15 июля жители города Пугачев (небольшой городок неподалеку от Саратова, в 1.100 км к юго-западу от Москвы) провели акции протеста против убийства бывшего десантника, смертельно раненного ножом во время драки с 16-летним подростком, выходцем с Кавказа.
Протесты вызвали столкновения между коренными жителями и приезжими с Кавказа и привели к отъезду части кавказского населения города. Это трагическое событие возродило призрак событий сентября 2006 года в Кондопоге, на севере страны. Тогда произошли ожесточенные столкновения между русскими и выходцами с Кавказа, в основном чеченцами, которые в конечном итоге покинули город.
Инциденты в Пугачеве расшатывают модель российского мультикультурного общества, возникшую после распада СССР, модель, которую некоторые называют поликультурной, то есть сформированной из доминирующего народа, станового хребта страны, и меньшинств, поддерживаемых этим хребтом. Однако сегодня различные факторы становятся серьезной угрозой для этой модели мультикультурного общества.
Прежде всего, ширится экономико-культурная пропасть между европейской Россией и ее южным флангом, особенно Кавказом. Сильный экономический рост последних лет переделал по западному образцу и модернизировал западную и северо-западную части России, эта быстрая вестернизация логически сопровождалась утратой традиционных ценностей и значительные изменениями образа жизни. Эта двойная эволюция происходила с иной скоростью на Кавказе, который остался более традиционным. Кроме того, в регионе экономическая ситуация относительно худшая, что толкает кавказское население на поиски работы в крупных городах России. Мы являемся свидетелями противостояния миров, которые, вероятно, различаются все больше и больше, особенно теперь, когда больше нет железной руки СССР, чтобы контролировать поведение «советского гражданина».
Также имеет место религиозное возрождение, которое все сильнее меняет эту глобальную российскую модель. Возрождение православия в российском обществе в первое время сопровождалось возрождением территориального (регионального) ислама, в совершенстве политически интегрированного в российскую политическую жизнь, что значительно ослабило сепаратистские тенденции.
Можно четко сказать, что у российского ислама, институционального и традиционного, не было ни политических, ни социальных проблем сосуществования с нынешним православным социальным проектом. Но все более заметно проявляется, особенно на Кавказе, ислам политический и радикальный, находящийся под иностранным влиянием. Спонсоры и защитники глобального и единого халифата Россию в своих проектах не забыли, и попытки навязать в некоторых частях страны чуждый и репрессивный радикальный ислам сталкиваются в настоящий момент с политическим и военным сопротивлением российского государства в лице его различные внутренние структуры безопасности.
Однако ваххабизм / салафизм распространяется на юге страны, концепция ислама там быстро меняется, о чем свидетельствует напряженность вокруг трудного обсуждения ношения мусульманских платков в школе. Политическая власть высказалась против, но столкнулась с сопротивлением местных, которые ссылаются на традиции и, очевидно, запутались в абсолютно субъективных толкованиях веры.
Согласно исследованиям российских государственных СМИ (подтверждаемых некоторыми муфтиями), цифры весьма тревожные: в последние годы 20% этнических русских Ставропольского края (юг страны) покинули регион. Кроме того, многие немусульмане уехали из республики Дагестан, в то время как в Чечне, находящейся под российским политическим контролем, теперь насчитывается всего 2-3% этнических русских. Различные видео, в последние месяцы показанные государственными телеканалами, продемонстрировали обеспокоенность жителей Ставрополья перед лицом кавказской популяции, все более многочисленной и, в особенности, все более религиозной, находящейся под влиянием наводнившей регион саудовской религиозной литературы.
