Ив Батай, здравствуйте! Не могли бы вы представиться читателям «Голоса России», которые вас не знают?

Я французский гражданин, который решил в 1993 году поселиться в Сербии, чтобы из Восточной Европы вести борьбу за национальную и континентальную независимость. Тот факт, что моя жена ― сербка, не является причиной моей приверженности сербам, скорее следствием. Я уточняю, потому что часто приходится слышать это утверждение от людей, которые меня не знают. Я пережил часть югославской войны, например бомбардировки НАТО в 1999, близко наблюдал некоторые события в Боснии и Косово. Так что я могу свидетельствовать об этих событиях с полным знанием дела и оценить их смысл в перспективе. Так, война в Югославии не было ни этнической войной, ни религиозной, как утверждают, но первой фазой «гуманитарных войн» однополярного мира, ставшего результатом конца Советского Союза и его «лаборатории».

Как с вами связалась защита Радована Караджича, откуда они вас знают, и что вы можете добавить к этому делу?

Люди, которые защищают Радована Караджича в Белграде и Баня-Лука, знают меня. Это датируется еще временами войны в Боснии. Когда Караджич был депортирован в Гаагу, я сказал, что готов дать показания в его пользу, если он этого захочет, и когда его адвокат, мэтр Робертсон, меня попросил, я сразу же согласился. Через неделю после падения анклава Сребреница, я действительно находился в офисе Караджича в Пале, тогда столице Республики Сербской, неподалеку от Сараево. В тот день у меня на глазах Караджич получил факс из мусульманского анклава о том, что эвакуация гражданских лиц была проведена успешно. Присланный на фирменном бланке и с печатью ООН, этот факс был подписан тремя присутствовавшими сторонами: мусульманским представителем города, сербским переговорщиком и представителем ООН. Когда я спустя несколько дней отправился в Париж, я опубликовал этот документ в национальном еженедельнике с комментарием в тот самый момент, когда начиналась медийная шумиха о «резне в Сребренице». Этот документ должен быть добавлен к материалам защиты и послужит основой для моих показаний.

Каков МТБЮ (Международный трибунал по бывшей Югославии) изнутри?

Мрачный. Окруженный решетками. С рамками безопасности и вооруженными охранниками. Схевенинген ― это порт Гааги, ее прибрежная часть. Меня привезли в зал суда на ооновской машине. Свидетель ждет в небольшой комнате, затем его приводят в зал суда. Можно увидеть этот зал на видео из трибунала. Трибунал расположен в зоне международных организаций, таких как Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО), Всемирный форум и другие институции «глобального управления». Пенитенциарный центр для участников голландского сопротивления во время немецкой оккупации, тюрьма Схевенинген расположена на окраине города. Попутно отметим, что Маастрихт и Бильдерберг тоже расположены в Голландии. Бильдербергская группа была создана в отеле с одноименным названием в городке Оостербек. Нидерландам, расположенным между Великобританией и Германией, протестантской и морской стране, как кажется, было уготовано сыграть особую роль в глобалистском проекте.

Во Франции раздаются многочисленные голоса тех, кто осуждает неправовой аспект (с юридической точки зрения) этого МТБЮ и особенно его методы работы: принятие собственных правил функционирования, финансирование странами, которые не являются демократиями, или же тот факт, что анонимные свидетели имеют право высказывать свое мнение. Что вы думаете об этом?

Финансирование коммерческими компаниями, работа с НПО, гибкие правила, анонимность некоторых свидетелей, секретные и изменяющиеся списки обвиняемых, использование судей из Тринидада или с военных баз на Кипре, этот международный трибунал сплошное лицемерие. Мой отец, советник апелляционного суда Французской республики, говорил мне, что этот механизм, пропитанный англосаксонским законничеством, является искажением.

