Amitié France-Russie un passé, un présent, un avenir
Chers lecteurs : le cercle Aristote organise un congrès le vendredi 03 décembre, de 10:00 à 19:30, au 63 bis rue de Varenne 75007 Paris.
Le congrès aura lieu dans les locaux de “l’Institut de la Démocratie et la Coopération“.
Interventions :
–10H00 – 10H30 : Introduction générale (Pierre-Yves ROUGEYRON, président du cercle)
–10H30 – 11H30 : Valérie HALLEREAU l’oeuvre d’Alexandre I. SOLJENITSYNE en FRANCE.
–11H30 – 12H30 : Viatcheslav AVIOUTSKIY La diarchie au sommet du pouvoir russe
PAUSE DEJEUNER
–13H30 – 14H30 : Xavier MOREAU Histoire et géopolitique franco-russe.
–14H30 – 15H30 : Marc ROUSSET L’axe PARIS-BERLIN-MOSCOU
–15H30 – 16H30 : Ekaterina NAROTCHNITSKAYA L’actualité de l’alliance Franco-Russe.
–16H30 – 17H30 : Romain BESSONNET La russophobie dans les médias français
–17H30 – 18H30 : David MASCREE Politiques et perceptions franco-russes
–18H30 – 19H00 : Conclusion générale (John Laughland, directeur des études de l’IDC)
9 intervenants de qualité, 9 raisons de vous y rendre !
Brève histoire de l’oligarchie en Russie
Le mot oligarque symbolise à lui tout seul l’histoire de la Russie de ces vingt dernières années et nous le trouvons utilisé pour désigner tout et n’importe quoi. Ce terme qui, au milieu des années 90, était synonyme de puissance et était ouvertement revendiqué est aujourd’hui récusé par les grandes fortunes de Russie, tant il est lié aux pires heures de l’ère Eltsine.
naturelles. En ces temps troubles, pour assurer la sécurité physique du produit de leur prédation, ils s’associèrent avec les mafias qui avaient éclos un peu partout en Russie.
Ces sept banquiers ne sont pas les seuls hommes riches et influents de l’ère Eltsine, mais ce sont eux les “faiseurs de rois”. Ils ont construit leur fortune sur le triptyque “Tchénovnik” (responsable politique), mafieux, homme d’affaires. On trouve également dans les provinces russes, des oligarques locaux très puissants, ayant construit leur pouvoir sur la même base.
- Payer les impôts.
- Arrêter l’évasion fiscale.
- Réinvestir les profits des sociétés en Russie.
- Enfin et surtout, ne plus faire de politique.
Xavier Moreau
Краткая история олигархии в России
Слово «олигарх» само по себе характеризует историю России последних двадцати лет, и мы видим, что сейчас оно используется для обозначения чего угодно. Этот термин, в середине 90-х бывший синонимом могущества и открыто отстаивавшийся, в настоящее время отвергается богатейшими людьми России, настолько он связан с худшими временами ельцинской эпохи.
Олигархия значительно эволюционировала в течение всего периода. Некоторые олигархи забыты, другие бежали, либо сидят в тюрьме. Более прагматичные приспособились, отказавшись от всех политических требований, что делает термин «олигархи» неадекватным для их сегодняшнего описания. Это Борис Березовский, серый кардинал президента Ельцина, впервые использовал термин «олигархи» в 1996 году в интервью Financial Times. Он сам так назвал семь банкиров, которые объединили свои ресурсы, позволившие Борису Ельцину быть переизбранным на президентский пост. Нищета и анархия, в которые погрузилась Россия, делали второй срок этого плохого управленца маловероятным. Эти семь банкиров утверждали, что контролируют 50% российской экономики. Их называли «семибанкирщина». Этот термин был современной адаптацией термина «семибоярщина», обозначавшего семерых бояр, которые предали царя и сдали Москву польским захватчикам в 1610 году. В 1996 году речь шла о сохранении этими банкирами промышленных активов, нечестно приватизированных в первые годы ельцинской эпохи, от возможного возвращения к власти коммунистов.
Обогатившись на расхищении государственных средств, благодаря соучастию высокопоставленных политиков, эти бизнесмены затем за смешные суммы овладели большей частью российского промышленного достояния, особенно в сфере природных ресурсов. В эти смутные времена для обеспечения физической безопасности плодов их хищничества, они присоединились к мафии, которая расцвела по всей России.
Эта мафия включала также хозяйствующие субъекты, которые располагали существенной ликвидностью в период, когда ее просто не доставало, и когда все было на продажу. Самым известным из этих бандитов был Анатолий Быков, который принимал участие в алюминиевой войне.
Борис Абрамович Березовский, русско-израильский бизнесмен, является самым известным из этих олигархов. В основе его состояния лежит мошенническая продажа автомобилей, произведенных государственной компанией «АвтоВАЗ», более известной в Европе под именем LADA. Затем он сумел сблизиться с «семьей» Ельцина. Затем он овладел нефтяными и промышленными активами, затем компанией «Аэрофлот», которую он привел на грань банкротства.
Редактор русской версии журнала «Форбс», американец русского происхождения Пол Хлебников посвятил ему весьма критическую книгу «Крестный отец Кремля». Свобода слова стоила ему жизни, он был убит 9 июля 2004 в Москве. Открытая поддержка Полом Хлебниковым политики Владимира Путина по восстановлению государства объясняет, почему его убийство получило так мало откликов во Франции, в отличие от убийства Анны Политковской два года спустя.
Владимир Александрович Гусинский также русско-израильский бизнесмен. Его состояние происходит из основанного им в 1989 году банка и союза с мэром Москвы Юрием Лужковым. Он основал первую частную медиа-группу, и консолидировал свою деятельность в «Медиа-Мосте». Он объявил Борису Березовскому войну, затем в 1996 году примирился с ним для поддержки кандидатуры Ельцина. Он является видным членом Всемирного еврейского конгресса, и основал с Михаилом Фридманом русско-еврейский конгресс. Кризис 1998 года его существенно ослабил.
