Category Archives: 2011

Le rivoluzioni colorate in Eurasia (II)

Leave a reply

 
Alla base delle rivoluzioni colorate: il progetto di smembramento della Russia


La volontà di indebolire e smembrare la Russia in una moltitudine di stati è antica. All’epoca del grande gioco[6] nel 19° secolo, durante la lotta che oppose le potenze russa e britannica nell’Asia centrale e nel Caucaso, l’Inghilterra aveva ben compreso l’importanza e dunque la minaccia nei propri confronti delle recenti conquiste russe ai danni dell’impero Ottomano. Queste conquiste avevano aperto alla Russia la via per il Mediterraneo e per il mar Nero. Dal 1835 l’Inghilterra tenta quindi di destabilizzare la Russia in particolare con la consegna di armi al Caucaso (caso della goletta britannica Vexen[7]), o ancora con la creazione dei comitati Tchétchènes o Tcherkesses durante il congresso di Parigi del 1856, dopo la guerra di Crimea[8].
Il fronte caucasico sarà, nel corso del 20° e del 21° secolo, una sorta di zona debole tramite la quale l’Inghilterra e poi l’America tenteranno di destabilizzare la Russia. Agli albori del 20° secolo in effetti alcuni responsabili delle repubbliche musulmane di Russia, principalmente in Caucaso e nell’Asia centrale, tenteranno di organizzare la battaglia per l’indipendenza. Due linee si oppongono, i sostenitori di un nazionalismo territoriale e i sostenitori di un’unione panturca (essendo il ruolo degli intellettuali turchi che auspicano una riunificazione panturca relativamente importante all’interno di questi movimenti). Lo scopo degli “indipendentisti” diventa rapidamente quello di attirare le grazie delle democrazie occidentali e a questo titolo viene lanciato un “appello” al congresso di Versailles, con lo scopo di sostenere l’emergenza delle nazioni del Caucaso. 

I bolscevichi non lasciano molto spazio ad alcuna sorta di ambizione indipendentista, dal 1922 i principali responsabili politici indipendentisti saranno costretti all’esilio. Una prima ondata emigra verso Istanbul, cosa che discrediterà il movimento e lo confonderà con l’espansionismo turco, e una seconda ondata approda in Europa, soprattutto in Francia e Germania. La Francia a quest’epoca è già considerata dal Bachkir Zeki Velidov il “centro di combattimento turco-musulmano” contro la Russia. È Józef Piłsudski[9], primo ministro polacco, che forgerà il termine Prometeismo[10] per definire questo movimento. Rapidamente riviste prometeiste furono create in Francia, Germania, Inghilterra, Cecoslovacchia, Polonia, Turchia e ancora in Romania. Collo scoppio della seconda guerra mondiale e dopo il patto germano-sovietico i prometeisti si schierano, dalla costa dell’Inghilterra e dalla Polonia, contro la Germania e l’URSS. Il movimento “prometeista” trarrà beneficio da forti sostegni finanziari in Polonia e sostegni politici in Francia, tramite ad esempio il comitato Francia-oriente, sotto il patrocinio del presidente del senato Paul Doumer. Il principale progetto è stato la creazione di una federazione del Caucaso sul modello elvetico. Dopo la perdita della Polonia, il movimento fu imbrigliato dalle strategie naziste che prevedevano il frazionamento dell’URSS in piccole entità, più facili da controllare e sconfiggere militarmente. I Tedeschi creeranno proprio in questa ottica le legioni SS nel Turkestan russo così come delle divisioni nel Caucaso musulmano. In seguito alla vittoria dell’URSS e il riconoscimento delle sue frontiere da parte della SDN i prometeisti si rivolgono all’America con la creazione di una “lega prometeista della Carta Atlantica”. Dopo il sostegno turco-musulmano, quello cattolico e anticomunista, e infine quello nazista, il movimento troverà un appoggio inatteso nella CIA che ne farà uno strumento di lotta contro l’URSS in piena guerra fredda. La grande confusione ideologica che spicca da questo evolversi di fatti porterà allo sviluppo di una linea “prometeista” che si definirà per forza di cose come antirussa. Globalmente, si può parlare di una sorta di fronte Arancio-Verde, coalizione niente affatto eteroclita tra gli interessi occidentali e quelli islamico-indipendentisti del Caucaso, contro la Russia.


Dottrine geopolitiche, non violenza e ONG umanitarie

Dopo il secondo conflitto mondiale, l’Europa è come già detto divisa in due parti dalla cortina di ferro, l’URSS, considerata come principale potenza capace di dominare l’Eurasia, e le leghe prometeiste che auspicando la sua implosione in diversi stati sono sostenute dalla CIA. Gli strateghi statunitensi vogliono quindi applicare alla lettera gli insegnamenti geopolitici dei propri ideologi tentando di accerchiare la Russia con un reticolo di stati tampone permettendo loro di avanzare in Eurasia. Tale avanzamento sarà messo in atto in un modo completamente innovativo: organizzare una contestazione ai regimi di stampo non violento e apparentemente spontanea, per mezzo di un reticolo perfettamente organizzato. A tal fine, una serie di associazioni e ONG verranno create. Presentate come portabandiera della democrazia, esse sono soprattutto gli emissari politici dell’America nel seno degli stati giudicati poco affidabili e non democratici, vale a dire i paesi che non fanno parte dell’alleanza occidentale, generalmente appartenenti al gruppo dei non allineati. Il concetto non è dunque recente, risale agli anni 80, in piena guerra fredda. Si svilupperà in una costellazione di ONG che il governo Reagan finanzia per indebolire e contrastare l’influenza sovietica.
Le principali sono l’USAID[11], oltre che l’USIP[12], e ancora la NED[13], che è una scuola di quadri per il mondo intero, e che gestisce essa stessa le numerose associazioni liberali che promuovono i valori democratici. Nascono anche l’Institute for the Study of URSS e l’American Comitee for Liberation of Bolchevism[14], alle quali hanno contribuito leader prometeisti dopo il secondo conflitto mondiale. Si possono citare l’istituto Aspen[15], la Jamestown foundation[16] o ancora il comitato per i paesi del Caucaso[17], che ha organizzato, finanziato e sostenuto la Jihad contro i sovietici in Afghanistan. Questo comitato è un’emulazione di Freedomhouse[18], cuore del sistema, fondata nel 1941 per contrastare l’influenza nazista e che si trasformerà più tardi in direzione dell’anti sovietismo. La lista non potrebbe essere completa senza la Fondazione Héritage[19], fondata nel 1973, arma della dottrina Reagan antisovietica e oggi uno dei principali think-tanks conservatori americani. La rete Open Society[20] di Georges Soros, destinata a promuovere la libertà e la democrazia nel mondo postsovietico, tramite un certo numero di associazioni ad essa associate. E infine l’AEI[21], che è stato uno dei principali architetti della politica neoconservatrice dell’amministrazione Bush. L’AEI è sovente citato, insieme all’Heritage Foundation[22], come controparte del diritto della liberale think tank Brookings Institution[23].

L’Albert Einstein Institute[24] è un’organizzazione particolarmente peculiare, giacchè il suo fondatore Gene Sharp[25] è anche l’autore del libro From dictatorship to democracy, manuale veritiero  sull’azione non violenta e che sarà utilizzato dalla maggior parte delle organizzazioni di giovani finanziate da queste ONG per sovvertire i governi tenuti sotto osservazione. Gene Sharp ha politicizzato le tecniche d’azione non violenta nel contesto del rinnovamento della guerra fredda per preparare una eventuale resistenza in Europa nel caso di invasione dell’armata rossa. Questo filosofo relativamente poco conosciuto ha pubblicato tra il 1985 e il 2005 numerose opere su tali tecniche di resistenza non violenta. Dal 1987 ha fornito informazioni alla NATO. È importante notare che l’implicazione di Robert Helvey[26], un tempo responsabile della CIA, dagli anni 90 permetterà all’istituto di disporre di abbondanti finanziamenti dell’International Republican Institute (IRI), un think-tank vicino al partito repubblicano e inoltre uno dei quattro rami del National Endownment for Democracy (NED). Le teorie presentate sono da mettere in parallelo con le attività dell’ICNC[27] diretto da Peter Ackerman[28]. Quest’ultimo afferma la supremazia tattica dell’azione non violenta nel quadro globalizzato della società dell’informazione[29]. Sarà sempre lui a sviluppare l’idea di videogiochi con scenari basati sui teatri d’operazione reali o supposti (per il futuro) di tali rivoluzioni. Così le teorie di Sharp e Ackerman costituiscono le fondamenta del sistema della disinformazione globale e della guerra d’opinione, essenziale per scatenare le rivoluzioni non violente. Questo soft power incentrato sulla comunicazione via internet, sul giornalismo popolare e sui social network permette agevolmente la diffusione massiva di messaggi inverificabili che giocano sulla spontaneità. Tramite tali tecniche innovatrici e di soft power, la rivoluzione non violenta può essere quindi compresa in tutte le sue sfaccettature: la palesazione delle vie delle rivoluzioni colorate, l’utilizzo dei social network per destabilizzare gli stati o ancora la guerra d’informazione, o cyber-guerra, ugualmente non violenta. Si può affermare che pochi osservatori hanno realizzato l’importanza dei finanziamenti e l’ampiezza della portata di tutte queste organizzazioni, think tank e ONG. Allo stesso modo, pochi osservatori hanno compreso la loro origine comune in seno a un dispositivo unico, in una visione geopolitica.

*

[7] Natalia Narochnitskaya, Que reste t-il de notre victoire, p 171
[8] Natalia Narochnitskaya, Que reste t-il de notre victoire, p 171
[25] http://fr.wikipedia.org/wiki/Gene_Sharp

[27] http://en.wikipedia.org/wiki/International_Center_on_Nonviolent_Conflict

Le rivoluzioni colorate in Eurasia (I)

Leave a reply

La situazione del mondo arabo scossa dalle rivolte popolari rischia di culminare nella disintegrazione di taluni Stati e nel loro frazionamento in minuscole realtà. Uno scenario simile è stato previsto allo stesso modo per la Russia, ma tale scenario non ha alcuna possibilità di diventare reale[1].
Dimitri Medvedev, Vladikavkaz, Ossezia del Nord, 22 febbraio 2011.