Этот трибунал является пародией Нюрнберга, постоянно возобновляемым процессом генерала Тодзио. В американской войне после дипломатии принуждения следуют эмбарго, бомбардировки и вторжения, Молох выставляет и «судит» свои жертвы. Основывающийся на правовых нормах Багам или Каймановых островов, Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) утверждает, что осуществляет правосудие во имя «международного сообщества», что действует от имени всего мира, но на самом деле служит для защиты англосаксонского глобализма. Этот институт позволяет глобалистской олигархии использовать и злоупотреблять «правом на вмешательство» («долг вмешаться», по словам Кушнера), сегодня называемого «R2P», «Обязанностью Защищать», является ни чем иным, как правом убивать. Убивать на «гуманитарной войне».

Югославия послужила лабораторией этой войны Нового Времени, столь же кровавой, если не больше, чем предыдущие, которые не прятались за гуманитарной маской. При поддержке прессы и специальных НПО, этот механизм позволяет представлять агрессию спасением, демонизировать руководителей, бомбить народы, чтобы уничтожить последние оставшиеся независимыми и суверенными страны. Это недавно мы видели в Ливии, а сейчас наблюдаем в Сирии, государства, которые мешают неумолимому глобалистскому маршу, одно за другим подвергаются нападениям во имя законности и морали. Ненасытный, новый Молох рано или поздно нападет на Россию.

В «ограниченном пост-вестфальском суверенитете» эта система отрицает суверенитет государств ради продления диктатуры рынка, выдвигая в качестве предлога демократические намерения и великие нравственные идеи, вроде однополых браков… В этом устройстве НАТО действует как охранное агентство, а Гаагский трибунал становится новым Синедрионом. Под влиянием друзей Мортона Абрамовича и Джорджа Сороса, глобалистское круги учредили МУС, Международный уголовный суд, также известный как «Римский статут», расположенный, как и МТБЮ, в Гааге.

Под руководством жрецов новой религии, Соединенные Штаты вынуждают своих союзников присоединиться к «Римскому статуту», но сами они отказались к нему присоединиться. Точнее, Буш отозвал подпись Клинтона, который его все не ратифицировал, так что США могут обвинять других в совершении тяжких военных преступлений, не будучи сами в них обвиненными. Одновременно судья и обвинитель, превыше всего, «незаменимая нация» Мадлен Олбрайт на самом деле не может быть предана суду…

Как прошло ваше судебное заседание и что вы там сказали?

Радован Караджич обвиняется в военных преступлениях и геноциде за «резню 8.000 мусульман в анклаве Сребреница». Также он обвиняется в обстреле Сараево и захвате в заложники 200 голубых касок и наблюдателей ООН в мае и июне 1995 года. На него возлагают ответственность за все события войны, как будто война, какой бы она ни была, не повод к разрушениям или жертвам. Кроме того, известно, что у некоторых из голубых касок были, если можно так сказать, двойные каски, ООН и спецназа. Вдохновляемая США во главе с братом-мусульманином Алией Изетбеговичем, так называемая «мусульманская» часть боснийского населения (это Тито создал «мусульманскую национальность») представлена «жертвой». Злоупотребления Боснийской армии и афганских моджахедов, импортированных из арабских стран (как сегодня в Сирии), игнорируются. На земле своих предков, захваченной Османской империей, коренным православным сербам Караджича отказано в праве защищать себя.

Документов и свидетельств предостаточно. Армия Республики Сербской (АРС) вошла в анклав, имея лишь 200 человек и четыре танка. Она не встретила сопротивления. Погибшие в Сребренице ― это не результат организованной резни, как утверждает американская администрация, а убитые солдаты смешанной колонны 28-й дивизии боснийской армии, которая попыталась прорвать линии обороны мусульман и отчасти добилась успеха, потому что сербы были вынуждены их пропустить. Потери в этой колонне из примерно 12.000 – 15.000 человек, среди которых по крайней мере 6.000 были вооружены, были понесены в обычных боях, это были лица, которые не сложили оружия и по законам войны представляли собой легитимную цель.

