в которых «ненормальное» положение, что означает, что там не могут нормально функционировать государственные, муниципальные и общественные службы и сервисы из-за криминогенной обстановки. Правительство решило не публиковать данные о количестве сжигаемых каждый день машин, но, по сведениям страховых компаний, с начала года их уже порядка 30 000.

Государственный долг Франции достигает уже 1, 635 трлн. евро, или 80% ВВП, что означает, то каждый младенец изначально получает 25 000 евро долговых обязательств. Причём 70% долга – перед иностранными кредиторами (в частности, американскими и азиатскими пенсионными фондами) и только процентные выплаты по этим долгам составляют 25% госрасходов в год. Безработица достигает официально 9% рабочей силы, но если добавить временно или частично занятых, которых официальная статистика хитро не учитывает – получится до 18% от общего числа населения страны, из которых 24% – молодые люди в возрасте 18-24 лет. По мнению многих экспертов, к 2015 году страну с такими показателями ждёт дефолт похуже греческого.

Видимо, поэтому правительство не хотело дискутировать с демонстрантами этой осенью – те просто недопонимают, как плохо положение в самой Франции, а правительство им этого сообщать не хотело. Дефицит фонда пенсий в масштабах страны – 32 млрд. евро – 1,7% ВВП страны. Если просто будет также продолжаться, то к 2020 году это будет 3% ВВП. Вся Европа в похожей ситуации, притом, что демографический баланс меняется в сторону старшего поколения. Процент людей старше 80 во Франции растёт, а в 2050 году трое из 10 будут старше 65. В том же году люди от 60 до 79 будут, по расчётам, составлять четверть населения ЕС.

Но в любом случае, история с пенсионной реформой будет стоить нынешнему президенту кресла, если в 2012 году оппозиция выдвинет проходного кандидата. Сдвиг электоральных симпатий очевиден, и вполне можно ожидать развития сценария 2002 года – теперь уже второго тура между левым и крайне правым кандидатами.

Причины – комплекс кумулятивных факторов, в том числе экономический упадок, продолжающийся уже 20 лет, проблемы межкультурных отношений и идентичности в масштабах страны, вызванные неконтролируемой иммиграцией, а также евроинтеграция, смысл которой, кажется, мало кто понимает. Выборы 2012 года во Франции могут также продемонстрировать усиление антиевропейских партий, которые впервые могут взять верх над проевропейскими. Даже если кандидат «левых» – нынешний глава МВФ Доминик Стросс Канн – одержит победу, требования ЕС и мировой экономический кризис, скорее всего, похоронят современную модель французского социального государства.

БЕЛГРАД – «ГОРДОСТЬ» ДЛЯ ЕВРОПЫ?

Leave a reply
Первая попытка гей-парада в 2001 году завершилась кровавой бойней, когда тысячи патриотов напали на несколько сотен демонстрантов-гомосексуалистов и охранявших их сотрудников полиции. В то время, через два года после войны в Косово и бомбардировок НАТО, причинами насилия и недовольства называли незрелость всего сербского общества, и накопившуюся за десятилетие югославского распада негативную энергию. Однако вторая попытка гей-парада, в прошлом году, спустя семь лет, не смогла даже состояться и была тихо отменена властями, которые не чувствовали себя в состоянии защитить 300-400 манифестантов, несмотря на готовность выделить впечатляющие силы полицейского развёртывания: более 7 000 человек, в том числе из антитеррористических подразделений. Полиция опасалась более, чем 15 000 контр-манифестантов, которые могли бы залить город огнем и кровью, как это имело место во время акций протеста после провозглашения независимости Косово в 2008 году. Несмотря на эти риски, «прозападное» правительство Бориса Тадича пообещало, что в 2010 году парад будет.
Заручившись этим обещанием, в это воскресенье, 10 октября 2010, около 300 манифестантов (добрая половина из которых была иностранцами, в основном, из других стран ЕС), защищённые 6 000 полицейских и вертолетами, устроили на несколько часов «парад» в центре Белграда. Накануне сербское православное движение «Двери» провело восьмитысячную мирную демонстрацию против гей-парада. В день парада протесты были уже не такими мирными. Шесть-семь тысяч молодых патриотов устроили на улицах сербской столицы беспорядки и столкновения с полицией. Насилие достигла такой интенсивности, что полиции, чтобы восстановить контроль над ситуацией, пришлось использовать броневики. Результаты белградского гей-парада 2010: один миллион евро ущерба, 150 раненых и более 250 арестованных. При этом 85% граждан Сербии по-прежнему против проведения гей-парадов, и лишь 11% – нет. Таким образом, можно задаться вопросом: а что же побуждает сербское государство делать всё, чтобы этот парад состоялся? Учитывая, что Сербия уже подала свою заявку на вступление в Европейский Союз в декабре 2009 года и ожидает вскоре статуса «официального кандидата на вступление».

Ответ, очевидно, стоит искать всё же в другом месте, и связан он с политической обстановкой в Сербии в течение многих лет. Несколько последних политических событий кажутся весьма значительными для стоящей перед Сербией дилеммы: «Косово или ЕС». После провозглашения вердикта Международного Суда (МС), которые признали одностороннее провозглашение независимости Косово в 2008 году не противоречащим международному праву, сербский парламент принял проект резолюции в адрес Европейского союза, которая признаёт, что Белград «отказывается утверждать незаконность независимости Косово». На прошлой неделе тот же парламент принял резолюцию «осуждающую» преступления, совершенные против сербов и в отношении граждан Сербии во время конфликтов, которые разрушили бывшую Югославии в 1990-х годах, но «осуждаются» только жертвы воздушных ударов НАТО с марта по июнь 1999 года.

Всё ещё не интегрированная в ЕС и уже почти потерявшая Косово, Сербия в настоящее время пребывает в тяжёлой экономической ситуации, с 20%-ной безработицей и средней заработной платой в 320 евро. Правительство констатирует спад своей популярности – менее 22% в настоящее время, притом, что президента Тадича поддерживают только 45% членов даже его собственной партии. С другой стороны, «оппозиция» спокойно ждет. До недавнего времени в политическом отношении она представляла собой относительно патриотический блок, благодаря Сербской радикальной партии (СРП). Её лидер Воислав Шешель добровольно сдался Международному трибуналу по Югославии в 2004 году. Скоро он должен выйти оттуда (если не повторит судьбу Слободана Милошевича), так как суд до сих пор не в состоянии доказать какой-либо его ответственности за вменяемые ему в вину преступления. В 2007 году СРП даже стала первой политической партией в Сербии, официально враждебной ЕС и открыто пророссийской. Это стало причиной раскола в радикальной партии в 2008 году, приведшего к созданию Сербской прогрессивной партия (СПП), которая, наоборот, поддерживает интеграцию Сербии в ЕС и отношения с правящей коалицией, что позволяет ей оттягивать часть консервативно-патриотического электората.

С другой стороны, сербские власти очень хорошо знакомы с силой и взглядами «националистических групп» на улицах. Они, устроив спонтанные демонстрации, обеспечили падение режима Милошевича в октябре 2000 года. Некоторые из этих молодых людей, фанаты «Црвены Звезды» (прим. пер.: Delije – название многочисленной группировки (организации) болельщиков белградского футбольного клуба, в переводе – «герои») представляют собой тот же контингент, из которого лидеры сербского военизированного ополчения набирали своих бойцов. Ныне обвиняемые в имевшем место в воскресенье насилии, называемые западными СМИ «неонацистами», они в 2000 году были награждены прозападным сербским радио В-92 за «мирное разоружение полицейского участка»! Прошло десять лет и те же националисты выступают против независимости Косово и против правительственного курса на интеграцию в ЕС, которую считают противоречащей традиционным ценностям сербов.

Структурированные и взаимосвязанные, они становятся серьёзной политической силой, развитой и сильной, с разнообразной деятельностью, множеством сочувствующих и механизмами самофинансирования. У правительства нет контроля над ними и нет, в условиях огромного недоверия со стороны населения, возможности бороться с ними, разве только тотальными репрессиями. Именно поэтому часть лидеров патриотических организаций были арестованы заранее (как, например, Младен Обрадович, лидер «Образа», которого могут приговорить к 12 годам тюремного заключения «за насильственные действия»), или находятся за границей (как Миса Вачич и Игор Маринкович, лидеры «Наших-1389»). Маринкович дал в субботу 16 октября интервью, поясняя методы полицейской борьбы с такими как он, вплоть до пыток и принуждения к даче ложных показаний и самооговорам.