Многие аналитики называют этот регион первым российским Косово, патриарх Кирилл отправился туда, чтобы поддержать православных жителей, в то время как казачьи бригады по ночам патрулируют улицы деревень для обеспечения безопасности. Но государство находится в политическом тупике, поскольку эта миграция является внутренней, как та, что имеет место в Москве, Кондопоге или Пугачеве…
Наконец, в дополнение к внутренней миграции (с юга в крупные города), иммиграция из-за рубежа в Россию, во многих крупных городах, заметно превосходит возможности приема. Начиная с 2000-х годов, экономический бум и огромные проекты по реконструкции привлекают миллионы иностранных рабочих, в основном из Центральной Азии, дешевую рабочую силу, чьи страны происхождения обладают огромным демографическим потенциалом. Число этих мигрантов из Центральной Азии число между 2001 и 2010 годом удвоилось, они составили почти половину из 13 миллионов иностранцев, приехавших в Россию в 2011 году, против 14 миллионов в 2012 и 15,8 миллиона в 2013 году. Для сравнения, за первые шесть месяцев 2013 года в Россию уже въехали почти 10 миллионов иностранцев.
По данным Федеральной миграционной службы к 5 миллионам трудовых мигрантов необходимо добавить почти 3 миллиона нелегалов (5-7 миллионов, по данным правозащитных организаций), большинство из которых проживают в Москве и Подмосковье. Подсчитано, что только в столице насчитывается от 2 до 3 миллионов иностранцев (из 228 стран), и от 500.000 до 600.000 нелегальных мигрантов на 14-миллионное население. Для масштаба, в регионе вокруг Москвы (Подмосковье) общая численность населения составляет 7 миллионов человек, в том числе 1,1 миллиона официальных мигрантов, к которым нужно добавить 600.000 – 700.000 мигрантов нелегальных. Женщины также все чаще иммигрируют в Россию, в 2011 году было подсчитано, что 40% мигрантов на самом деле являются мигрантками, что должно усилить уже начавшееся обособление национальных общин.
В последние месяцы в России все чаще задаются вопросом, как реагировать, в то время как на востоке и юго-востоке столицы, а также в Московской области зарождаются этнические гетто. Мэр Москвы даже признал, что в некоторых районах города почти 25% населения не говорят по-русски и что это представляет собой проблему, поскольку, по его словам, «Москва является русским городом, и она должна остаться русской, а не китайской, таджикской или узбекской».
Миграция также стала одним из основных вопросов предвыборной кампании в преддверии сентябрьских муниципальных выборов, и все политические партии (правые и левые, оппозиционные и нет) договорились сделать все, чтобы остановить как внутреннюю миграцию (внутрироссийскую, направленную в столицу), так и внешнюю. Интересный момент, Коммунистическая партия Российской Федерации по этому вопросу находится в первых рядах борьбы, доказывая, что российские левые не отказываются от концепции защиты народа и российского труженика.
Вследствие демографической ситуации в 1990-х годов численность трудоспособного российского населения в течение нескольких лет будет снижаться. Использование трудовой миграции для России неизбежно, по крайней мере, на некоторое время. Поэтому власти очень серьезно относятся к проблемам, которые могут быть порождены этой волной необходимой миграции.
Тогда как российские власти категорически утверждают, что страна должна сохранить свою национальную и культурную идентичность, и что они не допустят появления на своей территории закрытых этнических анклавов, живущих вне общих правовых и культурных рамок, раздаются голоса, призывающие государство к созданию гетто для мигрантов с тем, чтобы они не нарушали традиционный уклад жизни коренного населения. Это касается как мигрантов из Центральной Азии, так и западных, азиатских и южноамериканских бизнесменов. Подобные меры затронут, однако, лишь Москву. Недавно президент Чеченской республики Рамзан Кадыров выразил озабоченность чрезмерной миграцией в Чечню, что, по его мнению, приводит к резкому росту преступности в этой маленькой республике.
Конец советской эпохи, пробуждение религиозной и национальной идентичности, а также провал мультикультурной европейской и западной модели, оставляют России только один выход: создание новой модели сосуществования, с поправкой на российские традиции и современный период, для сохранения своего суверенитета над всей своей территорией, столь же огромной, сколь и разнообразной.
Нет сомнений, что эта модель должна быть очень властной (даже авторитарной?), чтобы избежать фрагментации страны на зоны или территории, которые могли бы постепенно выйти из общих рамок (языковых, культурных, моральных и т.д.) и, в перспективе, из-под контроля государства.