Владимир Олегович Потанин, должность которого в министерстве внешней торговли позволила ему значительно обогатиться и создать финансовую группу «Интеррос» и свой банк ОНЭКСИМ, также является известным олигархом. В 1995 году он был разработчиком системы «кредиты взамен акций», позволившей банкирам задешево получить целые отрасли российской промышленности. За несколько сотен миллионов долларов, предоставленных взаймы российским государством, находящимся на грани банкротства, олигархи овладели активами, которые стоили многие миллиарды. Владимир Потанин, благодаря этой системе, получил «Норильский никель».
Михаил Борисович Ходорковский начал свою карьеру как влиятельный член московского комсомола (организации советской молодежи, из которой набирались будущие лидеры коммунистической партии). Именно благодаря средствам этой организации и ее связям с коммунистической партией, он основал свой банк «Менатеп». Затем он овладел активами компании «ЮКОС» благодаря системе «кредиты взамен акций». Приватизация «ЮКОСа» сопровождалась многочисленными убийствами и абсолютным презрением к правам миноритарных акционеров, в том числе иностранцев. Мэр Нефтеюганска, где находится самый крупный актив «ЮКОСа», который начал голодовку, чтобы добиться оплаты налогов, полагающихся его городу, находящемуся на грани разорения, был убит 26 июня 1998, в день рождения Ходорковского. Начальник службы безопасности «ЮКОСа» Алексей Пичугин по-прежнему находится в тюрьме за это преступление. Тем, кто сочувствуют судьбе олигарха, думая, что он дорого платит за финансовые операции, не мешало бы узнать о кровавых преступлениях эпохи Ходорковского. Ходорковский связывается с деловыми кругами Америки и не считая расходует средства в рекламных агентствах для создания положительного имиджа, злоупотребляя снисходительностью западных СМИ.
Михаил Маратович Фридман остается и сегодня одним из самых могущественных российских бизнесменов. Со своим деловым партнером Петром Авеном, министром внешней торговли в начале 90-х, он основал консорциум «Альфа», самым ценным из которого являются банк «Альфа» и нефтяная компания ТНК.
Владимир Викторович Виноградов приватизировал государственный банк «Инкомбанк» в 1993 году. Он исчезает с политико-экономической сцены после банкротства его банка во время кризиса 1998 года.
Александр Павлович Смоленский, осужденный в советские времена за различные махинации, поправил свои дела, создав банк «Столичный». Приватизация государственного банка «Агропром», позволяет ему основать «СБС Агро», первый частный банк и второй банк в России. В 1998 году банк был уничтожен кризисом и разорил миллионы мелких вкладчиков. Смоленский теряет политическое влияние, но сохраняет состояние.
Эти семь банкиров не были единственными богатыми и влиятельными людьми эпохи Ельцина, но это они «делали короля». Они построили свои состояния на триптихе: чиновник, мафиози, бизнесмен. В российской провинции есть местные очень влиятельные олигархи, построившие свою власть на той же основе.
Кризис 1998 года привел к исчезновению двух из семи банкиров, Виноградова и Смоленского. Новое поколение появляется на развалинах России после кризиса. Они сделали свои состояния в 90-х годах и находятся на пике своего могущества. Они моложе, чем первое поколение, но они с ним очень тесно связаны.
Самые известные из них ― это Михаил Прохоров, партнер Владимира Потанина в «Норильском никеле», Роман Абрамович, связанный с Борисом Березовским, и Олег Дерипаска, вассал братьев Михаила и Льва Черных в «Русском алюминии». Кроме того, в тот период бизнесмены начинают дистанцироваться от охранявшей их мафии.
В начале 2000-х олигархи, как и в 1996 году, оказались перед лицом угрозы возможного возвращения к власти коммунистов. Даже почти полностью контролируя российские СМИ, олигархов нуждались в надежном кандидате для защиты своих интересов. Они остановили свой выбор на человеке, чья лояльность по отношению к президенту Ельцину позволяла им предположить, они будут манипулировать им столь же легко, как уходящим президентом. Благодаря победе в Чечне, Владимир Путин был избран президентом 26 марта 2000 года. Но для олигархов это стало началом конца.
После избрания Владимира Путина на президентский пост в марте 2000 года, западную прессу главным образом занимал вопрос, будет ли новый президент марионеткой в руках олигархов. Удивительно, но чем больше Путин лишал олигархов их привилегированного положения, тем больше он становился объектом нападок прессы, которая несколькими месяцами ранее отрицала их господство над Россией.
Первым пострадавшим от смены власти стал Владимир Гусинский, СМИ которого атаковали Владимира Путина во время выборов. Он бежал в Испанию, затем в июле 2000 года ― в Израиль. Холдинг «Медиа-Мост», обремененный долгами, был разделен и, в конце концов, оказался руках государственной газовой монополии «Газпром». В том же июле 2000 года президент Путин созывает олигархов, чтобы объявить им новые правила, которым они должны подчиниться, если они не хотят отвечать за свои многочисленные нарушения. Этих правил четыре:
Платить налоги.
Прекратить обход налогового законодательства.
Реинвестировать прибыли в российские предприятия.
И, наконец, не заниматься политикой.
Большинство олигархов почувствовали, что ветер изменился, и подчинились новым правилам. Два из семи банкиров, тем не менее, пытаются противостоять воле нового президента. Первым стал Борис Березовский, бывший серый кардинал Ельцина, который не признал понижения в ранге. Но Владимир Путин руководит Россией железной рукой. Он быстро очищает президентскую администрацию, и знает, что может рассчитывать на поддержку силовых структур. В 2001 году Березовский вынужден бежать в Лондон.
Из английской столицы он затевает заговоры и становится заклятым врагом Кремля. Он финансирует все формы оппозиции Владимиру Путину в России и за рубежом. Он поддерживает захват власти Михаилом Саакашвили в Грузии в 2003 году и «оранжевую революцию» на Украине в 2004. Он поддерживает чеченского террориста Ахмеда Закаева, также укрывшегося в Лондоне. Он регулярно обещает крупные разоблачения Владимира Путина, однако ничего убедительного никогда не было опубликовано. Кроме того, он пользуется защитой британских спецслужб.