А президент между тем заявил, что «борьба с этими экстремистами – ключевой приоритет для страны, особенно важный для евроинтеграции, так речь идёт о борьбе с фашистами».
Как и год назад, парламент вскоре усилит «борьбу с насилием», чтобы пресечь деятельность «организованной преступности и экстремистских групп, угрожающих безопасности граждан и собственности». В то же время в сербской прессе началась кампания, указывающая, что источники финансирования сербских патриотов находятся в России. В столкновениях сербских фанатов с итальянской полицией после квалификационного матча «Евро-2012» обвинены главари мафиозных банд, занимающихся наркотраффиком и заинтересованные в политической дестабилизации в Сербии. Пропагандистская кампания, призванная сделать «патриотов», «мафию» и «насилие» синонимами, также использует тему убийства в 2003 году бывшего либерального премьер-министра Зорана Джинджича. А вице-министр Италии по иностранным делам Альфредо Мантика, как по заказу, в ходе визита в Белград заявил, что «акты насилия в ходе гей-парада в сербской столице и в Генуе могут стать препятствием вступлению Сербии в Евросоюз», и что «определённые силы, враждебные вступлению Сербии в ЕС, стараются подорвать этот процесс».

Это, пожалуй, главная причина проведения гей-парада в Белграде. Помимо того, чтобы потрафить могущественному гей-лобби в Брюсселе, преследуется цель дать повод для дискредитации, компрометации и нейтрализации всех сил, сколько-нибудь способных поднять дискуссию перед лицом возможного признания независимости Косово в ходе присоединения к ЕС. В интервью РИА «Новости» исполнительный директор вашингтонского «Центра Никсона» Пол Сандерс (Paul Saunders) сказал: «Сербия может войти в ЕС и без признания независимости косовской провинции». Можно даже представить, что медленность процессов евроинтеграции списывается на противодействие оппонентов власти, скрывая её собственную некомпетентность и ошибки. Конечно, у изолированной Сербии вряд ли есть иной выход. Многие хотят евроинтеграции, и это было подтверждено последними выборами, а сербское правительство, кажется, сыграло все возможные карты в попытках противодействовать признанию независимости Косово правовым путём. Но что Сербия получает взамен?

Её экономика всё ещё не оправилась от бомбардировок самолётами тех стран, с которыми теперь Сербия хочет объединится в ЕС. Альфредо Мантике можно было бы напомнить, что в ведущей стране ЕС Франции обычным делом являются уличные беспорядки, а в самой Италии нередко насилие на футбольных стадионах. Потеря Сербией Косово, похоже, станет окончательно «официальной» прежде, чем она вольётся в семью Брюсселя. На таком фоне гей-парад – не главная новость, но возможно это первая акция, направленная на то, чтобы выявить ту часть сербского общества, которая не пойдёт на компромисс. После чего испытать арсенал средств (демократических и не очень, включающих прикормленную полицию), которыми можно было бы противодействие этой части сербского общества нейтрализовать.

Belgrade une pride pour l’Europe ?

Leave a reply

Je le retranscris en Francais ci-dessous :

 

La première tentative de gay-pride en 2001 s’était transformée en bain de sang puisque des milliers de patriotes avaient sauvagement agressé la petite centaine de manifestants homosexuels présents, ainsi que les policiers présents, totalement débordés par tant de violence, d’énergie et de détermination. A l’époque, la violence et le mécontentement populaire avaient été mis sur le compte d’une immaturité totale de la société serbe, deux ans après la guerre du Kosovo et les bombardements de l’OTAN, et au sortir d’une décennie de désintégration Yougoslave.

Pourtant la seconde tentative de gay-pride, l’année dernière, soit sept ans plus tard, n’a même pas pu avoir lieu, le rassemblement ayant sagement été annulé par les autorités qui ne se sentaient pas capables de protéger les quelques 300 à 400 manifestants attendus, cela malgré un déploiement policier absolument incroyable. plus de 7.000 hommes, dont des unités anti-terroristes. La police avait craint que plus de 15.000 contre-manifestants ne mettent la ville à feu et à sang, comme ça a été le cas lors des manifestations après l’indépendance du Kosovo en 2008. Malgré tous ces risques, le gouvernement ” pro-occidental ” de Boris Tadic avait promis que la parade 2010 aurait lieu. Tenant parole, ce dimanche 10 octobre 2010, près de 300 manifestants (dont une bonne moitié d’étrangers, principalement d’autres pays de l’UE), protégés par 6.000 policiers et des hélicoptères, ont donc ” paradé ” quelques heures à Belgrade centre, la veille 8.000 personnes du mouvement Orthodoxe Serbe ” Dveri ” avaient défilés pacifiquement pour dénoncer la tenue de cette parade. Le jour de la parade à été moins calme. En effet, entre 6 et 7.000 jeunes patriotes ont affronté les forces de l’ordre et semé le chaos dans les rues de la capitale serbe. Les violences ont atteint une telle intensité que les blindés ont dû intervenir pour que la police reprenne le contrôle de la situation.

Bilan de cette gay-pride 2010. un million d’euros de dégâts dans la ville, 150 blessés et plus de 250 interpellations. Pourtant 85% des Serbes sont toujours ” opposés ” à la tenue d’une gay-pride, et seulement 11% se déclarent pour. On peut dès lors se demander ce qui ” pousse ” l’Etat serbe à tout faire pour que se tienne cette parade, alors même que la Serbie à déjà déposé sa candidature d’adhésion à l’Union Européenne en décembre 2009 et devrait se voir octroyer très prochainement le statut de ” candidat officiel à l’adhésion “.

La réponse est manifestement à chercher ailleurs, et à mettre en lien avec la stabilité politique en Serbie des prochaines années. En effet, plusieurs événements politiques récents sont hautement significatifs de la direction que semble prendre la Serbie dans le dilemme. ” Kosovo ou UE “. Dans la foulée de la déclaration de la Cour internationale de justice (CIJ) qui a reconnu la déclaration unilatérale d’indépendance du Kosovo en 2008 comme n’ayant pas violé le droit international, le parlement serbe à adopté le projet de résolution de l’Union européenne qui implique que Belgrade ” renonce à évoquer l’illégitimité de l’indépendance du Kosovo “. La semaine dernière, ce même parlement a voté une résolution ” condamnant ” les crimes commis contre les Serbes et contre les citoyens de la Serbie pendant les conflits qui ont déchiré l’ex-Yougoslavie dans les années 1990, mais qui ” déplore ” seulement les victimes des frappes aériennes de l’Otan de mars à juin 1999 menées contre la république Fédérale de Yougoslavie. Alors que l’intégration à l’UE n’est pas encore validée et le Kosovo déjà presque perdu, la Serbie se situe aujourd’hui dans une situation économique plus que dramatique, avec 20% de chômeurs et un salaire moyen de 320 euros. Le gouvernement voit sa côte de popularité décliner, inférieure à 22% aujourd’hui, le président Tadic ayant le soutien d’à peine 45% des membres de son propre parti.

De l’autre côté, ” l’opposition ” attend tranquillement que la pression monte. Politiquement, le bloc patriote était relativement fédéré via le Parti Radical Serbe (SRS) du moins jusqu’en 2008. Le Parti Radical Serbe est même devenu en 2007 le premier parti politique de Serbie, hostile à l’UE et ouvertement Pro-Russe, il mettait en danger l’intégration de la Serbie dans l’UE. Son leader, Vojislav Seselj, s’est volontairement rendu en 2004 au TPI d’où il devrait prochainement sortir (si il ne connaît pas le sort de Slobodan Milosevic) le tribunal n’ayant jusqu’à présent pu prouver sa quelconque responsabilité dans les accusations qui lui sont reprochées. Pour cette raison sans doute, en 2008 une scission au sein du Parti Radical éclate, aboutissant à la création du Parti Progressiste Serbe (SNS), qui soutient au contraire l’intégration de la Serbie dans l’UE et transige avec le bloc au pouvoir lui permettant ” si ” besoin, de canaliser une partie de l’électorat patriote/conservateur.

