Жан спросил меня: «что собой представляли аресты на митинге оппозиции в понедельник вечером, на следующий день после выборов».

Свидетельствует ли это об ужесточении российской власти и тотальном попрании свободы собраний, которой добивались мирные демонстранты, как и во всех демократиях, достойных этого названия? Заголовки во французской прессе,  осуждавшие жесткие репрессии властей, действительно могли позволить так думать.Вернемся к этим трем месяцам протестов. Когда на следующий день после декабрьских парламентских выборов в средствах массовой информации стали непрерывно демонстрироваться снятые на видео фальсификации, часть гражданского общества, а также представители получивших меньшинство политических партий призвали к пересмотру результатов выборов, отставке председателя избирательной комиссии, отмене выборов и проведению честных выборов.
Очень быстро в Интернете через социальные сети создается множество сайтов и страниц Facebook с призывом принять участие в митингах. Эта шумиха хорошо сработала,  первая манифестация состоялась на Болотной площади 10 декабря 2011, собрав, возможно, от 35.000 до 40.000 человек. В манифестации бок о бок приняли участие представители московской золотой молодежи, а также десятки мелких политических групп, не являющихся кандидатами на народное представительство: как радикальные националисты и антифашисты, так и либеральные политические партии и коммунисты. Второй общий митинг состоялся 24 декабря на проспекте Сахарова проспект, собрав от 40.000 до 50.000 человек, вновь с разнородной и невероятной коалицией политических движений, представителей гражданского общества, лидеров оппозиции или звезд шоу бизнеса. Интересный факт, о котором мало говорилось в прессе, эти две манифестации были проведены без каких-либо серьезных инцидентов, если не считать тот, что произошел в конце второй встречи, когда правые радикалы попытались силой прорваться на трибуну. Наконец, третий митинг 4 февраля, вновь на Болотной площади снова собрал от 40.000 до 50.000 человек.Кто были эти люди, которые, не считаясь с холодом, в хорошем настроении отправлялись на митинг? Социологические

исследования и опросы показали, что основная часть демонстрантов представляет преимущественно московский средний класс,
недовольный результатами выборов, и который хотел заставить себя услышать. Проблема этого социального класса, образованного, часто прозападного, который богател в течение последних 10 лет, состоит в том, что он не сформировал политическую партию, чтобы быть услышанным, и что у него нет лидера, которому можно доверять.Разумеется, эти события об единили многие политические группы, партии и давних лидеров оппозиции Бориса Немцова, Григория Явлинского и Гарри Каспаров. Для них речь шла о попытке использовать события, чтобы повысить свою популярность и заставить признать себя лидерами этой недовольной толпы. Никто из них этого не добился, но появились новые лидеры, например, Михаил Прохоров,  национал-либерал блогер Алексей Навальный или же левый экстремист Сергей Удальцов.

Хотя они представляют противоположные тенденции политического спектра, примитивный «антипутинизм» позволил им временно создать альянс.Возможно, в этом их уязвимое место. Представители «верхнего слоя московского среднего класса», которые в течение трех месяце принимали участие в манифестациях, как правило, имеют высокий уровень образования, часто хороший уровень жизни, они не желают ни крайне правых авантюр, ни крайне левых, ни реабилитации лузеров из другой политической эпохи.  Именно поэтому основная часть демонстрантов, несомненно, предпочла не участвовать в президентских выборах, или же массово

поддержала Михаила Прохорова, который в их глазах является самым современным и самым достойным кандидатом.Результаты президентских выборов показали, что у Прохорова, являющегося сторонником либеральной и проевропейской политической линии, не было никаких проблем с тем, чтобы понравиться «европеизированному» верхнему слою среднего класса, а также тому электорату, который желал конструктивного голосования против системы. Несомненно, именно он стал победителем протестной волны последних трех месяцев, той волны, которая прежде всего видит себя легалистской и политической. Следует посмотреть, что станет теперь делать Михаил Прохоров, в ближайшие недели он должен будет создать новую российскую правую политическую партию.

Теперь об арестах во время последних манифестаций и том, почему они собрали меньше участников? Вопреки тому, что думает часть французской прессы, вовсе не псевдорепрессии привели к ослаблению мобилизации, а тот факт, что подавляющее большинство демонстрантов декабря 2011 года не признают экстремистов своими лидерами. Во время предпоследнего митинга на Пушкинской площади в понедельник 5 марта, Михаил Прохоров действительно был освистан несколькими тысячами присутствующих
демонстрантов. В минувший понедельник он не пришел на митинг оппозиции на Арбате.

Поэтому не стоит удивляться, что эти события смогли собрать лишь 8.000 и 10.000 участников соответственно. Не удивительно, что в обоих случаях протесты превратились в конфронтацию с силами правопорядка, организаторы предпочли столкновения с полицией, отказавшись уйти после окончания митинга и сознательно позволив

националистическим или леворадикальным группировкам отправиться к Кремлю.Как метко сформулировал аналитик  Ксавье Моро,
в таком темпе эти митинги оппозиции могут стать оригинальным субботним московским туристическим аттракционом, а вывод из всего этого может быть выражен двумя словами, которые новый российский президент адресовал 7 марта этим группкам: «будьте серьезными».