Вторым олигархом, не принявшим новые условия, стал Михаил Ходорковский. Западные средства массовой информации, подпитываемые американскими агентствами по общественным связям, несправедливо отнесли арест олигарха на счет предполагаемых политических амбиций, и постарались сделать из него нового Солженицына. Ходорковский пал по причинам менее славным. С 2003 года он принялся финансировать всю возможную оппозицию в Думе, от коммунистов до либералов. Он надеется сформировать парламентскую группу, которая позволила бы ему блокировать налоговую реформу Владимира Путина. Между 2003 и 2004 годами налогообложение нефтяных компаний России увеличилось в среднем с 5% до 30%. Олигарх планирует также массово ввести американские компании, будь то Chevron и Exxon, в акционеры «ЮКОСа».
Наконец, он хочет освободиться от монополии «Транснефти» на транспортировку нефти и построить вместе с китайцами нефтепровод, непосредственно связывающий его буровые с Китаем. Маловероятно, что у Ходорковского были личные политические амбиции, он был слишком умен, чтобы не знать, что он олицетворял собой все, что русский народ ненавидел. Приговор Ходорковскому и его соратникам, чрезвычайно популярный среди россиян, на самом деле означал конец олигархической системы в России. Кажется также, что Владимир Путин лично полагал, что Ходорковский должен заплатить за кровавые преступления, окружающие приватизацию «ЮКОСа», в том числе убийство мэра Нефтеюганска в день рождения олигарха. Именно в этом смысле Владимир Путин недавно сравнил ситуацию Ходорковского с Аль Капоне, этим американским мафиози, осужденным не за кровавые преступления, недоказуемые, но за уклонение от уплаты налогов.
Пример Ходорковского принес свои плоды, предприятия, добывающие полезные ископаемые, стали платить налоги. Кремль этим воспользовался, чтобы наложить руку на многие промышленные активы. Активы «ЮКОСа» попали под контроль государственной компании «Газпром» в 2004 году. В 2005 году «Сибнефть», компания Березовского, а затем Абрамовича, была выкуплена «Газпромом» и стала «Газпромнефтью».
Из семи банкиров 1996 года осталось только два. Один из них, Владимир Потанин, объявил в феврале 2010 года, он завещает свое более чем пятимиллиардное состояние на благотворительность. Второй ― Михаил Фридман, падение которого предсказывалось в течение многих лет, но которое так и не случилось. Молодое поколение Дерипаски, Прохорова и Абрамовича отказалось от политики в пользу бизнеса, лыжных курортов и футбольных клубов. Кроме того, кризис 2008 года серьезно ослабил Дерипаску, который обязан сохранением своей империи кредиту в 4,5 миллиарда долларов, предоставленному ему правительством России через «Внешэкономбанк».
Как знамение времени, Дмитрий Медведев и Владимир Путин объявили о начале новой волны приватизации, но на этот раз она принесет более 40 миллиардов долларов российскому государству и позволит иностранным компаниям войти в капитал и в управлении этими предприятиями. Время олигархов в настоящее время закончилось, ни один российский бизнесмен, каким бы богатым он ни был, не имеет больше средств влиять на избрание президента России. Вопреки романтическим утверждениям Пьера Авриля в Le Figaro, те, кого он называет “новыми олигархами”, на самом деле являются бизнесменами, которые, безусловно, очень близки к правительству, и которые пользуются этой близостью для увеличения своего состояния, но не оказывают влияния на политические решения. Этот вызов Владимир Путин сумел преодолеть, победив олигархов, некоторые из которых привели его к власти, точно такую же задачу предстоит разрешить сегодня Виктору Януковичу на Украине и … Бараку Обаме в Соединенных Штатах.
Россия как пример успешной многокультурной модели?
На существующий сплав народов оказали большое влияние волны переселения представителей русского этноса на евразийском континенте: в XVIII веке преследуемые за отказ принять церковную реформу Никона староверы были сосланы Екатериной II в Сибирь, куда они принесли светоч европейской культуры; в XIX веке на восток отправили и вдохновленных западными идеями молодых дворян-декабристов; на острие покорения востока находились и российские казаки. В сталинскую эпоху переселенные народы и узников ГУЛАГа миллионами отсылали на стройки в удаленные регионы.
(…..)
Одним из лучших примеров сосуществования народов России является Татарстан. Его нынешнее лицо, сформированное богатой на конфликты историей, не помешало ему стать полностью интегрированным в Федерацию мусульманским регионом. «Татарское ярмо», которое висело на шее российского государства в течение трех веков, оказало сильнейшее влияние на будущее обоих народов. Даже сегодня в Москве можно встретить огромное множество людей с татарскими корнями. После захвата Казани при Иване Грозном Татарстан стал образцом добрососедского существования татарского и русского этносов, которые составляют соответственно 43% и 38% населения этой республики. Хиллари Клинтон даже обращалась к ее бывшему президенту Минтимеру Шаймиеву по вопросу «межкультурной толерантности». Ислам в Татарстане и многих других регионах страны (например, Башкирии) не изменил самосознания этих народов, которые считают себя россиянами. Это европейский ислам, по выражению Шаймиева.
Le budget fédéral 2011 / Federal budget 2011
L’effondrement de l’empire du Mal
En 1990, Boris Eltsine proclamait l’indépendance de la Russie qui, dorénavant, ne ferait plus partie de l’Union soviétique. A la surprise générale, se fracturait un pays que le président Ronald Reagan avait, quelques années auparavant, surnommé « l’empire du Mal ». Cet événement majeur de l’histoire contemporaine a fait couler beaucoup d’encre mais, vingt ans plus tard, il n’a toujours pas été compris. Comprendre un phénomène d’une telle ampleur et d’une telle complexité exige une approche théorique de la société communiste. Cette théorie existe et a été élaborée dans les années 1970-1980 par le sociologue et logicien russe : Alexandre Zinoviev. Dans cet article, je vous propose un bref aperçu de l’analyse zinovievienne de la crise du communisme réel.