A une autre échelle, le pouvoir serbe sait très bien la puissance et la détermination des ” groupes nationalistes ” de rue. Ceux-ci ont contribué de façon assez spontanée aux manifestations qui ont abouti à la chute du régime Milosevic en octobre 2000. Certains de ses jeunes, les supporters ” Delije ” ont même composé le vivier dans lesquels les chefs de guerre serbe recrutaient leurs miliciens. Principaux responsables des heurts de dimanche, et que la presse nous présente aujourd’hui comme des ” néo-nazis violents, ils ont pourtant reçu un award de la radio serbe pro occidentale B-92 en 2000 pour avoir désarmé pacifiquement un poste de police ! Les temps changent, et en une décennie ces ” nationalistes ” ont fait du nouveau gouvernement leur cible, refusant la perte du Kosovo et la politique pro Européenne engagée, jugée incompatible avec les valeurs traditionnelles serbes. Murissant, ils se sont politiquement structurés, développés et renforcés, devenant de véritables mouvements politiques, avec des moyens très importants, de nombreux soutiens et des modes de financements autonomes. Sur eux le gouvernement n’a absolument aucune emprise ni aucun moyen de contrôle si ce n’est une répression totale, féroce et une discréditation publique. Or c’est exactement le cas, la plupart des responsables d’organisations patriotes ont soit été préventivement arrêtés (comme Mladen Obradovic, leader de Obraz qui risque jusqu’à 12 ans de prison en vertu de la nouvelle loi sur la violence) ou sont en fuite comme Misa Vacic et Igor Marinkovic, de l’association Nashi-1389. Ces derniers ont donné samedi 16 octobre une interview de leur ” cavale”, expliquant le très haut niveau de détermination de l’Etat à les responsabiliser politiquement suite aux événements, et ce par tous les moyens. violences policières et pressions policières à faire des fausse déclarations. Le président l’avait annoncé. la lutte contre cette violence était la “priorité essentielle du pays, plus importante même que l’intégration européenne, car la violence mène au fascisme”.

Comme il y a un an, le Parlement va donc renforcer la loi anti ” violences ” afin d’éradiquer le ” crime organisé et l’activité des groupes extrêmes et d’autres organisations qui essaient de menacer la sécurité des citoyens et de la propriété “. Dans le même temps, une campagne de presse a commencé à dire que les financiers des mouvements patriotes serbes étaient en Russie (ici et là). Mieux, la semaine qui a suivi, des heurts opposant de hooligans serbes aux policiers italiens lors d’un match de qualification de l’Euro 2012 ont été suspectés d’être financés par des chefs de bande mafieuses, spécialisés dans le trafic de drogue, et ce afin de déstabiliser l’Etat serbe. Cette campagne de PR assimilant ” patriotes ” à ” mafias ” et ” violence ” est destinée à refaire surgir le spectre de l’assassinat du premier ministre libéral Zoran Djindjic en 2003. Le lendemain des événements, comme par enchantement, le vice-ministre italien des Affaires étrangères Alfredo Mantica affirmait en visite à Belgrade que. ” les incidents survenus lors de la Gay Pride et les violences de Gênes peuvent entraver l’adhésion de la Serbie à l’Union européenne ” et que ” certaines forces hostiles à l’adhésion de la Serbie à l’UE essaient de faire tout leur possible dans le but de saper ce processus “.

Voilà sans doute le réel but de la tenue de la gay-pride, si très officiellement, il s’agit de satisfaire aux exigences du très puissant lobby-gay de Bruxelles, officieusement pour l’Etat serbe, il s’agit avant tout de discréditer, museler, voire neutraliser au maximum les forces de contestations éventuelles qui pourraient tout simplement ” refuser ” certains décisions politiques cruciales pour la Serbie, au tout premier plan desquels une éventuelle obligation de reconnaissance du Kosovo pour joindre l’UE. Comme l’a déclaré à RIA Novosti le directeur exécutif du Centre Nixon à Washington, Paul Saunders. ” la Serbie ne pourra intégrer l’UE et encore moins l’OTAN sans reconnaître l’indépendance de la province du Kosovo “. On peut même imaginer que la lenteur de l’intégration soit mise sur le dos des opposants au pouvoir, le pouvoir serbe masquant ainsi son incompétence et sa mauvaise gestion globale. Bien sûr, la Serbie, isolée, n’avait que peu d’autre porte de sortie. L’orientation Européenne a été souhaitée et confirmée par le peuple lors des dernières échéances électorales et l’Etat serbe a joué toutes les cartes légales pour tenter de ” sauver ” le Kosovo, mais qu’à t’il obtenu en échange ?

Le pays ne s’est pas remis de la destruction de son économie par les bombes des pays de l’Union Européenne, qu’elle prétend aujourd’hui intégrer. Cette même union qui ” joue ” avec l’intégration de la Serbie pour des faits divers. Il faudrait sans doute rappeler à Alfredo Mantica que les pays phares de l’UE, comme la France, sont régulièrement victimes d’émeutes urbaines, ou comme l’Italie, de troubles dans leurs stades de football. Enfin et surtout ce qui guette la Serbie est la perte ” officielle ” du Kosovo, perte qui semble donc se profiler bien avant d’avoir rejoint la famille de Bruxelles. Il est dès lors facile de comprendre que la gay-pride est un élément mineur de l’actualité, mais bien sans doute la première convulsion d’une population Serbe qui pourrait tout simplement refuser les involutions en cours, quel qu’en soit le prix à payer, et les moyens nécessaires, notamment un basculement politique total, par voie démocratique ou non.

Alexandre Latsа

ИТВ АЛЕКСАНДРА ЛАТЦА: Мир перед лицом вызовов будущего

Leave a reply
Александр Латца (Alexandre Latsa) – французский публицист, пишущий на геополитическую тематику, связанную с Россией и с другими странами. Александр Латца ведет блог «Dissonance», который предлагает «другой взгляд» на Россию и предназначен восполнять недостаток серьёзной информации о России во франкоязычном Интернете. Сегодня Александр – гость нашего сайта и любезно согласился ответить на наши вопросы.
Что бы Вы могли сказать о положении дел в мире вообще, в Европе в частности, о месте и перспективах России?
Мир, который существует сейчас, начался в 1945 году и ныне характеризуется диспаритетностью из-за одностороннего американоцентризма. Но сейчас, по-моему, можно наблюдать некоторые признаки ослабления американской мощи и появления новых акторов, а мировой экономический кризис поднял вопрос о господствовавших до последнего времени на планете экономических принципах. Кажется, вырисовываются новые конфигурации «больших пространств» завтрашнего дня. Какими они будут? Вероятно, это будут союзы стран или групп стран, основанные на экономике, культуре, военной сфере, религии, языке…

Эти конфигурации будут происходить перед лицом вызовов будущего: гипер-терроризма, этноцивилизационных конфликтов, усиления международной мафии, не менее сильной, чем государства, жестоких экономических потрясений…

Та Европа, которую мы видим сегодня – называемая ЕС (Брюссельский союз), – как мне кажется, не сможет полностью быть адекватной этим вызовам. Эта гиперструктура создана по причинам «немного» экономическим, но главным образом для того, чтобы не дать государствам-членам снова устроить войну друг с другом. Несомненно, отцы-основатели руководствовались благими побуждениями, но европейская конструкция была создана в разгар холодной войны (в начале 1957 года) и в мире, весьма отличном от того, в котором мы живём сегодня. ЕС не обладает ни соответствующими фундаментальными основами, ни необходимыми инструментами для обеспечения реального суверенитета. Сегодня он не обладает никаким суверенитетом и полностью зависит от военной организации НАТО, не имеет собственной политической линии, не обладает и каким-либо политическим проектом, как внешним, так и внутренним. Президенты государств не обладают какой-либо свободой действий, а европейские институции – неповоротливы и бюрократизированны. ЕС сегодня кажется близким к распаду из-за кризисного положения стран-членов и, как это видно на примере Греции, отсутствия экономической солидарности (у Германии, Словакии…).