Я выступил после Воислава Шешеля, который сам был свидетелем защиты. Прокурор пытался поставить меня в затруднительное положение, отвлекая бессмысленными и откровенно глупыми вопросами, чтобы помешать мне высказаться по существу, но все же я смог произнести своего рода обвинительную речь.

В течение полутора часов игра в вопросы-ответы позволила мне осудить природу трибунала и подтвердить неизменность позиций. Мои заметки в блокноте (оригинал стенограммы гораздо больше):

Схевенинген. Haski tribunal ― Гаагский трибунал. Обвинительное заключение против атлантистской инквизиции и оскорбления сербского героя Радована Караджича. Прокурорша, надеясь смутить меня: «Для вас Караджич сербский герой?» Я ответил: «Да!» Как и Воислав Шешель. Потому что прокурор упрекнула меня еще и в том, что я «друг Шешеля». Провокационная фраза «Вы встречались с военными преступниками», я ответил: «Да… а все сербы ― военные преступники и, возможно, я тоже».

Прокурорша по-дурацки спросила меня, являюсь ли я националистом, и я ответил: «Да!», отметив, что термин ничего не значит, без определения содержания. Цитируя фразу из одной моей статьи одной из моих статей, она же упрекнула меня в том, что я написал, что трибунал был порождением группы Сороса и глобалистских кругов. Я поблагодарил ее за цитирование моих статей и добавил, что я настаиваю на том, что написал, что не удалю даже запятой из того, что написал. У меня нет привычки писать в двух статьях противоположное. Это были глупые вопросы (небольшой пример). Президенту, который хотел запретить мне задавать вопросы прокурору (прокурорше), я ответил, что теперь мои вопросы будут замечаниями.

Мое обвинительное заключение против Инквизиции относится к американо-западной агрессии против Сербии и ее методам. К югославской лаборатории будущих войн, как можно было это видеть в Ливии и Сирии. Я принес официальный документ ООН, подписанный тремя сторонами боснийского конфликта (мусульманами, сербами и голубыми касками) и с печатью ООН, датируемый 17 июля 1995 года, поставив под сомнение обвинения в массовых убийствах и военных преступлениях, приписываемых сербам в Сребренице.

Затем прокурор показала другой документ, датированный неделей после, который не фигурировал в материалах защиты. Незаконный и жалкий, даже в рамках МТБЮ, метод, эти отвлекающие действия никого не убедили: короткое, не представляющее интереса, письмо чиновника ООН, ответственного за предоставление иностранной валюты, с отказом предоставить ооновские расценки за предыдущую неделю. Смехотворно, я сказал, что этот трибунал и МУС (Международный уголовный суд) являются лишь глобалистскими структурами империализма и его военного крыла, НАТО.

В прошлом июне Радован Караджич был оправдан по обвинению в геноциде в некоторых районах Боснии в 1992… Предполагаете ли вы, что он может быть освобожден, если окажется, что он невиновен и по 10 другим предъявленным ему обвинениям?

Сербские политические заключенные, в особенности Воислав Шешель, который ждет своего «суда» в течение 10 (!) лет, находятся в Гааге за противодействие продвижению Империи. Их «преступление» состоит в попытке сопротивления. Это не область юстиции, не следует ждать классического и спокойного судебного решения. Шешель может быть отпущен в октябре, после вынесения решения, или же останется в тюрьме до конца своих дней. Все зависит от приказов закулисных деятелей, тех самых, которые освобождали хорватов и албанцев после Схевенингена. Этот трибунал устроен для суда над сербами. Для устрашения Зверь всегда должен держать в своей пасти искупительную жертву.

Вы живете в Сербии, где вы политолог, каков ваш взгляд на текущую ситуацию и после избрания нового президента и нового правительства?