A l’instar du capitalisme, note Alexandre Zinoviev, le communisme est un système, c’est-à-dire une manière de faire vivre les hommes ensemble, de génération en génération. Selon le philosophe russe, les rapports spécifiques du communisme réel sont des rapports sociaux structurant les grandes collectivités humaines (3) : la division des hommes en chefs et subordonnés, la hiérarchie des chefs, le commandement et la subordination, le pouvoir du groupe sur l’individu etc. Ces relations sociales existent dans tous les ensembles humains, y compris dans les pays occidentaux, mais ne deviennent dominantes que lorsqu’un certain nombre de conditions sont remplies : la nationalisation des moyens de production, une gestion centralisée de la vie de l’ensemble social, une économie et une culture complexes etc. Dans les années 70, élaborant sa théorie sociologique de la société communiste, le philosophe russe avait établi l’inéluctabilité de l’existence de crises au sein des systèmes sociaux. Ce dernier point est absolument essentiel pour le sujet qui nous intéresse.
La théorie zinovievienne constitue un puissant éclairage en direction de l’avenir.
En résumé, les innombrables petits ruisseaux constitués par les dérogations à la norme se sont joints pour former un fleuve puissant : celui de la tendance à la crise.
Dans les années 70-80, le modèle soviétique fait l’objet d’une très forte attaque de la part des médias occidentaux ; soviétologues, sociologues, politiciens et journalistes imposent peu à peu l’idée selon laquelle communisme et capitalisme représentent une division du monde en deux parties : un immense Goulag (un empire du Mal) d’un côté, et une démocratie parée de toutes les vertus, de l’autre. L’idéologie occidentale ne se contente pas d’exercer son action sur les esprits des Occidentaux mais pénètre à l’Est par les canaux les plus divers. Jeans, musique rock, appareils sophistiqués accessibles à tous et films fabriqués aux Etats-Unis offrent une image séduisante de l’Ouest et font partie du processus d’occidentalisation au même titre que l’extrême valorisation de la démocratie parlementaire et du capitalisme, pudiquement rebaptisé : libéralisme. Vers la fin de l’ère brejnévienne, note Alexandre Zinoviev, l’idéologie occidentale exerçait une action corrosive sur les différentes couches de la société soviétique en général, et sur les couches supérieures en particulier. Causes et conditions de la crise idéologique se sont donc entremêlées en un inextricable écheveau : si l’influence occidentale pénétrait si facilement les esprits des citoyens du bloc de l’Est, c’est bien parce que l’idéologie soviétique avait perdu une partie de sa puissance, laissant en quelque sorte la place vacante. Des phénomènes tels que la rupture avec la Chine communiste ou la naissance de l’eurocommunisme contribuent aussi à affaiblir l’Union soviétique. A l’époque où Mikhaïl Gorbatchev et son équipe accèdent aux plus hautes instances du pouvoir soviétique, il est clair aux yeux de beaucoup que le plateau de la balance commence à pencher très nettement du côté occidental.
Boris Eltsine, haut fonctionnaire de l’Union soviétique et membre du parti communiste, proclame l’indépendance de la Russie dont il prend la tête. L’ancien membre suppléant du politburo de l’Union soviétique promet aux dirigeants occidentaux de rompre avec l’odieux passé communiste et d’adopter le système occidental. Les Soviétiques plaisantent : nous détruisons le communisme sous la direction … des communistes.
La direction gorbatchévienne elle-même, effrayée par l’ampleur du bouleversement social, essaye de reprendre en main le système administratif soviétique composé d’un nombre gigantesque d’institutions et d’organismes. Comme Joseph Staline l’avait fait en son temps, Mikhaïl Gorbatchev tente de mettre en place un appareil de pouvoir personnel chapeautant l’appareil du Parti, d’où la volonté de renforcer les pouvoirs du « président »(7), c’est-à-dire de lui-même. Alexandre Zinoviev explique que ces manœuvres de la direction soviétique ne relèvent pas de la volonté subjective de Gorbatchev et de ses amis, mais sont l’unique façon de sortir le pays du marasme dans lequel il est plongé. Si ce super pouvoir personnel avait été mis en place, il aurait permis au « président » et à son équipe de reprendre en main l’appareil du Parti dans un premier temps, puis l’appareil d’Etat tout entier dans un deuxième temps, mais cette contre-perestroïka n’est pas menée à son terme. Mikhaïl Gorbatchev, oscillant sans cesse entre son désir de plaire aux Occidentaux et la volonté de reprendre en main le pays, finit par être évincé par Boris Eltsine qui engage définitivement la Russie sur la voie de l’occidentalisation.
L’empire du Mal éclate de toutes parts et le soir du 8 décembre 1991, date officielle de la mort de l’Union des républiques socialistes soviétiques, le président Ronald Reagan, enfin rasséréné, peut dormir paisiblement sur ses deux oreilles.
Dans ses ouvrages consacrés à la société communiste (9), Alexandre Zinoviev explique que l’économie d’un pays socialiste est gérée par des principes autres que ceux de l’exigence de profit ou de rentabilité ; cette économie a pour mission, par exemple, de fournir du travail à l’ensemble de la population. Avant l’effondrement du pays, la quasi-totalité des entreprises appartenaient au secteur public et les instances planificatrices géraient la vie économique. Sous la direction des « réformateurs » dorénavant installés au Kremlin, s’opère un véritable bradage des entreprises publiques ; un certain nombre d’entre elles deviennent la propriété d’individus extrêmement riches (les « oligarques ») liés au pouvoir d’Etat. Le chômage fait son apparition, le niveau de vie d’une large partie de la population baisse, des firmes occidentales s’établissent dans le pays et le dollar circule librement comme monnaie d’échange. Les Soviétiques plaisantent une nouvelle fois : les communistes nous mentaient toujours, sauf lorsqu’ils affirmaient que le capitalisme … c’est encore pire. Nec plus ultra de l’occidentalisation : la démocratie parlementaire s’installe dans les murs du Kremlin, mais de quelle démocratie s’agit-il exactement ?