Россия же, как мне кажется, напротив, обладает хорошими шансами стать одним из ключевых акторов этой эпохи. Политическая элита этой страны обладает реалистичным современным взглядом на мир и того места в нём, к которому должна продвигаться Россия. Главная возможно характеристика российских лидеров этого периода в том, что они «прагматики». Кроме того, благодаря своим географическому положению, естественным ресурсам, благодаря своему статусу перекрёстка цивилизаций и религий – в общем, благодаря тому, что составляет её потенциальную мощь – Россия, как мне кажется, обладает способностью адекватно воспринять и среагировать на грядущие великие перемены.

Что Вы думаете о блоке НАТО и его перспективах?
НАТО – это инструмент, с помощью которого Америка успешно навязывает свою волю и укрепляет своё могущество повсюду, где считает это необходимым. Я думаю, что НАТО не переживёт этого этапа. Перегруппировка сил в мире по «созвучию» идентичностей вызовет рост противоречий и диссонанс интересов стран, входящих или близких к НАТО. Турция сегодня представляет собой видимый пример, с её трениями с Америкой по поводу войны в Ираке или с Израилем.

Россия также могла бы поспособствовать распаду НАТО, если бы убедила (я этого хотел бы) европейские страны создать европейскую систему безопасности. С другой стороны, влияние НАТО на евразийском континенте должно уменьшаться вследствие роста влияния стран, не входящих в него – таких как Россия, Китай или Индия.

Какова Ваша оценка Средиземноморского союза?
Средиземноморский союз – это безумный проект. Теоретически он должен был способствовать улучшению межгосударственной инфраструктуры и возможности ввести в легальное контролируемое поле миграционный поток с Юга на Север, но мне бы хотелось знать, каковы цели этого проекта на самом деле. Я вижу только негативную реакцию на этот проект, как на Юге (Турция, Египет, Ливия…), так и в Европе. Я не думаю, что этот проект будет реализован на сколь-нибудь значительном уровне.

Что Вы думаете о взаимоотношениях Франции и США, Франции и России, Франции и Британии?
Влияние Великобритании, по-моему, клонится к закату и это неплохо для России. Потому что Британия остаётся такой, какой и была всегда: атлантической силой, традиционно проамериканской, «играющей» против Европы.

Все французские правительства после де Голля понемногу подыгрывали НАТО и Америке, пока не состоялись недавние шаги президента Саркози. Это стало большой стратегической победой атлантистских сил и весьма способствовало американскому доминированию (не зависящему от республиканского или демократического ярлыка). И это загнало Францию в тупик, сделав её пешкой, на фоне увеличения признаков отхода от проатлантической позиции Германии. Для атлантистов и американского господства очевидную опасность представляет собой «коалиция региональных союзов» на континенте, которая может мало-помалу подорвать абсолют НАТО и его инструментальное значение. Также такая коалиция могла бы слишком быстро отправить на свалку «большую игру».

Ключевым шагом по изменению нынешнего положения дел в ближайшей перспективе следовало бы стать альянсу «Париж-Берлин-Москва». Москва проявляет волю к реализации такого проекта, Берлин, похоже, не против. Могу заметить, что Франция не принимает ясных однозначных решений, если вопрос не является внутренним по отношению к НАТО. Саркози не является самостоятельным президентом, он не принадлежит к сколько-нибудь патриотичной элите, радеющей за интересы страны. Французская политика рождается, похоже, не во Франции, а следует указаниям наставников, которые сидят в Вашингтоне. Сдача Сербии как пример говорит о многом.

Как вы оцениваете настоящее и будущее Украины?
Россия и Украина – две стороны одной монеты. Украина сейчас следует по пути, который можно уподобить шоссе, ведущему к независимости посередине между Брюссельским союзом и Россией. Я не уверен, что это лучший путь для украинцев, но это суверенный и свободный народ, нужно уважать их выбор.

Новый президент Украины– не искусственный властитель, приведённый к власти интригами иностранцев. Можно надеяться, что, в отличие от своего предшественника, он будет работать в интересах населения, а не против них. Украина – это больная и слабая страна, которая нуждается в опоре в лице своего соседа – России.

Г-н Латца, каким, на Ваш взгляд, будет развитие палестинского кризиса?
Кроме граждан Израиля и рассеянных еврейских диаспор у существования Израиля нет другого ресурса. Я лично не вижу какой-либо позитивной перспективы, так как сама логика подсказывает сторонам борьбу за тотальную победу с уничтожением проигравших. Я думаю, что распад Израиля неизбежен. Страна стоит перед лицом демографической ситуации, играющей на руку соседям, и необратимый перелом наступит очень скоро. Без американского щита, который уже опускается, это государство, несомненно, исчезнет…

Мне кажется, что большая часть израильского населения, русскоязычная, могла бы пригодиться России – почему бы не использовать для репатриантов пример того же Биробиджана, в интересах развития Дальнего Востока? Мне кажется, что наличие активной еврейской (иудейской) общины на своей территории отвечало бы интересам России, аналогично тому как обстоит дело с другими многочисленными религиозными общинами (протестантами, католиками, буддистами, мусульманами).

Следует ли ожидать радикальных изменений в Афганистане?
 Западная оккупация, несомненно, движется к итогу, аналогичному итогу оккупации советской. Коротко говоря, кардинально не изменится ничего. Между тем, «талибы» (актуальность самого этого термина вызывает у Александра Латца сомнения) постепенно устанавливают контроль над большей частью страны. И никаких других возможных сценариев я не вижу: Афганистан остаётся страной военных вождей, кланов, племён и Кабула, в котором и под сенью западной оккупации не удастся внедрить фаст-фуд и кинотеатры, демонстрирующие голливудские клюквы. Можем воспользоваться поводом и поздравить афганцев с их верностью «своей свободе».

На мой взгляд, есть также опасность регионального взрыва. Натасканные в боевых действиях против солдат НАТО силы могут в случае вывода последних найти себе новые цели и «арену для игр», дестабилизируя слабые государства Центральной Азии и, соответственно, Россию.

Насколько реальна, по Вашему мнению, вероятность американских или израильских ударов по Ирану?
Я не верю в возможность нанесения ударов по Ирану. Я думаю, что они не могут быть нанесены, так как воспламенят весь регион, и я сомневаюсь, что коалиция Израиля и Америки нацелена на войну как таковую. С другой стороны, я не верю, что все эти «существенные» угрозы Ирана Израилю реальны. Будем серьёзны, иранское правительство – не самоубийцы. Иранская ядерная программа поддерживалась Америкой и Европой с 1950-х годов и Россией с 1979 года, задолго до Ахмадинежада.

Теоретическое стремление Ирана к обладанию ядерным оружием (по подобию ряда стран) не имеет отношения к высказываниям об «уничтожении Израиля», которого горячо желают многие мусульмане мира, особенно в Палестине. Могу констатировать, что антииранское взаимодействие хорошо структурировано, но единственное решение – это дискуссия, а не санкции. И вот вам, кстати, пример недостатка силы и единства Европы, которая могла бы заставить услышать её голос и поддерживать усилия России по переговорам с Тегераном.

Стоит ли ожидать дальнейшего усиления санкций против Ирана?
Очевидно, что западное сообщество, под дудку Америки, хочет и дальше спонсировать мощь Израиля. И следует ждать дальнейшего усиления санкций против Ирана. Но в конце концов будем серьёзны: зачем они? И ещё более важный вопрос: что потом?

Какой, на Ваш взгляд, будет позиция Грузии и Азербайджана, если военные действия против Ирана все-таки будут иметь место?
У Азербайджана старый спор с Ираном, который из-за конфликта с Арменией предпочли притушить. Азербайджан играет географическую партию каспийского клуба и имеет общую границу с Ираном. Страна эта довольно «нейтральна», как мне кажется, в отличие от Грузии, националистическое правительство которой слишком прозападно. Грузия разорвала дипломатические отношения с Ираном по надуманному поводу, так как стремится быть собачкой на поводке у Вашингтона/Тель-Авива, предпочитая их Москве и Тегерану. Также стоит учитывать и настойчивое стремление Грузии в НАТО, «возможность» которого может обеспечить её готовность к участию в военных авантюрах, угрожающих дестабилизации всего региона, в том числе против Ирана, а также то, что власти в Грузии являются продуктом цветной революции. Хотя я и не верю в реальность военного сценария против Ирана.