Durante lo scorso decennio, una parte dei paesi dell’ex mondo sovietico, (Europa centrale e Asia centrale) è stato disintegrato da un’ondata di rivoluzioni. Queste rivoluzioni, o almeno quelle il cui corso è già concluso, hanno introdotto dei cambiamenti di potere e quindi d’orientamento politico in seno agli stati in questione. Tali cambiamenti di regime si sono tutti svolti secondo identici scenari, non violenti, e presentati dal main-stream mediatico come rivoluzioni democratiche, provocate da una gioventù avida di libertà e che intende far vacillare regimi politici cripto-sovietici, debolmente democratici e corrotti. Queste “rivoluzioni colorate[2]” o “rivoluzioni arancioni” (dal nome della rivoluzione in Ucraina), ci sono state presentate in un certo senso come complementari e conseguenti alle “rivoluzioni di velluto[3]” che hanno segnato l’inizio dell’emancipazione delle nazioni dell’Europa dell’Est dal giogo sovietico. Pertanto, come vedremo, questi cambiamenti politici non sono frutto del caso, né la conseguenza della volontà politica di un’opposizione democratica. Essi sono indiscutibilmente delle operazioni geostrategiche pianificate, organizzate dall’esterno dei paesi coinvolti.

Battaglia per l’Eurasia

Il 20° secolo ha visto il rimpiazzo del dominio inglese a causa della dominazione americana. Tale rimpiazzo di una potenza marittima da parte di un’altra non modifica l’approccio di questi stati verso il mondo, né tantomeno verso il continente. La necessità di ogni potenza dominante (Inghilterra del 19° secolo e America del 20°) di affermare la propria presenza nel cuore dell’Eurasia è essenziale e passa obbligatoriamente, lo vedremo, per un reflusso dell’influenza russa in questa zona, che corrisponde pertanto all’area straniera più prossima. Questa teoria dello sfondamento in Eurasia è un elemento essenziale da valutare per chi vuole comprendere la relazione dell’America con la Russia, come era stato durante il secolo precedente quella della Russia con l’Inghilterra, in seno al grande gioco[4] nell’Asia centrale. In effetti queste due potenze obbediscono alle medesime leggi geopolitiche e sottostanno ai medesimi limiti geografici. Il carattere insulare di entrambi gli stati fa che la loro volontà di dominazione mondiale passi per due restrizioni obbligatorie: in primo luogo il predominio dei mercati (da cui la loro potenza marittima) ma anche l’obbligo di non restare isolati, di ingerire nei centri geografici del mondo, là dove si trova concentrato il grosso della popolazione e delle risorse energetiche ma allo stesso tempo là dove si decide la Storia. Questo obiettivo deriva da una dottrina geopolitica anglosassone, che definisce i rapporti tra potenze mondiali come un’opposizione tra le potenze dette marittime (Inghilterra, America), e quelle definite continentali (Germania, Russia, Cina). Tale teoria è in particolare quella presentata da uno dei padri della geopolitica moderna, Halford Mackinder (1861-1947), che ha definito l’esistenza di un “cuore della Terra” (Heartland) situato nel centro dell’Eurasia, in una zona che copre l’attuale Siberia e il Caucaso. Mackinder teme (la sua teoria è precedente alla seconda guerra mondiale) che questa zona del mondo possa organizzarsi e divenire totalmente sovrana, escludendo così l’America (situata in un’isola decentrata) dalla gestione della politica mondiale. Il maggiore pericolo secondo Mackinder sarebbe stato un’alleanza dei due principali imperi continentali che sono la Germania e la Russia. Egli auspica dunque la costituzione di un fronte di stati in grado di impedire a una coalizione siffatta di venire alla luce. Nel 1945, l’URSS è vista per la sua dimensione e influenza come la principale potenza in grado di unificare l’Heartland. Essa è quindi diventata per forza di cose l’avversario principale dell’America.
Una seconda teoria sviluppata da Nicholas Spykman (1893-1943) considera che la zona essenziale non è tanto l’Heartland quanto la regione situata tra quest’ultima e le coste. Questa seconda teoria, che completa la prima, mostra l’importanza di impedire alla principale potenza continentale (l’URSS un tempo e dal 1991 la Russia) di ottenere uno sbocco sul mare. Per questo fine si è dovuto ugualmente formare un fronte di stati, ma questa volta atto alla creazione di un tampone tra l’URSS e i mari adiacenti (mare del Nord, mar Caspio, mar Nero, mar Mediterraneo). Questo contenimento continua ancora oggi secondo la storica Natalia Narochnitskaya e passa per “l’esclusione dal Nord della Russia dall’ellisse energetico[5] mondiale, zona che comprende la penisola araba, l’Iraq, l’Iran, il golfo persico, il Nord del Caucaso (Caucaso Russo) e l’Afghanistan. Concretamente si tratta di tagliare alla Russia l’accesso agli stretti, ai mari, agli oceani così come alle zone cariche di risorse energetiche, e quindi respingerla verso il Nord e verso l’Est, lontano dal Mediterraneo, dal mar Nero, dal mar Caspio. Ci sono quindi una prima linea di penetrazione che va dai Balcani all’Ucraina per il controllo del mar Egeo e del mar Nero, e una seconda linea che dall’Egitto va fino all’Afghanistan per il controllo del mar Rosso, del golfo persico, e del mar Caspio. Non c’è niente di nuovo in questa strategia, se non la corsa al petrolio che l’ha rilanciata”. Si tratta ancora una volta di separare la Russia dall’Europa occidentale, al fine di evitare le alleanze continentali, in particolare tra le due potenze che sono all’alba del 21° secolo la Russia in ascesa e la Germaina, prima potenza europea.

Владимир или Дмитрий?

Leave a reply
Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости
*
 В настоящее время ходит много слухов о напряженности в отношениях между президентом Дмитрием Медведевым и премьер-министром Владимиром Путиным меньше чем за год до президентских выборов. После восьми лет руководства Путина, с 2000 по 2008, иностранная пресса поторопилась с утверждениями, что Путин, несомненно, изменит конституцию, что позволит ему быть избранным на третий срок. Этого не случилось.


Про кандидатуру Дмитрия Медведева и его избрание та же пресса говорила, что Путин, скорее всего, отправит Медведева в отставку, чтобы иметь возможность заменить его. Снова ничего не произошло. Те же эксперты спекулируют сегодня на предполагаемой напряженности в отношениях между ними. Медведев, говорят они нам, символизирует Россию более открытую и развернутую на запад, в то время как возвращение Путина на президентский пост будет, напротив, символизировать сохранение авторитарной и архаичной политико-экономической системы. Неудивительно, что эта позиция защищается неким либеральным кругом, близким к Дмитрию Медведеву, который не делает секрета из своего сдержанного отношения к возможному возвращению Владимира Путина во власть.


Иностранная пресса, особенно французская, действительно, не перестала спекулировать на личности Дмитрия Медведева, сначала представленного марионеткой Владимира Путина, а затем истинным либералом со связанными руками. Однако Медведев вовсе не является тем мягким и либеральным человеком, которого нам описывает французская пресса. Летом 2008 года, будучи президентом, он принял решение отправить армию для защиты российских миротворцев и осетинского населения, столкнувшегося с военной агрессией грузинской армии.


В конце того же года он грозил сократить поставки газа на Украину, если она не урегулирует свою задолженность. Дмитрий Медведев неустанно продолжает политику, начатую Владимиром Путиным. Они, впрочем, меняются ролями хорошего и злого, сделав совершенно непрозрачными свои отношения, как и свои намерения относительно 2012 года, ставшие настоящей головной болью для иностранных наблюдателей. Владимир Путин предупредил Запад во время выборов Дмитрия Медведева: «Не думайте, что с ним будет легче».


Дмитрий Медведев является, необходимо напомнить, выходцем не из какой-либо структуры безопасности, но из гражданского общества. Ему всего 46 лет, он принадлежит к другому поколению, что объясняет его более современный и молодой стиль. С тем или другим президентом у России все те же цели: укрепить свои позиции на международном уровне путем принятия мер по созданию многополярного мира, одновременно развивая свою экономику, все еще чрезмерно зависящую от сырья.


Россия также осуществляет реальное геостратегическое возвращение, которое направлено на сближение с Европой. Власти новой России не перестают напоминать о принадлежности страны к европейской цивилизации. В этом смысле предложения Дмитрия Медведева по созданию новой европейской архитектуры безопасности, альтернативной НАТО, дополняют сформулированные Владимиром Путиным предложения по созданию общего экономического континентального рынка.


Необходимо понимать форму преемственности между российской властью Бориса Ельцина (зачатки демократизации и неудавшейся борьбы с коррупцией), восстановлением в десятилетие Путина (посвященного прекращению развала и приведению России в порядок) и периодом Медведева (желание модернизации и развития). Конечно, президентство Медведева между войной в 2008, финансовым кризисом, от которого страна серьезно пострадала в 2008-2009 годах, и климатической катастрофой, повлиявшей на экономику в 2010 году, было посвящено только модернизации.


Кроме того, экономическая и политическая стабилизация, ставшая результатом правления Путина, достигнута и нуждается лишь в поддержании. Так основные аналитические центры недавно опубликовали проект экономического и социального развития в рамках плана развития до 2020 года. Вопреки некоторым утверждениям, российская политическая сцена, на которой на данный момент доминирует партия «Единая Россия», совершенно не является ни застывшей, ни жесткой. В рядах доминирующей партии имеется реальное многообразие, многочисленные политические движения, а также различные интересы противостоят друг другу. Власть не перестает вовлекать людей с другими политическими взглядами, идет ли речь о перебежчиках из других крупных политических партий или даже фигурах либеральной оппозиции, таких как, например, Никита Белых, назначенный в начале 2009 года губернатором Кировской области.