Les années passant, cette idée a acquis la force d’un axiome. Dans ses écrits consacrés à la société occidentale (10), Alexandre Zinoviev souligne que la démocratie parlementaire est un type de pouvoir intrinsèquement lié à la structure des Etats-nations ; le philosophe ajoute que, contrairement à ce qu’affirme l’idéologie occidentale, ce type de pouvoir n’est pas transposable sous tous les cieux et à toutes les époques. Sur le continent américain, la démocratie parlementaire s’est construite en même temps que se développait une économie capitaliste et que naissait une nation nouvelle : les Etats-Unis. Lors d’un voyage sur le nouveau continent, un sociologue hors pair, Alexis de Tocqueville, avait d’ailleurs pressenti la force potentielle de cette jeune nation qui se construisait sous ses yeux. Afin d’approfondir le sujet qui nous préoccupe, répertorions d’abord quelques termes couramment associés à l’expression « démocratie parlementaire » : élections libres, séparation des pouvoirs, partis politiques, élus du peuple, régimes présidentiel ou parlementaire. Arrêtons-nous ensuite sur le cas des principaux partis politiques présents sur la scène d’un pays occidental contemporain. Ces partis sont le produit d’une longue histoire et représentent des couches et des catégories sociales bien précises ; ils ont évolué avec le temps et ont acquis aujourd’hui une grande expérience de la relation avec le pouvoir d’Etat auquel ils fournissent des cadres. A l’heure actuelle, ces partis politiques sont devenus des éléments majeurs de la structure du pouvoir d’un pays occidental. Qu’y a-t-il de tout cela dans la Russie issue de la fragmentation de l’empire du Mal ?
Une multitude de partis ont certes poussé comme champignons après la pluie durant la période gorbatchévienne, mais ils ne reposaient sur aucune base historique et ne représentaient aucune couche sociale. La Russie n’a pas de tradition dans ce domaine que les Occidentaux nomment : la vie politique. Le parti communiste de l’Union soviétique n’était pas un parti politique au sens occidental du terme, mais l’axe central d’un pouvoir d’Etat fortement hiérarchisé dont la fonction était de gérer la société tout entière. A ce propos, Alexandre Zinoviev souligne que l’Etat a joué un rôle essentiel dans l’histoire de la Russie, dès le début de l’existence de ce pays, et que le communisme représente en quelque sorte le couronnement de la tendance russe à l’étatisme. A l’évidence, n’existe dans l’actuelle Russie qu’une caricature de démocratie parlementaire, élément d’une occidentalisation imposée par les vainqueurs de la guerre froide.
A l’évidence, la constitution d’un large secteur économique privé en Russie est un pas en direction de l’occidentalisation du pays. A l’opposé de cette tendance, la volonté du Kremlin de reprendre en main de grandes entreprises russes appartenant au secteur énergétique est très clairement la manifestation d’un retour à une politique économique de type soviétique. Dans le domaine idéologique et religieux, la situation paraît elle aussi très complexe. En accordant leur soutien au christianisme orthodoxe, les autorités russes manifestent leur intention « d’enterrer » définitivement le marxisme-léninisme, mais aussi leur volonté de promouvoir le nationalisme russe et de ressusciter des éléments du passé tsariste dont fait partie l’orthodoxie. Au sujet de cette dernière, Alexandre Zinoviev note que la « renaissance » de la religion en Russie est une opération organisée par le pouvoir ainsi que par la hiérarchie ecclésiastique et qu’elle ne repose sur aucune assise populaire. En résumé, plusieurs facteurs hétéroclites de différentes origines forment à l’heure actuelle l’ossature de cet étrange animal qu’est un lièvre avec des cornes. Le philosophe explique enfin qu’il est difficile de prédire la durée de vie de cet organisme social hybride dont la qualité principale, aux yeux des dirigeants occidentaux, est de constituer un rempart protégeant la Russie d’un retour à la norme communiste.
Affaiblir le système social d’un pays signifie affaiblir ce pays lui-même. Cette attaque a été couronnée d’un succès inespéré : l’empire du Mal en proie à une violente crise interne s’est effondré à la façon d’un château de cartes. Les conséquences de cet écroulement furent nombreuses et diverses. Arrêtons-nous un instant sur ce dernier point. En modifiant en profondeur les rapports entre les principaux acteurs de notre planète, l’écroulement du bloc de l’Est mit fin à une époque née au sortir de la seconde guerre mondiale. La guerre froide s’éteignit d’elle-même sans se transformer en un terrible conflit armé qui aurait ensanglanté une grande partie de l’humanité. La chute de l’empire du Mal eut aussi pour effet d’ouvrir grande la voie à l’épanouissement d’une période nouvelle caractérisée par la domination, à l’échelle mondiale, d’un autre empire que le président Ronald Reagan, j’en suis convaincu, n’aurait pas hésité une seule seconde à surnommer … l’empire du Bien. (12)
БЕЛГРАД – «ГОРДОСТЬ» ДЛЯ ЕВРОПЫ?
Ответ, очевидно, стоит искать всё же в другом месте, и связан он с политической обстановкой в Сербии в течение многих лет. Несколько последних политических событий кажутся весьма значительными для стоящей перед Сербией дилеммы: «Косово или ЕС». После провозглашения вердикта Международного Суда (МС), которые признали одностороннее провозглашение независимости Косово в 2008 году не противоречащим международному праву, сербский парламент принял проект резолюции в адрес Европейского союза, которая признаёт, что Белград «отказывается утверждать незаконность независимости Косово». На прошлой неделе тот же парламент принял резолюцию «осуждающую» преступления, совершенные против сербов и в отношении граждан Сербии во время конфликтов, которые разрушили бывшую Югославии в 1990-х годах, но «осуждаются» только жертвы воздушных ударов НАТО с марта по июнь 1999 года.
Всё ещё не интегрированная в ЕС и уже почти потерявшая Косово, Сербия в настоящее время пребывает в тяжёлой экономической ситуации, с 20%-ной безработицей и средней заработной платой в 320 евро. Правительство констатирует спад своей популярности – менее 22% в настоящее время, притом, что президента Тадича поддерживают только 45% членов даже его собственной партии. С другой стороны, «оппозиция» спокойно ждет. До недавнего времени в политическом отношении она представляла собой относительно патриотический блок, благодаря Сербской радикальной партии (СРП). Её лидер Воислав Шешель добровольно сдался Международному трибуналу по Югославии в 2004 году. Скоро он должен выйти оттуда (если не повторит судьбу Слободана Милошевича), так как суд до сих пор не в состоянии доказать какой-либо его ответственности за вменяемые ему в вину преступления. В 2007 году СРП даже стала первой политической партией в Сербии, официально враждебной ЕС и открыто пророссийской. Это стало причиной раскола в радикальной партии в 2008 году, приведшего к созданию Сербской прогрессивной партия (СПП), которая, наоборот, поддерживает интеграцию Сербии в ЕС и отношения с правящей коалицией, что позволяет ей оттягивать часть консервативно-патриотического электората.