Что Вы думаете о развитии ситуации на российском Северном Кавказе и ситуацию в Кавказском регионе в целом?
На Кавказе всегда имели место попытки дестабилизации извне и это продолжается и сегодня. Наталья Нарочницкая очень хорошо объяснила в одной из своих работ, что дуга Балтика-Чёрное море имеет стратегический характер для окружения и ослабления России в ходе «большой игры» и для получения доступа к соответствующим энергетическим коридорам. Российский Кавказ – одна из важнейших частей России, а нероссийский Кавказ – залог геополитической стабильности этого региона, на границе с Россией. Соответственно, Кавказ является непременным объектом воздействия разного рода недоброжелателей, прометеистов, американцев или ваххабитов. Кавказ – один из основных ключей к российскому «завтра».

Недавние события, такие как две войны в Чечне, в Осетии в 2008 году, в Ингушетии и Дагестане в последнее время – дают основания полагать, что Россия не намерена ослаблять своё присутствие в регионе ни на сколько. И это хорошо. Также и федеральный проект «Стратегия социально-экономического развития Северного Кавказа до 2020 года» является, на мой взгляд, прекрасной инициативой.

Г-н Латца, что бы Вы сами хотели сказать в заключение российским читателям? На какие важные вопросы, касающиеся российско-французских отношений, Вы хотели бы обратить внимание?Я часто читаю российские новости и думаю, что степень деградации двух стран (России и Франции) несравнима. Обеднение массы населения (во Франции) в эти 10 лет имеет очень большое значение, экономика нездорова, безработица сегодня является реальностью для 12% и ещё 8% не учитываются статистикой. К тому же, отсутствие политической «воли» у власти уродует страну, состояние её уже взрывоопасно. В будущем Франция рискует оказаться в состоянии гражданской войны. Пригороды превратились в гетто, население которых африканского или североафриканского происхождения. Важной отличительной чертой населения этих гетто является контркультура ненависти и деструктивного отношения к Франции и её институциям. Это смесь американской культуры насилия, рэпа и оружия с постколониальным реваншем.

Мятежи происходят регулярно и только автомобилей во Франции сжигается в год до 40000, так что правительство решило не публиковать эти цифры, чтобы не волновать население. Неконтролируемая иммиграция в сочетании с менталитетом жертв колониализма и той или иной степенью нехватки политических возможностей у властей и силы и воли к разрешению ситуации ведут к росту противоречий, причем аналогично ситуация развивается в Англии, Бельгии, Голландии…

Это внутреннее бессилие европейских государств коррелирует с бессилием внешним. Для европейского сообщества сегодня не принципиальны ни политическая совесть, ни реальный взгляд на мир. Думаю, что вместе европейские страны на сегодняшний день держит только НАТО. А так как это объединение идёт к своему распаду, скоро европейским государствам надо будет искать новый полюс силы, который мог бы играть роль дирижёра, спасающего ЕС от разрушения. Очевидно, что Россия может стать таким полюсом силы в составе единой великой Европы, от Атлантики до Тихого океана.

Interview de Alexandre Latsa par Marat Kunaev

1 Reply
Marat Kunaev, blogueur Russe et traducteur pour InoForum m’a interviewé il y a quelques jours, l’interview est lisible en Russe (ici et la) sur le site win.ru.
Alexandre LATSA, qui êtes vous, comment vous présenter ?

Alexandre Latsa, je suis de nationalité francaise, âgé de 32 ans et réside à Moscou. J’écris principalement sur la géopolitique de la Russie et ses rapports avec les autres pays. 

Je suis l’auteur du blog Dissonance, qui se veut donner un “autre” regard sur la Russie et qui est destiné à combler le manque d’information sérieuses sur la Russie sur le « net » francophone. 
Que pensez vous de l’évolution du monde, de la situation en particulier mais également de la place et des perspectives de la Russie ?

Le monde tel que nous l’avons connu depuis 1945, unilatéral et Américano-centré est en train de disparaitre.  Il y a à mon sens plusieurs raisons à cela, on peut citer l’affaiblissement de la puissance Américaine, l’émergence de nouveaux acteurs et la crise économique mondiale qui a remis en question les récents principes économiques planétaires. Ce qui semble se dessiner, c’est la recomposition du monde de demain en “grands espaces”. Que seront ces grands espaces ? Probablement des alliances entre des pays ou des groupes de pays, sur des bases économiques, culturelles, militaires, religieuses, linguistiques…

Ces regroupements auront lieu afin de faire face aux défis du futur : l’hyper-terrorisme, les conflits ethnico-civilisationnels, l’émergence de mafias internationales puissantes comme des états, les crises économiques violentes…

L’europe telle que nous la voyons aujourd’hui, c’est à dire l’UE (ou Union de Bruxelles) ne me semble pas du tout prête à faire face à ces défis. Cette hyper structure s’est créée pour des raisons “un peu” économiques, mais surtout afin d’empêcher que ses états membres se refassent la guerre. Ses pères fondateurs étaient sans doute pleins de bonnes intentions, mais la construction Européenne s’est faite au coeur de la guerre froide (à partir de 1957) et dans un monde très différent de celui dans lequel nous vivons actuellement. L’UE ne s’est fondamentalement pas adaptée et ne s’est pas dotée des outils nécessaires pour devenir réellement souveraine. Au jour d’aujourd’hui, elle n’a aucune souveraineté, elle est dépendante de l’OTAN militairement, et n’a aucun coeur de décision politique, elle n’a d’ailleurs aucun projet politique ni interne, ni externe. Les présidents des états n’ont aucune liberté d’action et les institutions Européennes sont devenues lourdes, bureaucratiques. L’UE semble aujourd’hui proche d’une implosion, on a vu le résultat de la crise sur certains de ses membres, ou l’absence de solidarité économique de certains états (Allemagne, Slovaquie…) avec la Grèce par exemple.

La Russie au contraire me semble bien partie pour devenir un des acteurs clefs de ce siècle. Le pays est doté d’une élite politique qui à une vision moderne et réaliste du monde, et surtout de la place que la Russie doit occuper dans ce monde en mouvement. On peut fondamentalement définir les leaders Russes de ce siècle (Poutine, Medvedev…) comme des « pragmatiques ». En outre, de par sa géographie, ses ressources naturelles, son statut de carrefour des civilisations et des religions, et surtout son pouvoir fort, la Russie me semble avoir la capacité de s’adapter et faire face aux grands changements à venir.




Quelle est votre opinion sur l’OTAN et ses perspectives ?

L’OTAN est un outil par lequel l’Amérique à réussi à imposer sa volonté et sa puissance, partout ou cela lui était nécessaire. Je pense que l’OTAN ne devrait pas survivre au siècle. La recomposition du monde en “ensembles” identitaires devrait faire émerger des tensions et des dissymétries d’intérêts entre états proches de l’OTAN, la Turquie en est l’exemple le plus visible aujourd’hui, dans ses tensions avec l’Amérique pendant la guerrre en Irak, ou avec Israël.

La Russie devrait également contribuer à la disparition de l’OTAN si elle arriver à persuader (ce que je souhaite) les pays Européens, de mettre en place une architecture de sécurité européenne. En outre, l’influence mondiale grandissante de pays non membres de l’OTAN, comme la Russie, la Chine ou l’Inde devrait réduire son influence sur le continent et le pourtour Eurasien.

Quelle est votre opinion sur l’union de la Méditerranée ?

L’union méditerranéenne est un projet Francais insensé. Si le projet devait se cantonner à l’amélioration des infrastructures inter-états ou à la possibilité de maitrise de l’immigration clandestine “Sud-Nord” pourquoi pas, mais je me demande quelle est le but politique inavoué de ce projet. Je note que les réactions ont été d’ailleurs assez négatives, autant au sud (Turquie, Egypte, Libye..) que en Europe, ou chez les pays non riverains qui ne sont que peu sollicités bien que souffrant d’une immigration qui passe par les pays européens riverains. 

Je pense que ce projet ne débouchera sur rien.