Это расширение, которое следует продолжить, может затронуть и другие неполитические части общества, оно обогатит «Единую Россию», позволит ей избежать разрыва с потенциальной соревновательной и новой политической тенденцией. Россия больше не Советский Союз, и свобода выражения в ней сейчас существует. Нет ничего необычного, даже скорее разумно то, что выражаются различные мнения, даже по отношению к власти. Было бы совершенно нереалистично представлять себе, что государственники, даже антизападники, могут находиться на одной волне с людьми, пришедшими из гражданского общества, имеющими либеральные и прозападные взгляды.


Существование политических разногласий, противопоставление идей и стилей является непременным условием этого диалога, но также выражением демократии. Конечно, многие комментаторы выискивают напряжение, которое «наконец» засвидетельствует предполагаемый крах системы Путина, казавшийся некоторым очевидным, как это было во время последних серий терактов или пожаров летом прошлого года. К несчастью для этих аналитиков, как недавно сказал Жан Радвани, директор франко-российского центра гуманитарных и общественных наук в Москве, о соперничестве между Путиным и Медведевым: «Соперничество выражается больше в комментариях прессы, чем в реальности». На сегодняшний день кажется, что дуэт по-прежнему работает отлично, два этих человека прекрасно друг друга дополняют.


Сегодня никто не может предсказать, кто будет кандидатом в 2012 году. В одном можно быть уверенным, как напомнил недавно эксперт Владимир Фролов, что Медведев, если он хочет переизбраться в 2012 году, безусловно нуждается в поддержке Путина и партии «Единая Россия», а не наоборот. В 2018 году Дмитрию Медведеву будет только 53 года, то есть возраст Путина, когда тот в 2004 году приступил к своему второму президентскому мандату. А значит политическая карьера Медведева, что бы ни случилось, несомненно, далека от завершения.
Перевод : Уголин (Ursa-Tm)

Vladimir ou Dmitri?

2 Replies

Cet article a été publié originellement sur Ria-Novosti

*

Beaucoup de bruits circulent actuellement sur des tensions entre le président Dmitri Medvedev et le premier ministre Vladimir Poutine à moins d’un an des élections présidentielles. Après les huit ans de gouvernance Poutine de 2000 à 2008, la presse étrangère s’était empressée d’affirmer que celui-ci allait sans aucun doute modifier la constitution pour s’autoriser un troisième mandat. Il n’en a rien été.

Après la candidature de Dmitri Medvedev et son élection, la même presse avait affirmé que Poutine allait sans doute faire démissionner Medvedev pour pouvoir le remplacer. Là encore il n’en a rien été. Ces mêmes spécialistes spéculent aujourd’hui sur une hypothétique tension entre les deux hommes. Medvedev, nous dit-on, symboliserait une Russie plus ouverte et tournée vers l’ouest alors que le retour de Poutine à la présidence symboliserait au contraire le maintien d’un système politico-économique autoritaire et archaïque. Sans surprise, cette position est défendue par un certain entourage libéral proche de Dmitri Medvedev qui ne fait pas mystère de ses réticences à un éventuel retour de Vladimir Poutine au pouvoir.

La presse étrangère et notamment française n’a, il est vrai, cessé de spéculer sur la personnalité de Dmitri Medvedev, d’abord présenté comme une marionnette de Vladimir Poutine, puis comme un vrai libéral aux mains liées. Pourtant Dmitri Medvedev n’est pas cet homme mou ni libéral que la presse française nous décrit. Durant l’été 2008 c’est en tant que président qu’il prend la décision d’envoyer l’armée défendre les casques bleus russes et la population ossète, face à l’agression militaire de l’armée géorgienne.

A la fin de la même année, il menace sèchement de couper l’approvisionnement en gaz de l’Ukraine, si celle-ci ne règle pas ses impayés. Inlassablement, Dmitri Medvedev continue la même politique que celle entamée par Vladimir Poutine. Les deux hommes du reste s’échangent les rôles du bon et du méchant, achevant  de rendre totalement opaque leur relation tout comme leurs intentions pour 2012, qui sont devenues un réel casse tête pour les observateurs étrangers. Vladimir Poutine avait pourtant prévenu les occidentaux lors de l’élection de Dmitri Medvedev: “ne pensez pas que ce sera plus facile avec lui”.

Dmitri Medvedev n’est pas, il faut le rappeler, issu d’une quelconque structure de sécurité, mais de la société civile. Âgé de seulement 46 ans, il est d’une autre génération, ce qui explique son style plus moderne et plus jeune. D’un président à l’autre la Russie a toujours les mêmes objectifs: renforcer sa position sur la scène internationale en agissant pour la création d’un monde multipolaire, tout en développant son économie, encore trop dépendante des matières premières.

La Russie opère également un réel replacement géostratégique qui vise à la rapprocher de l’Europe. Le pouvoir de la nouvelle Russie n’a du reste cessé de rappeler l’appartenance du pays à la civilisation européenne. En ce sens, les propositions de Dmitri Medvedev de constitution nouvelle architecture de sécurité européenne, alternative à l’Otan, sont complémentaires des propositions formulées par Vladimir Poutine de création d’un marché économique continental commun.

Il faut bien comprendre la forme de continuité entre le pouvoir russe de Eltsine (embryon de démocratisation et volonté avortée de lutte contre la corruption), le redressement de la décennie Poutine (destiné à arrêter l’effondrement et remettre la Russie en ordre) et la période Medvedev (volonté de modernisation et développement). Bien sûr, la présidence Medvedev entre une guerre en 2008, une crise financière qui a sévèrement frappé le pays en 2008 et 2009 et un cataclysme climatique qui a touché l’économie en 2010 n’a pas été consacrée qu’à la modernisation.

Également, la stabilisation économique et politique issue de la gouvernance Poutine est acquise, et ne représente plus réellement un projet à établir, tout au plus à maintenir. Ainsi les principaux think-tanks du pouvoir ont très récemment publiés des projets de développement économique et social dans le cadre du plan de développement 2020. Contrairement à certaines affirmations,  la scène politique russe, bien que pour l’instant majoritairement dominée par le parti Russie Unie n’est pas du tout figée ou rigide. Le parti dominant à en son sein une réelle diversité, et de nombreux courants politiques, mais également des courants d’intérêts s’y font face. Le pouvoir n’a cessé par un système de vases coulissants d’intégrer des hommes de sensibilité politique différente, qu’il s’agisse de transfuges des divers principaux partis ou même à des personnalités issues de l’opposition libérales comme par exemple Nikita Belykh, nommé début 2009 gouverneur de la région de Kirov.

Ces élargissements qui devraient continuer, et peut même concerner d’autres franges non politiques de la société, oxygènent Russie Unie en évitant ainsi que le parti ne se coupe d’une potentielle tendance politique concurrente, et émergente. La Russie n’est plus l’Union Soviétique et la liberté d’expression y existe désormais. Il n’est donc pas anormal et même plutôt sain que des opinions diverses s’expriment, même autour du pouvoir. Il serait totalement irréaliste d’imaginer que des personnalités issues de tendances étatistes, voire anti occidentales, puissent toujours être sur la même longueur d’onde que des personnalités issues de la société civile et de tendances très libérales et pro-occidentales.

 

L’existence de désaccords politiques, d’une opposition des idées et des genres est une des conditions sine qua non du dialogue mais également de l’expression de la démocratie. Bien sur, nombre de commentateurs sont à l’affût d’une tension qui démontrerait “enfin” une hypothétique faillite d’un système Poutine, qui pour certains semblait évidente, que ce soit lors des dernières séries d’attentats ou lors des incendies de l’été dernier. Malheureusement pour ces analystes et comme l’a récemment affirmé Jean Radvanyi, directeur du centre franco-russe des sciences humaines et sociales à Moscou, à propos de la rivalité entre les deux hommes : “La rivalité se manifeste plus dans les commentaires de la presse que dans la réalité”.  Au jour d’aujourd’hui, il semble que le tandem fonctionne toujours parfaitement, les deux hommes étant parfaitement complémentaires.
Personne ne peut aujourd’hui prédire qui sera candidat en 2012. Une chose est certaine, comme le rappelait récemment l’expert Vladimir Frolov, Medvedev s’il souhaite être réélu en 2012 a impérativement besoin du soutien de Poutine et du parti Russie Unie et pas  l’inverse. En 2018, Dmitri Medvedev n’aura en outre que 53 ans, soit l’âge de Poutine lorsque celui-ci a entamé son second mandant en 2004. Sa carrière politique est donc, quoi qu’il arrive, sans doute très loin d’être terminée.

 

 

БОРЬБА ЗА ЕВРАЗИЮ (III)

Leave a reply
Оригиналная статья была опубликована в win.ru

Логистика демонстраций, продолжавшихся в условиях ледяной украинской зимы (в некоторых случаях на протяжении нескольких недель), ничего не оставила на волю случая. Спокойный и быстрый захват парламента, в такой нестабильной и несдержанной стране как Грузия, или роль, которую сыграла близкая к оппозиции неправительственная организация CеSID, оспорившая результаты выборов еще до их обнародования в Сербии, затем начало хорошо скоординированных уличных демонстраций — все эти факты совсем не случайны. В действительности эти события являются результатом деятельности конкретных людей, обученных техникам агитации и объединенных в рамках различных движений. Это настоящие революционеры-профессионалы, которые занимаются организацией государственных переворотов, перемещаясь из страны в страну, от одной революции к другой за счет неправительственных организаций, а значит, американских интересов в Европе. Общей чертой этих революций было появление в каждой из стран молодежных движений, абсолютно одинаковых, как по форме, так и по содержанию, и применявших одинаковые технологии проведения революции.