С другой стороны, сербские власти очень хорошо знакомы с силой и взглядами «националистических групп» на улицах. Они, устроив спонтанные демонстрации, обеспечили падение режима Милошевича в октябре 2000 года. Некоторые из этих молодых людей, фанаты «Црвены Звезды» (прим. пер.: Delije – название многочисленной группировки (организации) болельщиков белградского футбольного клуба, в переводе – «герои») представляют собой тот же контингент, из которого лидеры сербского военизированного ополчения набирали своих бойцов. Ныне обвиняемые в имевшем место в воскресенье насилии, называемые западными СМИ «неонацистами», они в 2000 году были награждены прозападным сербским радио В-92 за «мирное разоружение полицейского участка»! Прошло десять лет и те же националисты выступают против независимости Косово и против правительственного курса на интеграцию в ЕС, которую считают противоречащей традиционным ценностям сербов.
Структурированные и взаимосвязанные, они становятся серьёзной политической силой, развитой и сильной, с разнообразной деятельностью, множеством сочувствующих и механизмами самофинансирования. У правительства нет контроля над ними и нет, в условиях огромного недоверия со стороны населения, возможности бороться с ними, разве только тотальными репрессиями. Именно поэтому часть лидеров патриотических организаций были арестованы заранее (как, например, Младен Обрадович, лидер «Образа», которого могут приговорить к 12 годам тюремного заключения «за насильственные действия»), или находятся за границей (как Миса Вачич и Игор Маринкович, лидеры «Наших-1389»). Маринкович дал в субботу 16 октября интервью, поясняя методы полицейской борьбы с такими как он, вплоть до пыток и принуждения к даче ложных показаний и самооговорам.
А президент между тем заявил, что «борьба с этими экстремистами – ключевой приоритет для страны, особенно важный для евроинтеграции, так речь идёт о борьбе с фашистами».
Как и год назад, парламент вскоре усилит «борьбу с насилием», чтобы пресечь деятельность «организованной преступности и экстремистских групп, угрожающих безопасности граждан и собственности». В то же время в сербской прессе началась кампания, указывающая, что источники финансирования сербских патриотов находятся в России. В столкновениях сербских фанатов с итальянской полицией после квалификационного матча «Евро-2012» обвинены главари мафиозных банд, занимающихся наркотраффиком и заинтересованные в политической дестабилизации в Сербии. Пропагандистская кампания, призванная сделать «патриотов», «мафию» и «насилие» синонимами, также использует тему убийства в 2003 году бывшего либерального премьер-министра Зорана Джинджича. А вице-министр Италии по иностранным делам Альфредо Мантика, как по заказу, в ходе визита в Белград заявил, что «акты насилия в ходе гей-парада в сербской столице и в Генуе могут стать препятствием вступлению Сербии в Евросоюз», и что «определённые силы, враждебные вступлению Сербии в ЕС, стараются подорвать этот процесс».
Это, пожалуй, главная причина проведения гей-парада в Белграде. Помимо того, чтобы потрафить могущественному гей-лобби в Брюсселе, преследуется цель дать повод для дискредитации, компрометации и нейтрализации всех сил, сколько-нибудь способных поднять дискуссию перед лицом возможного признания независимости Косово в ходе присоединения к ЕС. В интервью РИА «Новости» исполнительный директор вашингтонского «Центра Никсона» Пол Сандерс (Paul Saunders) сказал: «Сербия может войти в ЕС и без признания независимости косовской провинции». Можно даже представить, что медленность процессов евроинтеграции списывается на противодействие оппонентов власти, скрывая её собственную некомпетентность и ошибки. Конечно, у изолированной Сербии вряд ли есть иной выход. Многие хотят евроинтеграции, и это было подтверждено последними выборами, а сербское правительство, кажется, сыграло все возможные карты в попытках противодействовать признанию независимости Косово правовым путём. Но что Сербия получает взамен?
Её экономика всё ещё не оправилась от бомбардировок самолётами тех стран, с которыми теперь Сербия хочет объединится в ЕС. Альфредо Мантике можно было бы напомнить, что в ведущей стране ЕС Франции обычным делом являются уличные беспорядки, а в самой Италии нередко насилие на футбольных стадионах. Потеря Сербией Косово, похоже, станет окончательно «официальной» прежде, чем она вольётся в семью Брюсселя. На таком фоне гей-парад – не главная новость, но возможно это первая акция, направленная на то, чтобы выявить ту часть сербского общества, которая не пойдёт на компромисс. После чего испытать арсенал средств (демократических и не очень, включающих прикормленную полицию), которыми можно было бы противодействие этой части сербского общества нейтрализовать.
Belgrade une pride pour l’Europe ?
Je le retranscris en Francais ci-dessous :
La première tentative de gay-pride en 2001 s’était transformée en bain de sang puisque des milliers de patriotes avaient sauvagement agressé la petite centaine de manifestants homosexuels présents, ainsi que les policiers présents, totalement débordés par tant de violence, d’énergie et de détermination. A l’époque, la violence et le mécontentement populaire avaient été mis sur le compte d’une immaturité totale de la société serbe, deux ans après la guerre du Kosovo et les bombardements de l’OTAN, et au sortir d’une décennie de désintégration Yougoslave.
Bilan de cette gay-pride 2010. un million d’euros de dégâts dans la ville, 150 blessés et plus de 250 interpellations. Pourtant 85% des Serbes sont toujours ” opposés ” à la tenue d’une gay-pride, et seulement 11% se déclarent pour. On peut dès lors se demander ce qui ” pousse ” l’Etat serbe à tout faire pour que se tienne cette parade, alors même que la Serbie à déjà déposé sa candidature d’adhésion à l’Union Européenne en décembre 2009 et devrait se voir octroyer très prochainement le statut de ” candidat officiel à l’adhésion “.