Votre opinion sur les relations entre la France et l’Amérique, la France et la Russie et la France et l’Angleterre ?

La Grande Bretagne me semble avoir une influence en déclin, y compris au sein de l’Europe, et c’est tant mieux pour la Russie. Elle reste ce qu’elle a toujours été : une puissance atlantiste, traditionnellement pro Américaine, et en ce sens “joue” contre l’Europe.

Tous les gouvernements Francais depuis le départ du général de Gaulle, ont peu à peu joué la carte de l’OTAN et de l’Amérique, jusqu’aux récentes décisions du président Sarkosy. C’est une grande victoire stratégique des forces Atlantistes au pouvoir en Amérique (indépendamment du label Républicain / Démocrate). En verrouillant la France, ils s’assurent un nouveau pion, alors que l’Allemagne donne des signes d’instabilité. La crainte des Atlantistes au pouvoir en Amérique est évidemment de voir une “coalition d’alliances de sécurité régionales”, sur le continent qui rendrait peu à peu l’OTAN obsolète et inutile. Ainsi, ils sortiraient du “grand jeu” et leur influence déclinerait très rapidement.

La clef de ce retournement de situation serait une alliance “Paris-Berlin-Moscou” dans un premier temps. Moscou à la volonté de soutenir ce projet, Berlin semble réceptif. Je note que la France n’a pas pris de décisions claires, si ce n’est celle de rejoindre l’OTAN. La présidence Sarkosy n’aura finalement servi qu’à ca. Il n’y a pour l’instant aucune élite digne de ce nom en France pour prendre des décisions qui aillent dans l’interet du pays. Les politiques Francais ne pensent qu’à eux, ou à obéir à leurs maitres, qui sont à Washington. C’est un processus de soumission qui a commencé dans les années 80. La trahison de la Serbie par la France en est l’exemple le plus parlant.

Comment envisagez vous l’avenir de l’Ukraine ?

La Russie et l’Ukraine sont deux faces d’une même pièce de monnaie. L’ukraine suit une voie qu’elle a choisie, c’est à dire celle d’un pays indépendant, pont entre l’Union de Bruxelles et la Russie. Je ne suis pas persuadé que ce soit la meilleure voie pour les Ukrainiens, mais ce peuple est souverain et libre, il faut donc respecter son choix.

Le nouveau président n’est pas un président artificiel, placé la par des magouilles politiques fomentées à l’étranger. On peut espérer que contrairement à son prédécesseur, celui ci travaille pour le peuple, et non pas contre le peuple. L’ukraine est un pays en mauvaise santé, affaibli, qui à besoin du soutien de son voisin Russe.

Que pensez vous de la situation au moyen-orient et des proches perspectives ?

Finalement personne, hormis les citoyens d’Israel et les diasporas juives éparpillés n’est « serein » de la l’existence d’Israel. Il n’y a aucune perspective positive à envisager selon moi, car les parties sont dans une logique de victoire totale et d’anéantissement de l’autre. Je pense que la disparition d’Israel est inévitable. Le pays aujourd’hui fait face à une situation démographique qui le condamne à relativement courte échéance et à un voisinage dont la puissance et la détermination augmente très rapidement. Sans le bouclier Américain (qui s’affaise), ce pays aurait sans doute déjà disparu. Je me demande surtout ce qui se passera après, ou iront les citoyens Israéliens et surtout quelle sera l’attitude des autres parties de ce conflit à ce conflit à ce moment la. Il me semble qu’une grande partie de la population d’Israël, russophone, pourrait être re-accueillie en Russie, pourquoi pas au Birobodjan par exemple dans le cadre d’un plan de rapatriement de citoyens mais également de développement de l’extrême orient ? ll me semble que la Russie n’a aucun interet a ne pas avoir une communauté Juive active sur son territoire, dès lors que qu’elle défend uniquement les intérêts de la Russie, comme c’est le cas par exemple avec de nombreuses autres communautés religieuses de la fédération (Protestantes, Catholiques, Bouddhistes, Musulmanes …). 

Pouvons nous imaginer des changements radicaux en Afghanistan?

L’occupation Occidentale va sans doute se terminer comme l’occupation Soviétique. Par un retrait sans que fondamendalement « rien » n’ait changé. Derrière, des « Talibans » ( ?) reprendront sans doute le contrôle de part ou totalité du pays. Je ne vois pas d’autres éventualités, l’Afghanistan restera un pays de chef de guerres, de clans, de tribus et Kaboul après une décennie d’occupation Occidentale ne sera pas remplie de fast food et de cinémas qui déversent les navets Hollywoodiens. On ne peut à ce titre que féliciter les Afghans de leur attachement à « leur liberté ».

Ce qui est plus inquiétant à mon sens est le risque d’explosion régionale. Des combattants qui se sont entrainés à la guerre sur ce theâtre d’opération contre les soldats de l’OTAN pourraient en cas de retrait de ces derniers se chercher un autre « terrain de jeu » et tenter de déstabiliser les pays fragiles d’Asie centrale et ou même la Russie.

Quelle est d’après vous la possibilité réelle de frappes militaires Américaines en Iran ?

Je ne crois pas aux frappes sur l’IRAN. Je pense que elles ne peuvent pas arriver car elles enflammeraient la région et je doute qu’une coalition Israel / Amérique ne puisse soutenir un tel effort de guerre. En fait je prend le problème à l’envers et je ne crois pas du tout aux « éventuelles » menaces Iraniennes sur Israel. Soyons sérieux, le gouvernement Iranien n’est pas suicidaire, et sait très bien que son pays n’a pas les moyens de faire face à une campagne militaire de l’OTAN. Le programme nucléaire Iranien a été soutenu par l’Amérique et l’Europe dans les années 50, puis par la Russie après 1979, donc bien avant Amadinedjad.

La volonté théorique de l’Iran de se doter de l’arme nucléaire (comme nombre de pays) ne me parait pas à mettre en lien avec les phrases du président actuel sur la « disparition d’Israel » que beaucoup de musulmans du monde entier souhaitent, principalement en Palestine d’ailleurs. Je constate que la communication anti Téhéran est très bien structurée mais que la seule solution est la discussion, et non la sanction. Voila ou manque une Europe forte et unie, qui puisse faire entendre sa voix et soutenir l’effort de négociation Russe avec Téhéran.


Pensez vous que l’on assiste à un durcissement des sanctions contre l’Iran ?

Il est évident que la communauté Occidentale, dont la voix principale est l’Amérique, souhaite donner des gages de plus en plus forts à Israêl. On va sans doute avoir une surenchère des sanctions contre l’IRAN, mais enfin soyons sérieux, jusqu’ou ? Et puis surtout, et après ?

Quel devrait être les positions de l’Iran et de la Chine, en fonction de leurs intérêts respectifs et que pensez vous que soient réellement, au fond leurs  positions ?
Il est bien difficile de comprendre les diplomaties de ces pays tant l’interdépendance économique complexifie les relations économiques. L’Occident (Washington-Bruxelles-Tel aviv) semble s’être lancé dans une logique de conflit avec l’Orient, il me semble que c’est une grosse erreur. Il serait souhaitable que les BRIC fassent entendre une autre « voix »  que celle de l’Occident sur cette affaire, et bloquent les vélléités Occidentales de guerre. Je souhaiterais également qu’une voix Européene se fasse entendre (Paris-Berlin-Moscou), qui ne s’aligne pas sur celle de la maison blanche. Seule la Russie peut en être le fer de lance.

Quelle devrait être d’après vous la position de la Géorgie et de l’Azerbaïdjan si des activités militaires contre l’Iran avaient lieu ?

L’Azerbaidjan a un vieux contentieux avec l’Iran qui avait « soutenu » du bout des lèvres l’Arménie durant le conflit avec l’Arménie. L’Azebaidjan fait géographiquement partie du club de la caspienne et à une frontière commune avec l’Iran. Le pays est relativement « neutre » il me semble, contrairement à la Georgie qui a un gouvernement nationaliste et très pro-Occidental. La Georgie vient de supprimer les visas avec l’Iran pour des raisons obscures, car le pays semble plutôt adhérer à la ligne Washington/Tel Aviv, plus qu’à la ligne Moscou/Téhéran. On peut imaginer que la Georgie soit sollicité par l’OTAN « si » des évenements militaires devaient se dérouler dans la région, et contre l’Iran, car n‘oublions pas que le pouvoir Georgien est un pur produit d’une révolution de couleur, mais je le redis je ne crois pas à ce scénario militaire contre l’Iran.