Первая цветная революция, произошедшая в 2000 году в Сербии, была большей частью организована молодежным движением под названием ’’Отпор!’’, настоящей двигающей силой студенческих протестов. Александр Марич, один из лидеров ’’Отпора’’, позже признал ’’свои непосредственные связи с сотрудниками госдепартамента и Белого дома, а также и то, что большая часть финансирования шла из Агентства США по Международному Развитию, международной организации «Фридом хаус» и Фонда Сороса «Открытое общество». Марич подтвердил, что «учебные семинары проходили в Будапеште, Бухаресте и в Боснии в течение предшествующей событиям весны». Активисты движения ’’Отпор’’ встречались там с ответственными лицами из Общественного Института имени Альберта Эйнштейна, а также лидерами польского движения ’’Солидарность’’ (Solidarnosc). Используемые технологии, как утверждает Марич, прямо навеяны методами ненасильственных акций Шарпа и Акермана, и имеют целью ’’дискредитацию правительств, побуждение к акциям гражданского неповиновения и мирным демонстрациям. Все курируется ассоциацией без определенного исполнителя. Кроме того, движение должно позиционировать себя далеким от политики и главным образом привлекать на свою сторону не определившихся1 молодых людей’’. Также группа была обязана: ’’использовать короткие сообщения и слоганы, а активисты должны были выбираться по внешним данным, чтобы выгодно подать имидж движения, придавая ему дух романтики и любви к свободе, и вдохновлять последователей идеей ’’особого предназначения2’’. Наконец движение могло рассчитывать на широкую поддержку ведущих мировых СМИ, которые фильтровали и сортировали информацию так, чтобы представить демонстрации как спонтанные митинги молодежи, стремящейся к свободе и демократии, и желающей интеграции в международное сообщество.

После успеха операции в Сербии, два члена движения ’’Otpor’’, Александр Марич и Станко Лазендич были приняты на работу в организацию «Фридом хаус», чтобы распространять свои умения и опыт в других странах и оказывать поддержку в подготовке других революций: в 2003 году в Грузии, а в 2004 — на Украине. Помощь заключалась в обучении: как методам ненасильственного сопротивления, так и технике переговоров с властями, а также логистике, столь необходимой для организации многонедельных демонстраций. Это особенно пригодилось на Украине, где тысячи палаток и покрывал были предоставлены демонстрантам для защиты от ледяного мороза в лагере, разбитом на площади Независимости. Во время оккупации на Майдане было налажено бесплатное питание.

Символы, выбранные этими братскими группировками (сжатый кулак) не оставляют сомнений в их взаимосвязи, будь то украинское движение «Пора», киргизское «КелКел» или грузинское «Кмара». Следует отметить, что в ряде стран, которые (пока?) не являются целями для проведения там государственных переворотов, тоже существуют подобные группировки. Это, например, белорусский «Зубр» или албанская «Mjaft». В Албании, между прочим, в настоящее время происходят значительные антиправительственные демонстрации. Можно также упомянуть узбекские движения «Bolga» и «Youkol», и азербайджанское движение «Jok». Впрочем именно активисты грузинского движения «Kмара» проводили тренинги для их русских собратьев из «Обороны», подливая масла в огонь напряженных отношений между двумя странами. Что касается «Отпора», то в 2003 это движение трансформировалось в сербскую политическую партию, плачевно проигравшую на выборах в парламент в том же году, а затем растворилось в Демократической партии (DS) Бориса Тадича, нынешнего президента Сербии. Большая часть членов этого движения переквалифицировалась в специалистов местных центров политического анализа, таких как Центр прикладных ненасильственных акций и стратегий (CANVAS) и Национальная комиссия правды и примирения (CNVR). Один из бывших «отпоровцев», Иван Марович с 2003 года сотрудничал с вышеупомянутым Международным центром ненасильственных методов борьбы, и компанией «York Zimmermann Inc», а также с командой разработчиков компьютерных игр «BreakAway Ltd». Последней он помогал в подготовке видеоигры, вышедшей в 2005 году — «A Force More Powerful. The Game of Nonviolent Strategy». Игра основана на различных стратегиях и тактиках действия без применения насилия, которые были использованы по всему миру для свержения «диктаторских режимов», «врагов демократии и прав человека», среди которых и Милошевич. Таким образом, круг замыкается, и практика соединяется с теорией Экермена по разработке видеоигр, на основе реальных, или будущих сценариев цветных революций, речь о которых шла ранее. Надо отметить еще одну особенность цветных революций. Им присуща направленность на возрождение национализма и анти-империализма (российского или постсоветского, что в данном контексте одно и то же) и в беспорядках принимают активное участие националисты и крайне правые группировки. Это как раз таки случаи Сербии и Украины. Вот почему мы говорили об оранжево-коричневом фронте анти-россиийской направленности и разнородной коалиции, объединившей прозападных демократов и ультраправых — то есть неонацистов. Всё это откровенно анти-русские движения. В России сегодня утверждаются такие альянсы, где слабая и разнородная либеральная оппозиция выступает вместе со скинхедами-националистами на стороне левых национал-большевиков, или основного ультраправого движения.

Итоги цветных революций и их будущее

Как мы увидели, цель цветных революций состоит в том, чтобы усилить американское присутствие (и, следовательно, НАТО) в центре Евразии, вокруг границ России для того, чтобы выполнить геостратегические и геополитические задачи, сформулированные в прошлом веке в теориях геополитических стратегов Маккиндера и Спайкмена. Стоит отметить правильность их предположений о том, что Евразия станет важнейшей мировой зоной в плане энергоресурсов, населения и границ между цивилизациями. Действительно, у цветных революций много общего. Это, в частности, нацеленность на страны, признанные стратегически важными в силу причин географического или политического характера (соседство с Россией) или расположенные в энергетических коридорах. Но одной из общих черт цветных революций является и ориентация на страны с относительно слабыми или неустойчивыми политическими режимами. Россия и Белоруссия, например, ничуть не обеспокоены угрозами таких переворотов, ведь они быстро приняли необходимые контрмеры, запретив деятельность неправительственных организаций и выдворив из страны революционеров-наемников. Впрочем, Россия ввела определенное новшество, занявшись развитием масштабного молодежного движения ’’Наши’’, предназначенного предупредить любые попытки выхода беспорядков на улицы и способного оказать сопротивление. Кроме того, на территории Российской Федерации и Белоруссии, деятельность организаций сети Сороса и ее филиалов была просто-напросто запрещена.Уже в 2008, по мнению Карине Тер-Саакян, у правительств, пришедших к власти в результате цветных революций, не было никакого будущего. Она утверждала: «Провал цветных революций в постсоветском пространстве абсолютно естественен, он просто неизбежен. Демократическое общество и свободный рынок, о которых с большим энтузиазмом разглагольствовал Джордж Буш, заявлялись целями этих революций, но они оказалась преждевременными». На деле эти цветные революции, которые в большинстве своем носят имена цветов (революция тюльпанов, гвоздик, роз) завяли. Случаи Украины и Сербии символичны, они продемонстрировали неспособность руководителей, пришедших к власти в результате цветных революций, поддерживать хотя бы минимальную экономическую стабильность, даже открыв экономику своей страны для американских инвестиций. Движение потерпело неудачу как минимум в своих долгосрочных политических проектах. Голословность этой стратегии стала вполне очевидна. Эффективные контрмеры можно успешно предпринимать — Россия и Белоруссия тому пример. Кроме того, очевидно, что финансовый кризис ударил по бюджету цветных революций. Наконец, стремительный дипломатический и военный ответ России в августе 2008 года показал, что она готова противостоять этому демократическому насилию и защищать своих граждан, даже вне своих границ.

Сейчас всю эту интеллектуальную энергию, которую инициаторы цветных революций распыляют на различные попытки дестабилизировать Россию, они могли бы использовать, например, на то, чтобы измерить и оценить будущие последствия арабской весны, ведь в настоящий момент они остаются неисчисляемыми, но в будущем затронут как Европу и Россию, так и Америку.

1Книга Патриcа Вилала — В дворах Москвы — Стр. 149 и 150
2Книга Патриcа Вилала — В дворах Москвы — Стр. 151

БОРЬБА ЗА ЕВРАЗИЮ (II)

1 Reply

Оригинальная статья была опубликована в win.ru

 

Итак, после Второй мировой войны Европа была разделена железным занавесом надвое, СССР считался основным государством, способным господствовать над Евразией, в то же время «прометеевское» движение, желавшее разделения Союза на отдельные части, пользовалось активной поддержкой ЦРУ. Американские стратеги собирались применить на деле геополитические познания своих идеологов, попытавшись опоясать Россию сетью буферных стран, позволяющих США продвигать свою политику в Евразии. Будет применен абсолютно новаторский подход: организовать в близлежащих странах обманчиво спонтанную волну народных выступлений против существующих порядков без применения насильственных методов борьбы и посредством хорошо налаженной сети подпольных организаций. С этой целью вскоре создается множество ассоциаций и неправительственных организаций. Они называют себя защитниками демократических принципов, но защищают они, главным образом, политические интересы Америки в странах, признанных ей малонадежными и недемократическими. То есть это те страны, которые не входят в западный альянс и принадлежат к группе неприсоединившихся государств. Такая стратегическая концепция не нова, она датируется восьмидесятыми годами, временем разгара холодной войны. Развитием стратегии стало создание огромного количества неправительственных организаций, финансируемых правительством Рейгана с целью ослабить советское влияние и противостоять ему.

 

В их число входят Агентство США по Международному Развитию (USAID), Американский Институт Мира (USIP), Национальный фонд поддержки демократии (NED), который является школой кадров по всему миру, и сам управляет многочисленными либеральными ассоциациями по продвижению демократических ценностей. Также упомянем Институт по изучению СССР (Institute for the Study of URSS) и Американский Комитет по освобождению от большевизма (American Comitee for Liberation of Bolchevism), к которому после Второй мировой войны присоединились лидеры движения прометеизма. В этом списке присутствуют Институт Аспена, Фонд Джеймстауна (Jamestown fondation) и Американский комитет за мир на Кавказе, организовывавший, финансировавший и поддерживавший джихад против советских солдат в Афганистане. Этот комитет — прототип организации «Фридом хаус» (Freedom House), сердца системы, основанной в 1941 году, чтобы противостоять нацистскому влиянию, а позднее влиянию Советского Союза. Список был бы не полным без Фонда Наследия (Heritage Foundation), основанного в 1973 году как оружие антисоветской доктрины президента Рейгана, являющегося на сегодня одним из главных консервативных «мозговых центров» США. Сеть «Открытое общество» Фонда Сороса, предназначенная для продвижения принципов свободы и демократии на постсоветском пространстве руками своих дочерних ассоциаций. Наконец, Американский институт предпринимательства (AEI), который был одним из генеральных проектов нео-консервативной политики правительства Буша. Американский институт предпринимательства вместе с Фондом Наследия часто упоминаются, как правое крыло либерального «мозгового центра» Брукингского института (Brookings Institution).