У нового правительства не больше независимости, чем у его предшественника. Люди меняются, но система остается. «Прогрессисты» Томислав Николича зашли даже дальше, чем «демократы» Бориса Тадича в своей лояльности Брюсселю и Вашингтону. Предав свою бывшую партию, Радикальную партию, они нанесли удар ножом в спину своему лидеру и основателю, который уже 10 лет находится в тюрьме в Схевенингене, новая команда увязла в сотрудничестве и отречении. С социалистической партией Ивицы Дачича, которая располагает важными министерствами, эта команда фактически признала независимость Косово и из кожи вон лезет, чтобы удовлетворить требования «глобального управления». Но доброе согласие с врагом не меняет баланса сил. Возглавляемое движением «Двери», политическое течение, которое отвергает коррупцию и сотрудничество с врагом, крепнет.

У вас есть точная информация о положении косовских сербов сейчас, в июне 2013 года? По вашему мнению, какого развития событий в этом сербском крае следует ожидать?

Де Голль говорил, что когда являешься меньшинством, нужно где-то быть большинством. Замкнутые в анклавах к югу от реки Ибар, последние сербы украденной и оккупированной провинции в основном проживают в четырех северных районах: Лепосавиче, Звечане, Зубин-Потоке и Северной Косовской Митровице, «параллельные структуры» которых Брюссель и Вашингтон потребовали ликвидировать. Жители, вместе с главами их муниципалитетов, разумеется, отказались и зажаты в тисках между мафией, прибывшей в Приштину на натовских фургонах, и белградской администрацией. Неудобное положение, которое должно быть ограничено. Граница между Сербией и Косово чисто теоретическая и активная солидарность поверх демаркационной линии вовсе не риторика. Попытка государственного переворота против северных сербов, как это было против Сербской Краины в 1995, сейчас произошла бы в совершенно другом контексте и кристаллизовала движение, опасное как для НАТО, так и его клиентов (албанских ирредентистов и белградских властей). Территориальная непрерывность, солидарность, нельзя исключить операцию «Буря»-2, однако она было бы опасна для стран НАТО, у которых есть персонал в регионе. Косово является одновременно мифом и реальностью, поэтому подобная атака кристаллизовала бы движение, размах которого Запад вряд ли может оценить. В Видов день, 28 июня, в годовщину битвы на Косовом поле, лидеры четырех северных районов должны сделать важное заявление.

Что бы вы еще хотели сказать читателям «Голоса России»?

Вновь сказать, что Гаагский трибунал ― это позор. Людей судят и держат в заключении за защиту своего народа и своей страны при откровенной агрессии. Воислав Шешель, которому не в чем себя упрекнуть, 10 лет находится в тюрьме, не будучи осужденным (его «суд» ожидается в октябре). Радован Караджич был похищен и заключен в тюрьму за защиту своего народа. Он даже не хотел власти, это представители сербских православных семей в Боснии попросили его возглавить сопротивление. Сербские заключенные, и не только Слободан Милошевич, умирают в тюрьме. Трибунал производит лжесвидетелей. А настоящих свидетелей убивают, в том числе тех, кто может свидетельствовать против косовских албанцев Рамуша Харадиная. Трибунал знал и о торговле органами сербских заключенных, но проигнорировал это дело. Совсем недавно датский судья Хархофф публично осудил политическое давление президента трибунала, американского судьи Теодора Мерона, бывшего советника израильского министерства иностранных дел.

Эта война не начинается, не заканчивается, она постоянна. Просто мы будем присутствовать, мы уже присутствуем, с желанием многополярного мира и восстанием народов, при все более заметном столкновении двух противоположных представлений о мире: того, который отдает приоритет истинной свободе людей и их народов, что политически выражается в популизме и национализме, и того, который имеет притязания на глобальное управление и желает навязать диктатуру Рынка и религию Денег во имя либеральной демократии, прав личности и привилегий меньшинствам, которые являются лишь ловушками торгового империализма в борьбе против государств-наций.