Que pensez vous de la situation dans le Caucase Russe et dans le Caucase en général ?

Le Caucase à toujours fait face à des tentatives de déstabilisation de l’extérieur et cela continue aujourd’hui. Natalia Narotchniskaia l’a très bien expliqué dans son ouvrage « que reste t-il de notre vicoire ? ». L’arc « Baltique / Mer noire » est stratégique pour notamment repousser la Russie hors du grand jeu et avoir l’accès des corridors énergétiques concernés. Le Caucase Russe est une pièce essentielle de la Russie, et le caucase non Russe une pièce essentielle de la stabilité géopolitique de cette région, à la frontière de la Russie. Il est impératif que le Caucase soit protégé des influences néfastes, Prométhéistes, Américaines ou Wahabittes. Le Caucase est une des clefs essentielles pour la Russie demain. Les récents développements, que cela soit en Tchétchénie lors des deux guerres, en Ossétie en 2008, ou en Ingouchie et au Daguestan récemment laissent penser que le pouvoir Russe ne souhaite rien lâcher et c’est une très bonne chose. Enfin le projet fédéral de “Stratégie du développement socio-économique du Caucase du Nord d’ici 2020” est à mon sens une excellente initiative.

Comment estimez vous le récent deal Brésil-Turquie-Iran dans le contexte multipolaire ?

Le rôle du Brésil et de la Turquie traduit parfaitement cette évolution du monde vers un plus grand nombre d’acteurs, qui auront chacun plus d’influence. Ce monde multipolaire que l’on ne peut qu’appeler de nos vœux aura pour corrollaire la baisse d’influence de l’Occident et de l’Amérique. J’espère qu’il se traduira également par la montée de l’influence Russe et de l’Europe en général.




Qu’avez vous à dire d’autres aux lecteurs et au public Russe ?

Je voudrais rappeler à quel point nombre de pays Européens sont en “très” mauvais état d’un point de vue économique ou tout simplement identitaire. Si on prend l’exemple de la France, je lis souvent les nouvelles Russes et je pense qu’elle ne rendent pas compte de la dégradation du pays. L’appauvrissement des gens ces 10 dernières années à été très important, l’économie est très mal en point, le chômage  en réalité avoisine aujourd’hui les 12% et non les 8% comme on le fait dire aux statistiques. En outre, à cause de l’absence de “pouvoir” politique, le pays part à la dérive, l’insécurité y est explosive. En France on parle désormais de risques de guerre civile. Dans les banlieues des villes, autour des centres, se développent des guetthos de population d’origine Africaine / Nord Africaine. Il s’est développé principalement chez ces populations une contre culture de la haine et de la destruction de la “France” et de ses institutions. Ces voyous mélangent culture américaine de la violence, du rap et des armes avec revanche post-coloniale. Il y a des émeutes régulièrement, 40.000 voitures au minimum seraient incendiées chaque année en France, le gouvernement à décidé de ne plus donner de chiffres pour ne pas inquiéter les gens. Une immigration incontrôlée, couplée à une mentalité victimaire post-coloniale, permises l’une et l’autre par une absence de pouvoir politique fort et volontaire ont mené à cette situation de tension croissante qui est par ailleurs similaire en Angleterre, Belgique, Hollande… 

Cette faiblesse interne des états Européens à pour corollaire une faiblesse externe. Il n’y fondamentalement aujourd’hui aucune conscience politique commune Européenne, ni aucune réelle vision du monde commune.  Je pense que les pays d’Europe sont maintenus coalisés par l’OTAN, Si celle ci devait être amené à disparaitre, les états Européens se chercheraient immédiatement un nouveau pôle de puissance, pour les diriger sinon l’Union se désagrégerait. Il est évident que la Russie “pourrait” être ce pôle de puissance, dans le cadre d’une grande Europe, de l’Atlantique au Pacifique.

ALEXANDRE LATSА: World in the face of future challenges

Leave a reply
Marat Kunaev, Russian bloggueur, interviewed me a few days ago, the interview can be founded in English Here and here on win.ru‘s website.
Alexandre Latsa is a French publicist, writing on the geopolitical matters connected with Russia and the other countries. He also has a blog named “Dissonance” offering “different view” to Russia and intending to replenish the lack of profound information about Russia in the French-speaking internet. Today Alexandre is a guest of our site and, as a matter of courtesy he agreed to answer our questions.
— What can you say about the general state of affairs in the world, in Europe and about Russia’s place in it and its prospects in particular?
— The existing world order began in 1945 and may now be characterized by its non-parity nature due to the unilateral America-centrism. Today, however, we are seeing certain signs of weakening of American power and emergence of new actors, while the world economic crisis has raised the issue of the economic principles that dominated over our planet until the recent times. It seems that the new shapes of tomorrow’s “great spaces” come into sight. What will they look like? Apparently, these would be the state unions or state groups, established on the grounds of economics, culture, military, religion and language…
These shapes will appear in the face of the future challenges: hyper-terrorism, ethno-civilization conflicts, strengthening of international mafia (having the equal power as the states), severe economic shocks…
Europe that we see today — the one dubbed the EU (or the Brussels Union) — seems to be incapable of giving the adequate answers to these challenges. This hyper-structure that was founded due to the reasons that “hardly” were economic — in fact in order to prevent its founding fathers from starting yet another war against one another. Without doubt, they were guided by the good intentions but the European structure appeared at the height of the Cold War (in the beginning of 1957) and in the world that was quite different from the one we live in today. The EU possesses neither respective fundamental grounds, nor the necessary instruments to secure the actual sovereignty. Today it has none and completely depends upon the NATO, it doesn’t have its own policy, it has neither internal, nor foreign policy project whatsoever. Presidents of its state-members are deprived of any freedom of actions, while the very European institutions are awkward and bureaucratized. EU seems to be approaching its collapse because of the critical situation in its members and — as the example of Greece indicates — due to absence of the economic solidarity (between Germany, Slovakia)…
It seems to me that Russia, on the contrary has all the chances to become the actor of this epoch. Political elite of this country has a realistic and modern worldview on the place that Russia is to occupy. Perhaps, the key characteristic of Russian leaders of that period is that they are “pragmatics”. Besides that, thanks to its geographical location, natural resources, its status of the civilization and religious crossroads — generally speaking, thanks to the factors composing its potential power — Russia seems to have the ability to adequately perceive and react to the coming great changes.
 
— What do you think about NATO bloc and its prospects?
— NATO is a tool that America successfully uses to impose its will and consolidate its supremacy in every place it considers necessary. I don’t believe NATO to survive this period. Re-alignment of the world powers according to the “consonance” of identities will cause the growth of contradictions and discords between its country-members and the states close to them. Today’s Turkey — its clashes with America upon the issues of the War in Iraq or Israel — makes up a graphic example of that.
Russia could have also promoted the NATO collapse, had it convinced (I’d wish that to happen) the European countries to create the European security system. From the other hand, NATO influence at the Eurasian continent is to be decreased as a result of growing authority of the countries that are not parts of it — such as Russia, China or India.
 