Особый интерес представляет такая организация как Общественный Институт имени Альберта Эйнштейна, так как его основатель Джин Шарп, американский общественный деятель, является также автором книги «От диктатуры к демократии» — настоящего учебника по методам ненасильственной борьбы с диктаторскими режимами. Его использует большая часть молодежных движений, финансируемых вышеупомянутыми неправительственными организациями с целью свержения нежелательных государственных режимов. Джин Шарп политизировал методы ненасильственной борьбы в контексте возобновления холодной войны, чтобы подготовить сопротивление в Европе в случае вероятного вторжения Красной армии. Этот малоизвестный философ с 1985 по 2005 годы опубликовал многочисленные труды о методах сопротивления без применения насилия. С 1987 года он проводил тренинги внутри НАТО. Следует отметить, что с 90-х годов причастность Роберта Хелвея, бывшего сотрудника американского ЦРУ, позволяла институту пользоваться обильными финансовыми вливаниями Международного республиканского института (IRI) — «мозгового центра», близкого к республиканской партии и являющегося также одним из четырех отделений Национального фонда поддержки демократии (NED). Параллельно с этими теориями нужно рассматривать деятельность Международного центра ненасильственных методов борьбы (ICNC), которым руководит Питер Акерман (Peter Ackerman). Экермен утверждает о тактическом превосходстве ненасильственных методов борьбы в рамках глобального информационного сообщества. Это в его планах развивать концепцию видеоигр со сценариями, основанными на реальных или предполагаемых (в будущем) театрах военных действий гражданских переворотов. Таким образом, теории Шарпа и Акермана являются краеугольными камнями системы глобальной дезинформации и идеологической войны, необходимых для развязывания бескровных революций. Это идейно-культурное воздействие, осуществляемое посредством интернет-общения, гражданской журналистики и социальных сетей, позволяет массово рассылать не поддающихся проверке послания, играющих на подсознательных мотивах. По мере применения новаторских методик идейно-культурного воздействия, мы сможем увидеть ненасильственные государственные перевороты во всей красе: массовые «цветные» протесты, использование социальных сетей для дестабилизации страны или информационная война, то есть интернет-война без применения насилия. Можно утверждать, что мало кто из обозревателей осознает значимость финансирования и размах деятельности всех этих ассоциаций, «мозговых центров» и неправительственных организаций. Так же мало кто из обозревателей понял их общее происхождение в рамках единого инструмента геополитического воздействия.

Цветные революции у границ России

При падении Берлинской стены железный занавес переместился на восток. Уменьшение советского (и, следовательно, Российского) влияния косвенно отвечало геополитическим интересам НАТО. Вдобавок, расширение НАТО и Евросоюза по-новому разделяло Европу. По мнению итальянского эксперта по геополитике Тиберио Грациани (Tibério Graziani), эти примыкавшие к НАТО восточноевропейские страны, создали в этой части Европы американский плацдарм для атаки на Евразию. В сентябре 1997 года один из наиболее влиятельных американских политологов, Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski) опубликовал статью о Евразийской геополитике и о сохранении американского лидерства, которое произойдет, по его мнению, через разделение России на три обособленные части, объединенные названием «Российская Конфедерация». Бжезинский предлагал разделить Россию, дабы освободить Западную и Восточную Сибирь от тяжелой руки московской бюрократии, утверждая в своем главном труде, что для России это «уменьшит соблазн вернуться к имперским замашкам», и, следовательно, не будет мешать укреплению контроля Америки над Евразией. Кроме того, в зоне влияния России и среди ее близлежащих соседей есть некоторые традиционные союзники России, которые не стремятся к членству в НАТО, сопротивляясь расширению НАТО на восток. Эти страны являются стратегическими как в политическом, так и географическом плане, и, следовательно, также являются целями для демократических переворотов, называемых цветными революциями.2000 год, Сербия: Соросовские организации, «Открытое общество», «Фридом хаус» и Национальный фонд поддержки демократии организовали массовые народные демонстрации между двумя турами президентских выборов 2000 года. Поддержанную националистами революцию (как это произойдет и на Украине), стали называться бульдозерной, так как тысячи шахтеров использовали бульдозеры, чтобы взять штурмом столицу и парламент, даже не дождавшись результатов выборов — это, несомненно, свидетельствует о демократическом характере революции. Новое правительство назначит премьер-министра, который вскоре будет убит за выдачу Слободана Милошевича Международному уголовному трибуналу, где последний, не дождавшись приговора, умрет в камере предварительного заключения. Американские войска построят в Косове военную базу «Кэмп-Бондстил» и доведут до конца суверенизацию этой бывшей сербской провинции. 10 лет спустя большинство стран-членов ООН все еще не признает это независимое государство. В 2010 году, в то время как Сербия с трудом пытается вести переговоры о вступлении в ЕС, а экономическая обстановка в стране просто катастрофическая. У ослабленного правительства нет ни единого шанса победить на будущих выборах.2003 год, Грузия: по классической схеме, оппозиция объявляет о фальсификации итогов выборов в Парламент и выходит на улицы с протестами. Демонстранты вынуждают президента Эдуарда Шеварднадзе покинуть президентский пост, затем берут власть в свои руки. Это — революция роз. Ее победивший лидер, Михаил Саакашвили, став президентом, открывает страну для американских и западных экономических интересов и думает о присоединении к НАТО и ЕС. Естественно он рвет отношения с соседней Россией. 5 лет спустя, в августе 2008 года, Саакашвили бомбардирует население Южной Осетии, убивая множество осетин, у большей части которых было двойное российско-грузинское гражданство, а также уполномоченных ООН российских солдат-миротворцев. Москва наносит ответные удары и оттесняет грузинское военное наступление, которое поддерживали американские и украинские офицеры-инструкторы. Итог: страна разорена. Выборы 2008 года, на которых произошло переизбрание президента Саакашвили, очень критиковались мировой общественностью, нашедшей их недемократическими.

2004 год, Украина: на выборах украинского президента Виктору Януковичу противостояли Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко, пользовавшиеся поддержкой Запада и международного сообщества. По итогам голосования были опубликованы различные результаты и тысячи украинцев вышли с митингом на центральную площадь Киева, где Виктор Ющенко призывал к ненасильственному сопротивлению диктатуре. ОБСЕ и «Фридом хаус» осудили фальсификации результатов голосования, в то время как Владимир Путин и Лукашенко признали победу Виктора Януковича — кандидата, названного Украинской избирательной комиссией победителем. После двух недель умело организованных демонстраций, объединивших либеральные и крайне правые движения, при сильном посредническом давлении (ОБСЕ, НАТО, Совета Европы, европейского Парламента…) результаты выборов были-таки, аннулированы, и был организован третий тур выборов, где победу одержал западный кандидат Виктор Ющенко. Это — оранжевая революция. По окончанию президентского срока в стране царит разруха, и в 2009 году президент Ющенко не был переизбран, получив менее 5% голосов. Никого не удивило, что именно Виктор Янкович стал новым президентом, в то время как символ Оранжевой революции и западников, ультра-националистка Юлия Тимошенко обвиняется в коррупции.

2005 год, Киргизия: киргизская оппозиция оспаривает результаты выборов в Законодательное собрание и приводит с юга страны в Бишкек демонстрантов, которые свергают президента Аскара Акаева. Это — революция тюльпанов. Национальное собрание избирает президентом проамериканского кандидата Курманбека Бакиева, который совмещает посты президента и премьер-министра. Когда ситуация стабилизировалась, Бакиев продает американским компаниям несколько мест добычи природных ресурсов в стране и строит в Манасе военную базу для США. Обвиненный в коррупции и в ухудшении экономической обстановки в стране, Бакиев теряет власть в 2010 году в результате нового народного восстания.

БОРЬБА ЗА ЕВРАЗИЮ (I)

2 Replies
Оригинальная статья была опубликована в win.ru

“В арабском мире, сотрясаемом революциями, сложилась тяжелейшая ситуация, дестабилизация обстановки, которая может привести к распаду стран на мелкие осколки. Такой сценарий они раньше готовили для нас, и тем более они сейчас будут пытаться его осуществлять. Но в любом случае этот сценарий не пройдет.”
Дмитрий Медведев, Владикавказ, Северная Осетия, 22 февраля 2011 года

В течение последних десяти лет, часть стран бывшего Советского Союза, (в центральной Европе и центральной Азии) накрыла волна революций. Эти революции (по крайней мере, те из них, что закончились) повлекли за собой смену власти и, следовательно, изменение политической ориентации вышеупомянутых стран. Все эти смены политических режимов прошли по схожему, исключающему насилие, сценарию, и описывались ведущими СМИ как демократические революции, инициатором которых выступала молодежь, жаждущая свободы и желающая поколебать просоветские, полудемократические коррумпированные политические строи. Эти «цветные революции» или «оранжевые революции» (по названию революции на Украине) подавались нам как дополнение и логическое продолжение «бархатных революций», которыми было отмечено начало освобождения восточно-европейских государств от советского ига. Однако, как мы вскоре увидим, эти политические изменения не являются ни игрой случая, ни последствием политической воли какой-либо демократической оппозиции. Они являются тщательно спланированными геостратегическими операциями, организованными и управляемыми извне стран, в которых происходят.

В ХХ-м веке произошло замещение британского мирового господства на американское. Одна доминирующая морская держава сменилась другой, но подход этих государств к миру, особенно континентальному, не изменился. Эта настойчивая необходимость утверждать свое присутствие в центре Евразии составляет важнейший приоритет международной политики любой доминирующей державы (что Британии в ХIХ-веке, что Америки в ХХ-м, и обязательно сопровождается, как мы видим, уменьшением российского влияния в этой зоне, которая между тем является для России ближним зарубежьем. Эту теорию континентального присутствия обязательно нужно учитывать тем, кто хочет понять американо-российские отношения, а также отношения Англии с Россией в прошлом веке в рамках той Большой Игры, которая велась на территории центральной Азии. Действительно, и Англия, и Америка повинуются одинаковым геополитическим законам и одинаковым географическим ограничениям. Островной характер этих стран является причиной того, что их желание мирового господства должно преодолеть два обязательных препятствия. Вначале освоение морского пространства (что служит причиной их морской мощи), и затем обязательная (дабы не остаться в изоляции) интеграция в географический центр мира: туда, где сконцентрировано население и основные энергоресурсы, туда, где решается история. Данная цель исходит из англо-саксонской геополитической доктрины, которая определяет отношения между странами мира, как оппозицию между так называемыми державами морскими (Англия, Америка), и континентальными (Германия, Россия, Китай). Это теория одного из отцов современной геополитики, Хэлфорда Маккиндер.