La réponse est manifestement à chercher ailleurs, et à mettre en lien avec la stabilité politique en Serbie des prochaines années. En effet, plusieurs événements politiques récents sont hautement significatifs de la direction que semble prendre la Serbie dans le dilemme. ” Kosovo ou UE “. Dans la foulée de la déclaration de la Cour internationale de justice (CIJ) qui a reconnu la déclaration unilatérale d’indépendance du Kosovo en 2008 comme n’ayant pas violé le droit international, le parlement serbe à adopté le projet de résolution de l’Union européenne qui implique que Belgrade ” renonce à évoquer l’illégitimité de l’indépendance du Kosovo “. La semaine dernière, ce même parlement a voté une résolution ” condamnant ” les crimes commis contre les Serbes et contre les citoyens de la Serbie pendant les conflits qui ont déchiré l’ex-Yougoslavie dans les années 1990, mais qui ” déplore ” seulement les victimes des frappes aériennes de l’Otan de mars à juin 1999 menées contre la république Fédérale de Yougoslavie. Alors que l’intégration à l’UE n’est pas encore validée et le Kosovo déjà presque perdu, la Serbie se situe aujourd’hui dans une situation économique plus que dramatique, avec 20% de chômeurs et un salaire moyen de 320 euros. Le gouvernement voit sa côte de popularité décliner, inférieure à 22% aujourd’hui, le président Tadic ayant le soutien d’à peine 45% des membres de son propre parti.
De l’autre côté, ” l’opposition ” attend tranquillement que la pression monte. Politiquement, le bloc patriote était relativement fédéré via le Parti Radical Serbe (SRS) du moins jusqu’en 2008. Le Parti Radical Serbe est même devenu en 2007 le premier parti politique de Serbie, hostile à l’UE et ouvertement Pro-Russe, il mettait en danger l’intégration de la Serbie dans l’UE. Son leader, Vojislav Seselj, s’est volontairement rendu en 2004 au TPI d’où il devrait prochainement sortir (si il ne connaît pas le sort de Slobodan Milosevic) le tribunal n’ayant jusqu’à présent pu prouver sa quelconque responsabilité dans les accusations qui lui sont reprochées. Pour cette raison sans doute, en 2008 une scission au sein du Parti Radical éclate, aboutissant à la création du Parti Progressiste Serbe (SNS), qui soutient au contraire l’intégration de la Serbie dans l’UE et transige avec le bloc au pouvoir lui permettant ” si ” besoin, de canaliser une partie de l’électorat patriote/conservateur.
A une autre échelle, le pouvoir serbe sait très bien la puissance et la détermination des ” groupes nationalistes ” de rue. Ceux-ci ont contribué de façon assez spontanée aux manifestations qui ont abouti à la chute du régime Milosevic en octobre 2000. Certains de ses jeunes, les supporters ” Delije ” ont même composé le vivier dans lesquels les chefs de guerre serbe recrutaient leurs miliciens. Principaux responsables des heurts de dimanche, et que la presse nous présente aujourd’hui comme des ” néo-nazis violents, ils ont pourtant reçu un award de la radio serbe pro occidentale B-92 en 2000 pour avoir désarmé pacifiquement un poste de police ! Les temps changent, et en une décennie ces ” nationalistes ” ont fait du nouveau gouvernement leur cible, refusant la perte du Kosovo et la politique pro Européenne engagée, jugée incompatible avec les valeurs traditionnelles serbes. Murissant, ils se sont politiquement structurés, développés et renforcés, devenant de véritables mouvements politiques, avec des moyens très importants, de nombreux soutiens et des modes de financements autonomes. Sur eux le gouvernement n’a absolument aucune emprise ni aucun moyen de contrôle si ce n’est une répression totale, féroce et une discréditation publique. Or c’est exactement le cas, la plupart des responsables d’organisations patriotes ont soit été préventivement arrêtés (comme Mladen Obradovic, leader de Obraz qui risque jusqu’à 12 ans de prison en vertu de la nouvelle loi sur la violence) ou sont en fuite comme Misa Vacic et Igor Marinkovic, de l’association Nashi-1389. Ces derniers ont donné samedi 16 octobre une interview de leur ” cavale”, expliquant le très haut niveau de détermination de l’Etat à les responsabiliser politiquement suite aux événements, et ce par tous les moyens. violences policières et pressions policières à faire des fausse déclarations. Le président l’avait annoncé. la lutte contre cette violence était la “priorité essentielle du pays, plus importante même que l’intégration européenne, car la violence mène au fascisme”.
Comme il y a un an, le Parlement va donc renforcer la loi anti ” violences ” afin d’éradiquer le ” crime organisé et l’activité des groupes extrêmes et d’autres organisations qui essaient de menacer la sécurité des citoyens et de la propriété “. Dans le même temps, une campagne de presse a commencé à dire que les financiers des mouvements patriotes serbes étaient en Russie (ici et là). Mieux, la semaine qui a suivi, des heurts opposant de hooligans serbes aux policiers italiens lors d’un match de qualification de l’Euro 2012 ont été suspectés d’être financés par des chefs de bande mafieuses, spécialisés dans le trafic de drogue, et ce afin de déstabiliser l’Etat serbe. Cette campagne de PR assimilant ” patriotes ” à ” mafias ” et ” violence ” est destinée à refaire surgir le spectre de l’assassinat du premier ministre libéral Zoran Djindjic en 2003. Le lendemain des événements, comme par enchantement, le vice-ministre italien des Affaires étrangères Alfredo Mantica affirmait en visite à Belgrade que. ” les incidents survenus lors de la Gay Pride et les violences de Gênes peuvent entraver l’adhésion de la Serbie à l’Union européenne ” et que ” certaines forces hostiles à l’adhésion de la Serbie à l’UE essaient de faire tout leur possible dans le but de saper ce processus “.