— What’s your estimate of the Mediterranean Union?
— Mediterranean Union is a reckless project. Theoretically it could have promoted the improvement of international infrastructure and the possibility to bring the migratory influx from South to North into the legal framework but I’d be willing to know what the actual goals of this project are. So far, I see only negative reaction towards it both in South (Turkey, Egypt, Libya…) and in Europe. I don’t think that it would be brought to life on any significant level of authority.
— What is your opinion of the relationship between the USA and France, France and Russia, France and Great Britain?
— It seems to me that the influence of the Great Britain is about to face its dawn, which is not bad for Russia, because Britain would always remain what it used to be — traditionally pro-American Atlantic power “playing” against Europe.
All the French governments after De Gaulle were playing up the NATO and America interests a little at a time right until the recent policy of Sarkozy took place. This became a major strategic victory of the Atlantic powers and largely promoted the American supremacy (that does not depend upon democratic or republican label). And that has driven France to the dead-end, having made a pawn out of it, given the background signs of Germany, seemingly parting with the pro-Atlantic position. “Coalition of the regional unions” at the continent poses obvious danger to the Atlantic adherents and America, as long as it would be able to undermine NATO dominion and authority little by little. A coalition like that would also be able to take the much-talked-about “Great Game” straight to the junkyard.
Creation of “Paris-Berlin-Moscow” alliance could have become a key step towards the change of the current situation in the short prospect. Moscow indicates its willingness to bring a project like that to life and Berlin seemingly does not oppose it. I may denote that France is not making any clear and definite decisions if the question is not an internal NATO issue. Sarcozy is not an independent President; he does not belong to any kind of patriotic elite, caring about the future of the country. It seems that French policy is being born not in France, but rather follows the orders of its Washington masters. Surrender of Serbia, for example, speaks volumes about it.
 
— What would you say about the future and the present of the Ukraine?
— Russia and the Ukraine are the two sides of the same coin. For now the Ukraine follows the path that can be compared to a highway leading to independence between Brussels Union and Russia. I’m not sure that it’s the best way for Ukrainians but they are sovereign and freedom-loving nation and we have to respect their choice.
New Ukrainian President is not an artificial master, who was brought to power thanks to the intrigues of the foreigners. We may hope that unlike his predecessor he would do his work in the interests of population, not against them. The Ukraine is a weak country in a post-illness state that desperately needs its neighbor — Russia — to rely upon.
We continue to publish our interview with the French publicist Alexandre Latsa. Theme for our today’s conversation is the situation in the Middle East.— Mr. Latsa, what, in your opinion, the further development of Palestinian crisis would be?
— The very Israel’s existence disposes no other resources rather than Israeli citizens and the world-spread Jewish diasporas. As for me, I don’t see any positive prospect in that, as long as the logic itself prompts sides to the struggle for total victory with the latter destruction of the lost side. I believe that the Israel’s collapse is inevitable. Country is in the face of the demographic situation that plays into the hands of their neighbors and the irreversible turning point is to come very soon. Without the American shield — that is obviously lowering already — this state will undoubtedly decease…

I believe that the most part of Israeli population (the Russian-speaking one) might come in handy to Russia — why not to use the repatriates of Birobijan in order to develop, say, Far East? It seems to me that the presence of active Jewish (Judaic) community at its territory would answer the Russian purposes quite well — just the same way it is with other various religious communities (Protestants, Catholics, Buddhists, Muslims).

— Should we expect radical changes in Afghanistan?
— Without any doubts, Western occupation is moving toward its resume that is similar to the results of the Soviet occupation. Long story short, nothing essential will change. In the meanwhile, “Talibs” (according to Alexandre Latsa, the very actuality of this term raises certain doubts) are little by little establishing their control over the country regions. And I see no other possible scenarios: Afghanistan is to remain the country of military lords, clans, tribes and Kabul where — even under the auspices of Western occupation — it turned out to be impossible to introduce fast-food restaurants and cinemas, showing the Hollywood fables. We may use the occasion to congratulate the Afghani loyalty to “their kind of freedom”.

In my opinion, there’s also a risk of the regional explosion. Troops, trained against the NATO soldiers in the real combat — in case if the latter would be pulled out of the country — may find themselves new goals and the “arena of actions”, destabilizing the weak states of Central Asia and, accordingly, Russia itself.

— What is the probability of American or Israeli strikes against Iran in your opinion?
— I don’t believe in the possibility of conducting a strike right against Iran. I believe that this can’t be done as long as it would have set the whole region on fire and I doubt that U. S.-Israeli coalition aims at unleashing the war. From the other hand, I don’t believe these “substantial” Iranian threats to Israel to be real at all. No kidding — Iranian officials are not self-murderers. Iranian nuclear program was supported by America and Europe since 1950s and by Russia since 1979, long before Ahmadinejad.

Theoretically, Iran’s desire to have a nuclear weapon (in the likeness of several other states) has nothing to do with the statements about “destroying Israel”, which is something that a lot of Muslims — especially the Palestinian ones — desperately desire. I can ascertain that anti-Iran cooperation is perfectly systematized but the only possible solution is the discussion, not the sanctions. And here you go — the desired example of European lack of strength and unity — otherwise it could have made everyone to listen to it and support Russian efforts to organize the negotiations with Tehran.

— Should we expect any further strengthening of anti-Iran sanctions?
— Obviously, Western society, dancing to the American tune wants to fund the Israeli power furthermore. And we have to expect the further strengthening of sanctions against Iran. But let’s be serious at last: what are they for? And even the more important question: what’s next?

— What, in your opinion, the position of Georgia and Azerbaijan would be, if the warfare against Iran are actually to take place?
— Azerbaijan has a long-term dispute with Iran that they’ve decided to dim a little because of the conflict with Armenia. Azerbaijan is playing the geographic party of the Caspian Club and has the common border with Iran. I believe that this country is quite “neutral” as opposed to Georgia, which nationalistic government seems to be too pro-Western to me. Georgia has broken up the diplomatic relations with Iran due to some make-believe occasion, as long as it urges to be a dog at the U. S.-Israeli leash, preferring them to Moscow and Iran. We also have to take persistent Georgian desire to enter NATO into consideration — it believes its possibility to be more likely, had it been ready to take part in the military enterprises, threatening to destabilize the entire region. This includes the warfare against Iran as well as the fact that Georgian authorities are the children of color revolution. But still, I don’t really believe into the possibility of using the military scenario against Iran.

— What do you think about the whole situation at the Russian Ciscaucasia and the entire situation at the Caucasian region in general?
— Attempts to destabilize the situation in the Caucasus from the outside have been taking place for a long time and they continue today. Natalya Narochitskaya has perfectly explained at one of her papers that the Baltic-Black Sea arc has a strategic value for those who want to surround and weaken Russia during the “Great Game’ and gain access to the respective energetic corridors. Russian Caucasus is a one of the most important parts of Russia and non-Russian Caucasus is a pledge for the geopolitical stability of that region that borders Russia. Accordingly, Caucasus is the indispensable object for different kinds of ill-wishers (Prometeists, Americans, Wahhabites) to influence the situation. Caucasus is one the main keys to the Russian “tomorrow”.

Recent events like two wars in Chechnya, war in Ossetia in 2008, wars in Ingush Republic and Dagestan give the grounds to assume that Russia is not going weaken its presence in the region even a jot. And that’s good. Federal project “Strategy of social-economic development of Ciscaucasia until 2020” seems to be a wonderful initiative to me.

— Mr. Latsa, what would like to say to Russian readers as a conclusion? What important matters of Russo-French relationship would you like to draw attention to?
— I often read the Russian news and I think that the degree of degradation of two countries (Russia and France) is incomparable. Impoverishment of the French population during last 10 years had a huge impact, economics is unhealthy, unemployment became reality for 12% of the population and about 8% are just not taken into account by the statistics. At that, lack of political “will” of the government mutilates the country; its condition is highly explosive at the moment. In the nearest future France risks to fetch itself in the middle of the civil war. Suburbs have turned into ghettos, which population has mostly African or North African origin. Distinctive feature of this population is the counter-culture of hatred and destructive attitude toward France and its institutions. This is a mix of American culture of violence, rap, guns and the post-colonial revanchism.

Riots take place on a regular basis and about 40.000 cars are annually burnt in France so the government decided not to publish these numbers in order not to worry the people. Uncontrolled immigration, combined with the mentality of colonialism victims, authorities lacking the political opportunities and the will to solve the situation, will eventually lead to the aggravation of these discords. And mind that the same situation is unfolding in England, Belgium, and Holland…

This internal impotence of the European states quite correlates with their foreign-policy powerlessness. Neither political conscience, nor realistic worldview characterizes the European community anymore. I think that NATO is the only power, holding the European countries together. And as long as this institution is moving towards its collapse, quite soon European states would have to look for another pole of power, capable of playing the role of a director who would save the EU from destruction. It’s obvious that Russia may become such pole within a united Greater Europe, lying from the Atlantic to the Pacific Ocean.

Interviewed by Marat Kunaev
Translated from French