(1861-1947), определившего существование «сердца мира» (Heartland) расположенного в центре Евразии, в зоне, покрывающей современную Сибирь и Кавказ. Маккиндер опасался (речь идет о периоде до второй мировой войны), того что эта мировая зона станет абсолютно суверенной, отстранив, таким образом, Америку (расположенную на удаленном от центра материке) от управления делами мира. Наибольшей опасностью Маккиндер считал возможность союза двух главных континентальных держав — Германии и России. Поэтому он призывал к созданию единого фронта заинтересованных государств с целью помешать увидеть свет русско-германской коалиции. В 1945 году он считал СССР, благодаря его размеру и влиянию, основной державой, способной объединять это «сердце мира». Следовательно, по умолчанию, СССР становился главным противником Америки.Согласно второй теории, развиваемой Николасом Спайкмэном, (1893-1943) основная зона означает не столько само «сердце мира», сколько промежуточный район между ним и прибрежными морями. Эта вторая теория, дополняя первую, показывала значимость идеи лишить главную континентальную державу (бывшему СССР и с 1991 года России) выхода к морю. С этой целью также должен был быть основан единый фронт стран для того, чтобы создать буферную зону между СССР и соседними морями (Северным, Каспийским, Черным, Средиземным). По мнению историка Натальи Нарочницкой, это препятствование выходу России к морям продолжается и сегодня, заключаясь в «исключении северной части России из зоны мирового энергетического эллипса, в которую входят Аравийский полуостров, Ирак, Иран, Персидский залив, Северный Кавказ (российский Кавказ) и Афганистан. Конкретно речь идет о том, чтобы перекрыть России доступ к проливам, морям и океанам, а также к важным энергоресурсным зонам и, следовательно, оттеснить Россию к северу и на восток, подальше от Средиземного, Черного и Каспийского морей. То есть существует первая линия проникновения, территориально идущая от Балкан на Украину для осуществления контроля над Эгейским и Черным морями, и вторая линия — от Египта до Афганистана для контроля Красного моря, Персидского залива и Каспийского моря. В этой стратегии нет ничего нового, преследуются лишь нефтяные интересы». Речь также идет о том, чтобы отделить Россию от Западной Европы, с целью избежать континентальных союзов между двумя доминирующими государствами. В начале XXI- го века ими являются крепнущая Россия и Германия, первая европейская держава.

К истокам цветных революций: проект разделения России

Желание ослабить и разделить Россию на множество кусочков старо как мир. В XIX-м веке во время большой геополитической игры, территорией которой была Центральная Азия и Кавказ, а противниками — российская и британская империи, Англия хорошо осознавала значимость недавних завоёванных Россией областей Оттоманской империи и вытекающую из этого угрозу для себя. Эти территории открывали для России путь к Средиземному и Черному морям. С 1835 года Англия последовательно пытается дестабилизировать Россию через поставки вооружения на Кавказ (дело английской шхуны «Vixen»), а также создавая чеченские и черкесские комитеты на Парижском конгрессе в 1856 году, где вырабатывались итоги Крымской войны.

Этот кавказский фронт будет для России в течение XX-го и XXI-го веков чем-то вроде уязвимой зоны, с помощью которой Англия, а затем и Америка будут предпринимать попытки дестабилизировать Россию. В начале XX века лидеры мусульманских республик России, главным образом с Кавказа и Центральной Азии, пытались организовать борьбу за свою независимость. Две стороны находились в оппозиции: приверженцы территориального национализма и сторонники обще-турецкого союза (внутри этих движений значительную роль играла турецкая интеллигенция, призывающая к воссоединению турок). Цель этих «сепаратистов» состояла в том, чтобы в скором времени привлечь расположение западных демократических стран, и «призыв» поддержать суверенизацию кавказских республик был брошен на Версальском конгрессе. Большевики не давали ни малейших шансов подобным сепаратистским настроениям, и с 1922 года, выступающие за независимость зачинщики вынуждены были удалиться в добровольное изгнание. Первая волна эмигрировала в Стамбул, что дискредитировало это движение, смешав его с турецким экспансионизмом, вторая же волна уехала в Европу, а именно во Францию и Германию. В то время Бачкир Заки Валидов уже считал Францию «центром турко-мусульманской борьбы против России». Польский премьер-министр Юзеф Пилсудский (Józef Piłsudski), дал этому движению название «прометеизм». Вскоре во Франции, Германии, Англии, Чехословакии, Польше, Турции и в Румынии начал издаваться журнал «Прометей».

Когда разразилась Вторая мировая война и был подписан германо-советский пакт Молотова-Риббентропа, «прометеевцы» встали на сторону Англии и Польши. «Прометеевское» движение пользовалось солидной финансовой поддержкой в Польше и политической поддержкой во Франции, например, через комитет «Франция-Восток», под патронажем председателя Сената Поля Думэ. Главной целью было создание Кавказской федерации по типу Швейцарии.После поражения Польши, движение подхватили нацистские стратеги, в планах которых было раздробление СССР на маленькие территориальные субъекты, легче поддающиеся контролю и захвату. Именно с этой целью немцы создавали легионы СС в российском Туркестане, а также дивизии на мусульманском Кавказе. После победы СССР и признания его границ Лигой наций, «прометеевское» движение повернулось к Америке, поддержавшей основание «Прометеевской Лиги Атлантической Хартии». Пользуясь в свое время поддержкой турко-мусульманской стороны, затем католиков и антикоммунистов, а потом и нацистов, движение неожиданно получило поддержку от американского ЦРУ, которое в разгар холодной войны сделало его инструментом борьбы против СССР. Большое идеологическое смешение, которое следует из истории этого движения, привело к развитию «прометеевской» линии, которая по умолчанию определялась как антироссийская. В целом, мы можем говорить о, своего рода, объединенном оранжево-зеленом фронте, абсолютно разнородной коалиции западных и кавказских исламско-сепаратистских интересов, направленных против России.

Bataille pour l’Eurasie (3)

Leave a reply

Cet article a été publie originellement dans le second numéro de la revue perspectives libres

 *

 Modus opérandi  du coup d’état démocratique

 La logistique de communication et de d’organisation des manifestations qui ont dans certains cas durés des semaines, dans le froid glacial de l’hiver Ukrainien, n’a rien laissé au hasard. Le calme et la rapidité de la prise du parlement, dans un pays pourtant instable et violent comme l’est la Géorgie, ou le rôle d’une ONG proche de l’opposition, le CESID[1] qui contestera les résultats des élections avant leur proclamation en Serbie, puis le lancement des manifestations de rue coordonnées, ne sont pas non plus des hasards. En effet ces évènements sont le fait de réels permanents formés aux techniques de l’agitation, et regroupés au sein de divers mouvements. Ces véritables révolutionnaires professionnels vont organiser les renversements de pouvoir, tout en se déplaçant d’états en états et de révolutions en révolutions, pour le compte des ONG, et donc des intérêts américains en Europe. Le point commun de ces révolutions a d’abord été l’apparition dans chaque pays de mouvements de jeunesses absolument similaires tant sur le fond que la forme, et qui ont appliqué la même méthode révolutionnaire. La première révolution de couleur qui s’est déroulé en Serbie en 2000 a été en très grande partie organisée par un mouvement de jeunesse intitulé Otpor[2], véritable moteur des contestations étudiantes. Alexander Maric, un des cadres d’Otpor, reconnaitra plus tard “ses liens directs avec des membres du département d’état et de la maison blanche et aussi que le gros des financements venait de l’USAID, Freedom House et l’Open Society“[3]. Maric précisera que “des séminaires de formation ont eu lien à Budapest, Bucarest et en Bosnie pendant le printemps précédant les événements“. Les militants d’Otpor y rencontreront des responsables de l’Albert Einstein Institute, ainsi que des militants du mouvement Polonais Solidarnosc [4].
La technique utilisée, affirmera Maric, est directement inspirée des techniques d’actions non violentes de Sharp et Ackerman, visant à: “discréditer le pouvoir, inciter à l’action civique et la manifestation pacifique, le tout supervisé par une association sans exécutif identifiable. (…) Le mouvement devant en outre se présenter comme apolitique et viser surtout les indécis“[5]. En outre le groupe se devait : “d’user de messages courts, des slogans et les militants devaient être choisis selon leur apparence, pour vendre l’image du mouvement en lui donnant un aspect romantique et libertaire, à même d’inspirer des vocations“[6]. Enfin le mouvement pouvait compter sur un appui massif du main-stream médiatique planétaire, qui s’était assuré de filtrer et trier les informations pour pouvoir présenter les manifestations comme des rassemblements spontanés d’une jeunesse aspirant à la liberté et la démocratie, et souhaitant intégrer la communauté internationale.

 

Après la réussite de l’opération en Serbie, deux cadres d’Otpor, Aleksandar Maric et Stanko Lazendic seront employés par Freedom House pour aller dispenser leur savoir et leur expérience dans les autres pays visés et apporter  leur soutien aux révolutions en Géorgie en 2003 et en Ukraine en 2004. L’assistance portera tant sur les techniques de protestations non violentes que de négociations avec les autorités ou encore sur la logistique nécessaire pour tenir des manifestations durant plusieurs semaines. Cela sera particulièrement le cas en Ukraine ou des milliers de tentes et de couvertures sont mises à disposition des manifestants pour camper sur la place de l’indépendance dans un froid glacial. Pendant l’occupation de la place des repas gratuits sont servis. La signalétique choisie par ces groupes frères (le poing tendu) laisse peu de doute quand à leur interdépendance, que ce soit pour le groupe Ukrainien Pora[7], le Kirghize Kelkel[8]  ou le Géorgien Kmara[9]. Il est à noter que dans nombre de pays n’ayant pas (encore ?) été visés par des révolutions de couleur, des groupes similaires existent déjà, que ce soit par exemple en Biélorussie (Zubr[10]), en Russie (Oborona[11]) ou en Albanie (Mjaft[12]), ce dernier pays étant actuellement le théâtre de manifestations très importantes. On peut également citer les mouvements Ouzbeks Bolga et Youkol, ainsi que le mouvement azéri Jok. Ce sont d’ailleurs les militants du mouvement Géorgien Kmara qui ont entrainés leurs cousins russes d’Oborona, ajoutant ainsi encore de l’huile sur le feu aux relations tendues entre les deux pays.

