Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости
*
С тех пор как я живу в России, мне часто приходилось в дискуссиях с моими русскими друзьями обсуждать тему уровня жизни, а также бедность. Конечно, эта тема является важнейшей: каждый хочет жить хорошо и, в общем, жить лучше, чем раньше.
Глобализация, благодаря телевидению и Интернету, позволила всей планете созерцать и желать уровня жизни, считающегося идеальным: уровня жизни на Западе. Недавно в рубрике «Мнение читателей» одной российской газеты у студентов спросили, какой вопрос они бы хотели задать президенту Медведеву. Симпатичная 23-летняя студентка с большими беличьими глазами задала следующий вопрос: «Дмитрий Анатольевич, когда мы будем жить хорошо? »
В 2009 году по России средняя зарплата составляла около 500 евро в месяц и 1000 евро в месяц в Москве. Эти цифры приводят в замешательство тех, кто знает стоимость жизни в этой стране. Тем не менее, я часто говорю своим друзьям, что их средняя заработная плата уже значительно выше, чем в некоторых государствах Европейского союза, таких как Румыния (350 евро) или Болгария (150 евро).
Россия, теоретически, в настоящее время располагается ниже эстонского уровня (700 евро) или польского (875 евро). Разумеется, Румыния и Эстония, это не Франция. Действительно, средняя заработная плата во Франции составляет 1.800 евро. Кроме того, мои друзья мне говорят, что стоимость недвижимости в России (что является реальной национальной проблемой) превосходит уровень французских цен! Конечно, кажется, что с чисто математической точки зрения они правы.
Тем не менее, другие экономические показатели более лестны для России. Возьмем, к примеру, бедность. Она сократилась на половину за десять лет, доля россиян, живущих ниже черты бедности, снизилась с 29 до 15% населения в период между 2000 и 2009 годами.
Во Франции уровень бедности, который составлял 6,2% населения в 2001 году накануне перехода на евро, в настоящее время достигла 13,7%. Половина французов в 2009 живет с доходом менее 1.500 евро в месяц, что во Франции действительно немного. Другой показатель, безработица. В настоящее время она затрагивает 7% активного населения в России, в то время как около она приближается к 12% во Франции и составляет почти 25% среди тех, кто не достиг 24 лет.
Наконец, можно ли реально сравнить уровень жизни?
Не совсем очевидно, что 500 евро в Омске представляют меньшую покупательную способность, чем 1.500 евро в Бордо. Другой пример, богаче ли в Париже, чем в Москве, скажем, с 1.000 евро? Конечно, нет.
В 2009 году, по данным Всемирного банка, Россия была впереди Франции по покупательной способности национальной валюты.
Но эти статистические данные не говорят всего. Во Франции, например, они маскируются такими понятиями, как безопасность, неполный рабочий день или сверхзадолженность, значительно выросшие в последние годы и являющиеся очень показательными для общего плохого самочувствия. Конечно, Франция, через свою щедрую систему социального обеспечения, не оставляет без финансовой помощи обездоленным людей или безработных.
Это все еще актуально сегодня, но дискуссия о стоимости этой системы (в 2010 дефицит составляет 23 миллиарда евро) в настоящее время началась, и можно предположить, что экономический кризис свидетельствует о конце государства всеобщего благоденствия (термин «государство всеобщего благоденствия» обозначает форму, которую принимает вмешательство государства в экономическую и социальную жизнь ― прим. ред.) по-французски.
Что происходит, когда это государство «не может» дать работу всем этим людям? Знают ли россияне, что уровень задолженности французского государства таков, что каждый новорожденный уже должен 25.000 евро? В России, напротив, все еще широко распространена ситуация, когда реальные доходы выше, чем заработная плата, многие россияне совмещают вторую работу параллельно с основной.
Это, все же, возможно в экономике достаточно гибкой и достаточно динамичной, каковой она является в России. Экономике, свободной от долгов, но с массивными финансовыми резервами. Прогноз роста в России на два-три следующих года является самым высоким в Европе и заставил бы мечтать любое правительство еврозоны. Кажется, что Россия находится на подъеме, в то время как многие европейские страны, как Франция, находятся скорее в фазе спада.
Представим, что в течение следующих десяти лет ситуация останется прежней, уровень «заработной платы» продолжит расти в России, бедность сократится, в то время как обратный процесс будет происходить во Франции. Будут ли мои русские друзья через 10 лет говорить то же самое?
Со своей стороны, мне кажется, что оценка уровня жизни не может быть определена только линейными экономическими показателями.
Это ощущение, что будущее будет лучше, чем прошлое, дало для россиян возможность не сожалеть о прошлом, но также не бояться будущего. С другой стороны, французы, которые помнят беззаботность «Славного тридцатилетия» (период экономического подъема, длившийся с 1945 до нефтяного шока 1973) продолжают говорить о нем, как о прошедшем золотом веке. Ухудшение экономической, социальной ситуации, кризис идентичности означает, что французы сегодня больше не могут быть спокойны перед лицом будущего.
В субботу вечером, отправившись обедать в ресторан «Rio Grande», находящийся в моем квартале, я погрузился в эти размышления, наблюдая за посетителями. Под российский рок 1970-х годов в исполнении талантливого дуэта, завсегдатаи танцевали, независимо от возраста и социального происхождения, тем не менее, очень разных.
Я уточняю, что живу в квартале, удаленном от центра, в классическом «spalniy rayon» на конечной станции линии метро. В конечном счете, люди выглядели относительно счастливыми и беззаботными, и я пришел к заключению, что общее ощущение безопасности и доверия является ключевым показателем реального уровня жизни.
По этому показателю россияне в 2010 году, несомненно, являются одними из первых в европейских рейтингах.