 

Quand à Otpor, il s’est transformé en parti politique serbe en 2003, échouant lamentablement aux législatives de la même année avant de se fondre dans le parti politique DS de Boris Tadic, l’actuel président. La plupart de ses membres se sont reconvertis dans des centres d’analyse politique locaux tels que CANVAS et CNVR. L’un des cadres, Ivan Marovic, dès 2003[13], a coopéré avec l’ICNC déjà mentionné, et l’entreprise York Zimmermann Inc., ainsi qu’avec une équipe de concepteurs des jeux informatiques (BreakAway Ltd.) à l’élaboration d’un jeu vidéo paru en 2005 (A Force More Powerfull. The Game of Nonviolent Strategy). Le jeu[14] repose sur les différentes stratégies et tactiques d’action non-violente qui ont été employées à travers le monde pour renverser les « régimes dictatoriaux » et les « ennemis de la démocratie et des droits de l’homme », dont Milosevic.

 

Ainsi, la boucle est bouclée et les jonctions faites avec les théories d’Ackerman de développement des jeux vidéo sur des scénarios réels, ou à venir de révolutions de couleurs, cités antérieurement. Il faut noter une autre particularité des révolutions de couleur. Elles sont axées sur le renouveau national et l’anti impérialisme (Russe ou postsoviétique, par glissement sémantique) et elles ont vu la participation active des nationalistes et de certains groupes d’extrême droite dans les pays concernés. Ce sera particulièrement le cas en Serbie et en Ukraine. Pour cette raison, on a parlé de front Orange-brun[15] contre la Russie, à cause d’une coalition hétéroclite réunissant des démocrates pro-occidentaux et des mouvements d’ultra-droite, voire néo nazis, ouvertement anti Russes. Ces alliances se confirment aujourd’hui en Russie ou la faible et disparate opposition libérale manifeste à côté des skinheads nationalistes de gauche du part national bolchevique, ou du principal mouvement d’extrême droite.

 

Bilan et avenir des révolutions de couleur

Le but des révolutions de couleur nous l’avons vu est de renforcer la présence Américaine (et donc de l’Otan) au cœur de l’Eurasie, autour de la Russie, afin d’atteindre des objectifs géostratégiques et géopolitiques théorisés au siècle dernier par les stratèges géopolitiques Mackinder ou Spykman. Il est à noter que ceux-ci avaient vu juste, L’Eurasie se révélant comme la zone essentielle du monde en termes de ressources énergétiques, de populations et de frontières entre aires civilisationnelle.

 

Bien sur ces révolutions présentant de nombreux points communs, comme le fait de viser des états jugés stratégiques pour des raisons géographiques ou politiques (être des états frontaliers de la Russie) ou encore situés sur des corridors énergétiques. Mais l’un des points communs des révolutions de couleurs est également de viser des états avec des régimes politiques relativement faibles ou instables. La Russie et la Biélorussie par exemple n’ont pas du tout été inquiétés par ces menaces, notamment en ayant rapidement pris les mesures nécessaires, les ONG ayant été interdites, et les mercenaires de la révolution expulsés. La Russie à d’ailleurs innové en développant un contre mouvement de jeunesse à grande échelle, les Nashi[16], destiné à prévenir toute tentative de révolution de couleur dans la rue en étant capable de tenir le pavé. En outre, sur le territoire de la fédération de Russie et en Biélorussie, les activités du réseau Soros et ses filiales ont tout simplement été interdites.

 

Pour Karine-Ter-Sahakian[17], déjà en 2008, les régimes nés de ces révolutions de couleur n’avaient aucun avenir. Cette dernière affirmait que : “L’effondrement des révolutions de couleur dans l’espace postsoviétique est tout à fait naturel, voir simplement inévitable. L’enjeu de la démocratie et du libre marché, dont George Bush se gargarisait avec beaucoup d’enthousiasme, s’est avéré prématuré”. Effectivement, ces révolutions de couleurs qui portent pour beaucoup des noms de fleurs (révolution des tulipes, des œillets, des roses) ont fanés. Les cas de l’Ukraine et de la Serbie, sont emblématiques de l’incapacité des dirigeants issus des révolutions de couleur à maintenir une stabilité économique minimale, même en ouvrant leurs économies aux intérêts Américains. Le mouvement a été un échec du moins dans son aspect politique à long terme. Sa rhétorique et sa tactique ont été parfaitement décryptées et décodées.

 

Des contres mesures efficaces ont facilement pu être mises en place et ont fait leurs preuves en Russie et en Biélorussie. En outre, il est évident que la crise financière a diminué les budgets disponibles pour les révolutions de couleurs. Enfin, la riposte russe, diplomatique ou militaire en août 2008, à démontré qu’elle était prête à s’opposer à ces viols démocratiques et  à protéger ces citoyens, même à l’extérieur de ses frontières.

 

Maintenant, toute cette énergie intellectuelle dissipée par les promoteurs des révolutions de couleur dans diverses tentatives de déstabilisation de la Russie pourrait utilement s’employer à par exemple mesurer les conséquences à venir du printemps arabe car pour le moment, elles restent incalculables mais devrait concerner tant l’Europe et la Russie que l’Amérique.

 

[1] http://en.wikipedia.org/wiki/CeSID

[2]http://fr.wikipedia.org/wiki/Otpor

[3]Patrice Vidal – Dans l’arrière cour de Moscou, p. 147 et 148

[4] http://fr.wikipedia.org/wiki/Solidarno%C5%9B%C4%87

[5]Patrice Vidal – Dans l’arrière cour de Moscou, p. 149 et 150

[6]Patrice Vidal – Dans l’arrière cour de Moscou, p. 151

[7] http://fr.wikipedia.org/wiki/Pora

[8] http://en.wikipedia.org/wiki/KelKel

[9] http://fr.wikipedia.org/wiki/Kmara

[10] http://fr.wikipedia.org/wiki/Zubr_%28Bi%C3%A9lorussie%29

[11] http://www.oborona.org/

[12]http://en.wikipedia.org/wiki/Mjaft

[13] http://socio-anthropologie.revues.org/index1248.html

[14] http://www.aforcemorepowerful.org/game/index.php#about

[15] http://www.win.ru/en/ideas/6645.phtml

[16] http://nashi.su/

[17] http://eafjd.eu/spip.php?breve1692

 

 

 

Bataille pour l’Eurasie (2)

Leave a reply

 Cet article a été publie originellement dans le second numéro de la revue perspectives libres

*

 

Doctrines géopolitiques, non violence et ONG humanitaires

Après le second conflit mondial, l’Europe est donc divisée en deux par le rideau de fer,  l’URSS considérée comme principale puissance capable de dominer l’Eurasie, et les ligues  prométhéennes qui souhaitent son implosion en divers états sont soutenues par la CIA. Les stratèges US vont alors appliquer à la lettre les enseignements géopolitiques de leurs  idéologues en tentant de ceinturer la Russie par un réseau d‘états tampons leur permettant de continuer à avancer en Eurasie. Ce réseau sera constitué d’une façon tout à fait novatrice : Organiser la contestation de régimes de façon non violente et faussement spontanée, au moyen d’un réseau parfaitement organisé. A cette fin, une série d’associations et ONG vont être créées. Présentées comme des relais de la démocratie, elles sont surtout les relais politiques de l’Amérique au sein d’états jugés peu fiables et non démocratiques, à savoir les pays qui n’appartenant pas à l’alliance occidentale, appartenaient généralement au groupe des non alignés. Le concept est donc ancien, il date des années 80, en pleine guerre froide. Il va se développer dans une kyrielle d’ONG que le gouvernement Reagan a financées pour affaiblir et contrer l’influence Soviétique.

 

Les principales sont l’USAID[1], ainsi que l’USIP[2], ou encore la NED[3], qui est une école de cadres pour le monde entier, et qui gère elle-même de nombreuses associations libérales de promotion des valeurs démocratiques. Il y a aussi l’Institute for the Study of URSS ou l’American Comitee for Liberation of Bolchevism[4] auxquelles ont contribué des leaders Prométhéens après le second conflit mondial. On peut citer l’institut Aspen[5], la Jamestown fondation[6] ou encore le comité pour la paix dans le Caucase[7], qui a organisé, financé et soutenu le Jihad contres les Soviétiques en Afghanistan. Ce comité est une émulation de Freedomhouse[8], cœur du système, fondée en 1941 pour contrer l’influence nazie et qui évoluera plus tard vers l’anti soviétisme. La liste ne saurait être complète sans la Fondation Héritage[9], fondée en 1973, arme de la doctrine Reagan antisoviétique et aujourd’hui l’un des principaux think-tanks conservateurs américains. Le réseau Open Society[10] de Georges Soros, destiné à promouvoir la liberté et la démocratie dans le monde postsoviétique, via un certain nombre d’associations sous traitantes. Enfin l’AEI[11] qui a été l’un des architectes majeurs des politiques néoconservatrices de l’administration Bush. L’AEI est souvent citée, aux côtés de l’Heritage Foundation[12], comme étant la contrepartie de droite du think tank libéral Brookings Institution[13].

 

L’Albert Einstein Institute[14] est une organisation particulièrement intéressante, puisque son fondateur Gene Sharp[15] est également l’auteur du livre De la dictature à la démocratie, véritable manuel de l’action non violente et qui sera utilisé par la plupart des organisations de jeunesses financées par ces ONG pour renverser les gouvernements visés. Gene Sharp a politisé les techniques d’action non violente dans le contexte du renouveau de la guerre froide pour préparer une éventuelle résistance en Europe en cas d’invasion de l’armée rouge. Ce philosophe assez peu connu à publié de 1985 à 2005 de nombreux ouvrages sur ces techniques de résistance non violente. Dès 1987 il a dispensé des formations au sein de l’OTAN. Il est à noter que l’implication de Robert Helvey[16], ancien responsable de la CIA dès les années 90 permettra à l’institut de disposer de financements abondants de l’International Republican Institute (IRI), un think-tank proche du parti républicain et également l’une des quatre branches de  la National Endowment for Democracy (NED). Ces théories sont à mettre en parallèle avec celles les activités de l’ICNC[17] dirigé par Peter Ackerman[18]. Ce dernier affirme la supériorité tactique de l’action non violente dans le cadre globalisé de la société de l’information[19]. C’est lui également qui va développer l’idée de jeux vidéos avec scénarios basés sur des théâtres d’opérations réels ou supposés (à venir) de ces révolutions. Ainsi les théories de Sharp et Ackerman sont les pierres angulaires du système de désinformation globale et de guerre de l’opinion, essentiel pour déclencher les révolutions non violentes. Ce soft power axé sur la communication par internet, le journalisme citoyen et les réseaux sociaux permet aisément la diffusion massive de messages invérifiables qui jouent sur le spontané. Par ses techniques novatrices et de soft power, la révolution non violente est donc à comprendre dans toutes ses facettes: les démonstrations de rues des révolutions de couleurs, l’utilisation des réseaux sociaux pour déstabiliser des états ou encore la guerre de l’information, voire la cyber-guerre, également non violente. On peut affirmer que peu d’observateurs ont réalisé l’importance des financements et l’ampleur de l’activité de toutes ces organisations, think tanks et ONG. De même, peu d’observateurs ont compris leur origine commune au sein d’un dispositif unique, à visée géopolitique.

 

Les révolutions de couleur aux frontières dela Russie

 

A la chute du mur de Berlin, le rideau de fer se déplace vers l’est. Le reflux de l’influence Soviétique et donc de la Russie va indirectement servir les visées géopolitiques Atlantistes. L’extension superposée de l’Otan et de l’Union Européenne crée une nouvelle division de l’Europe. Cette satellisation de pays Est Européens par l’OTAN, a fait d’une partie de l’Europe orientale une tête de pont de l’Amérique pour attaquer l’Eurasie[20] selon l’expert en géopolitique Italien Tibério Graziani. En septembre 1997, l’un des plus influents politologues Américain, Zbigniew Brzezinski[21] publie un article[22] sur la géopolitique de l’Eurasie et le maintien du leadership Américain qui passe selon lui par un découpage de la Russie en trois états distincts regroupée sous l’appellation “Confédération Russe“. Brzezinski  propose ce découpage dans le but de libérer la Sibérie Occidentale et sa voisine Orientale de la mainmise bureaucratique de Moscou tout en affirmant dans son ouvrage essentiel[23] qu’ainsi (et surtout) ” la Russie serait moins susceptible de nourrir des ambitions impériales”, et donc d’empêcher la prise de contrôle de l’Amérique en Eurasie. Également, dans la sphère d’influence Russe et près de ses frontières, certains alliés traditionnels de la Russie, réfractaires à l’extension de l’Otan, ont eux aussi résisté à cette Otanisation. Ces états, stratégiques tant politiquement que géographiquement seront donc les cibles de ces coups d’états démocratiques que l’on a appelé les révolutions de couleurs.

 

Serbie en 2000, les réseaux Soros, l’Open Society, Freedom House et  la NED organisèrent de grandes manifestations entre les deux tours de la présidentielle de l’année 2000. Soutenue par les nationalistes (comme ce sera le cas en Ukraine), la révolution a pris le nom de révolution des bulldozers[24] car des milliers de mineurs utilisèrent des bulldozers pour prendre d’assaut la capitale et le parlement et ce sans attendre le résultat des élections, ce qui en dit long sur le caractère démocratique de cette révolution. Le nouveau gouvernement nommera un premier ministre qui sera ensuite assassiné pour avoir livré Slobodan Milosevic au Tribunal Pénal International, ou ce dernier mourra avant son jugement. Les troupes Américaines installeront la base militaire Bondsteel[25] au Kosovo et achèveront de faire de cette province Serbe un état indépendant qui n’est toujours pas, 10 ans après, reconnu par la majorité des pays membres de L’ONU. En 2010, alors que le pays tente péniblement de négocier l’adhésion à l’UE, la situation économique est catastrophique et le pouvoir affaibli ne peut penser gagner les prochaines élections.

 

Géorgie en 2003, selon le schéma classique, l’opposition dénonce des fraudes électorales lors des élections législatives et descend dans la rue. Les manifestants contraignent le président Edouard Chevardnadze à fuir puis prennent le pouvoir. C’est la révolution des roses[26]. Son successeur Mikhaïl Sakashvili ouvre le pays aux intérêts économiques Américains et Occidentaux, et pense adhérer à l’OTAN et l’UE. Bien sur il rompt avec le voisin russe. 5 ans plus tard, en août 2008, Sakashvili bombarde la population d’Ossétie du Sud, tuant de nombreux Ossètes, dont la plupart ont la double nationalité russe et géorgienne, ainsi que des soldats Russes du maintien de la paix sous mandat de l’ONU. Moscou riposte et repousse l’offensive militaire géorgienne, qui avait été appuyée par des instructeurs Américains et Ukrainiens. Bilan : le pays est dévasté. Les élections de 2008, ayant vu la réélection du président Sakashvili, ont été très critiquées car jugées peu démocratiques.

 

Ukraine en 2004 : L’élection présidentielle en Ukraine oppose Victor Ianoukovitch à Victor Iouchenko et Ioulia Timoshenko, ces derniers ayant le soutien de l’Ouest et de la communauté internationale. Dès la clôture du scrutin, des résultats divergents sont publiés et des milliers d’Ukrainiens se regroupent sur la place centrale de Kiev ou Viktor Iouchenko appellera à la résistance non-violente contre la dictature. L’OSCE et Freedom House condamneront les falsifications électorales pendant que Vladimir Poutine et Loukachenko reconnaitront eux la victoire du candidat désigné vainqueur par la commission électorale Ukrainienne, à savoir Victor Ianoukovitch. Après 15 jours de manifestations savamment organisées réunissant les mouvements libéraux et l’extrême droite, avec une forte pression médiatique (OSCE, OTAN, Conseil de l’Europe, Parlement européen..) le résultat des élections sera finalement annulé et un troisième tour organisé qui verra la victoire du candidat de l’ouest, Viktor Iouchenko. C’est la révolution orange[27]. Après un mandat, le pays est ruiné, le président Iouchenko ne sera pas réélu en 2009, obtenant moins de 5% des voix. Sans grande surprise, c’est Victor Ianoukovitch qui l’emporte, pendant que l’égérie de la révolution Orange et des occidentaux, l’ultra nationaliste Ioulia Timoshenko est accusée de corruption.

 

Kirghizstan 2005 : l’opposition kirghize conteste le résultat des élections législatives et amène à Bichkek des manifestants du Sud du pays qui renversent le président Askar Akaïev. C’est la révolution des tulipes[28]. L’Assemblée nationale élit comme président le candidat pro Américain Kourmanbek Bakiev qui cumulera les postes de président et premier ministre. Lorsque la situation est stabilisée, Bakaiev vend les quelques ressources du pays à des sociétés US et installe une base militaire US à Manas. Accusé de corruption et d’avoir laissé s’aggraver la situation économique, Bakiev est chassé du pouvoir par une nouvelle révolution populaire en 2010[29].

 

[1] http://en.wikipedia.org/wiki/United_States_Agency_for_International_Development

[2] http://fr.wikipedia.org/wiki/Institut_des_%C3%89tats-Unis_pour_la_paix

[3] http://fr.wikipedia.org/wiki/National_Endowment_for_Democracy

[4] http://en.wikipedia.org/wiki/American_Committee_for_the_Liberation_of_the_Peoples_of_Russia

[5] http://fr.wikipedia.org/wiki/Institut_Aspen

[6] http://en.wikipedia.org/wiki/The_Jamestown_Foundation

[7] http://www.freedomhouse.org/template.cfm?page=66&program=75

[8] http://www.freedomhouse.org/

[9] http://fr.wikipedia.org/wiki/Heritage_Foundation

[10] http://en.wikipedia.org/wiki/Open_Society_Institute

[11] http://fr.wikipedia.org/wiki/American_Enterprise_Institute

[12] http://fr.wikipedia.org/wiki/Heritage_Foundation

[13] http://fr.wikipedia.org/wiki/Brookings_Institution

[14] http://fr.wikipedia.org/wiki/Albert_Einstein_Institution

[15] http://fr.wikipedia.org/wiki/Gene_Sharp

[16] http://www.aforcemorepowerful.org/films/bdd/story/otpor/robert-helvey.php

[17] http://en.wikipedia.org/wiki/International_Center_on_Nonviolent_Conflict

[18] http://en.wikipedia.org/wiki/Peter_Ackerman

[19] Patrice Vidal – Dans l’arrière cour de Moscou

[20] http://www.geostrategie.com/1490/les-etats-unis-utilisent-l%E2%80%99europe-comme-tete-de-pont-pour-attaquer-l%E2%80%99eurasie

[21] http://fr.wikipedia.org/wiki/Zbigniew_Brzezi%C5%84ski

[22] http://www.comw.org/pda/fulltext/9709brzezinski.html

[23] Le grand échiquier page 56

[24] http://fr.wikipedia.org/wiki/5_octobre_2000_en_Serbie

[25] http://fr.wikipedia.org/wiki/Camp_Bondsteel

[26] http://fr.wikipedia.org/wiki/R%C3%A9volution_des_Roses

[27] http://fr.wikipedia.org/wiki/R%C3%A9volution_orange

[28] http://fr.wikipedia.org/wiki/R%C3%A9volution_des_Tulipes

[29]http://fr.wikipedia.org/wiki/R%C3%A9volution_kirghize_de_2010