Voilà sans doute le réel but de la tenue de la gay-pride, si très officiellement, il s’agit de satisfaire aux exigences du très puissant lobby-gay de Bruxelles, officieusement pour l’Etat serbe, il s’agit avant tout de discréditer, museler, voire neutraliser au maximum les forces de contestations éventuelles qui pourraient tout simplement ” refuser ” certains décisions politiques cruciales pour la Serbie, au tout premier plan desquels une éventuelle obligation de reconnaissance du Kosovo pour joindre l’UE. Comme l’a déclaré à RIA Novosti le directeur exécutif du Centre Nixon à Washington, Paul Saunders. ” la Serbie ne pourra intégrer l’UE et encore moins l’OTAN sans reconnaître l’indépendance de la province du Kosovo “. On peut même imaginer que la lenteur de l’intégration soit mise sur le dos des opposants au pouvoir, le pouvoir serbe masquant ainsi son incompétence et sa mauvaise gestion globale. Bien sûr, la Serbie, isolée, n’avait que peu d’autre porte de sortie. L’orientation Européenne a été souhaitée et confirmée par le peuple lors des dernières échéances électorales et l’Etat serbe a joué toutes les cartes légales pour tenter de ” sauver ” le Kosovo, mais qu’à t’il obtenu en échange ?
Le pays ne s’est pas remis de la destruction de son économie par les bombes des pays de l’Union Européenne, qu’elle prétend aujourd’hui intégrer. Cette même union qui ” joue ” avec l’intégration de la Serbie pour des faits divers. Il faudrait sans doute rappeler à Alfredo Mantica que les pays phares de l’UE, comme la France, sont régulièrement victimes d’émeutes urbaines, ou comme l’Italie, de troubles dans leurs stades de football. Enfin et surtout ce qui guette la Serbie est la perte ” officielle ” du Kosovo, perte qui semble donc se profiler bien avant d’avoir rejoint la famille de Bruxelles. Il est dès lors facile de comprendre que la gay-pride est un élément mineur de l’actualité, mais bien sans doute la première convulsion d’une population Serbe qui pourrait tout simplement refuser les involutions en cours, quel qu’en soit le prix à payer, et les moyens nécessaires, notamment un basculement politique total, par voie démocratique ou non.
Alexandre Latsа
Журналисты спорят о комиссионных Медведева и Саркози от продажи «Мистралей»
Этим летом портал Réseau Voltaire начал довольно резкую информационную кампанию против президента России Дмитрия Медведева, заявив, что правящий тандем раздирает конфликт по поводу будущих президентских выборов, которые пройдут в России в 2012 году. Я уже писал по этому вопросу в июне и сейчас хотел бы поподробнее рассмотреть эти обвинения и показать, насколько они, как мне кажется, лишены смысла.
Réseau Voltaire: «Президент Франции Николя Саркози заявил 23 июля сотрудникам верфей STX в Сен-Назере, что они построят для России два корабля класса «Мистраль». (…) По словам французского лидера, его российский коллега уже принял решение по контракту, «детали» которого, однако, все еще были предметом переговоров. Иначе говоря, договор еще не подписали. А в Москве это заявление вызвало ярость Владимира Путина. Премьер-министр попытался вмешаться в дело и поручил переговоры своему заместителю Игорю Сечину. На самом же деле его задача состояла в том, чтобы сделать невозможным заключение задуманного президентами Франции и России соглашения. (…) По утверждению осведомленного московского источника, Медведев договорился с Саркози о существенных «комиссионных» (порядка 8% от общей стоимости контракта), благодаря которым Медведев смог бы оплатить свою предвыборную кампанию против своего «старого друга» Путина, а Саркози получил бы возможность профинансировать свое переизбрание».
Лаца: Вопросом вертолетоносцев изначально занимался Владимир Путин, причем вовсе не из стремления к гипотетическим «комиссионным» (которые, кстати говоря, сегодня стали уже практически обычным делом в любой сделке по продаже оружия такого масштаба): он хотел сломать запрет на приобретение технологий made in nato, а также дать начало процессу покупки иностранных технологий с целью создания авианосного флота к середине века. То есть по этому вопросу в тандеме нет абсолютно никаких трений, и оба лидера совместно работают на подписание этого договора, который, кстати, является очень хорошим предзнаменованием, так как в значительной степени отвечает интересам НАТО и укрепляет сотрудничество Франции и России. Добавлю также, что покупка военной техники за границей, в том числе в странах НАТО не является для России чем-то новым: так, Москва, например, уже приобрела израильские беспилотники, официально заявила об углублении своего военно-технического сотрудничества с Францией и собирается закупать военное оборудование за границей, в том числе в США.
Réseau Voltaire: «В Думе некоторые сторонники Владимира Путина выступают за отставку Дмитрия Медведева. Среди своих причин они называют его вину в некоторых аспектах этого дела. Как ни странно, он не стал лишать российского гражданства одного из американских агентов во время прошедшего 9 июля обмена, что противоречит Конституции страны».
Лаца: На самом деле обмен шпионами был дестабилизирующей провокацией с американской стороны, которая подняла скандал неделю спустя после конструктивного визита президента России в июне 2010 года. Цель всей операции определенно состояла в том, чтобы задушить в зародыше перспективу стабильных двухсторонних отношений, которые серьезно смущали некоторых американских стратегов. Любопытно видеть, что многие по-прежнему говорят о так называемых «российских агентах» в США, хотя в России «американские» шпионы сегодня никого особенно не интересуют. Президент Медведев даже принял решение об освобождении 19 человек, которых подозревали в шпионаже. Кроме того, тысячи сбежавших за границу россиян, которых разыскивает государство, также не лишились своего гражданства. Почему? По той простой причине, что это запрещается в 3 параграфе 6 статьи Конституции страны: «Гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства или права изменить его». Более того, глава государства даже лично вручил награды некоторым из этих «шпионов».
Réseau Voltaire: «Раздираемая конфликтом президента и премьер-министра Россия упускает исторический шанс усилить влияние на Ближнем Востоке. Российская элита не смогла выработать собственную стратегию в этом регионе, когда была такая возможность, а сейчас не в состоянии этого сделать. По мнению Тьерри Мейссана, Москва обездвижена. (…) Россия парализована конфликтом на самом верху. В действительности, кажется, происходит именно это: тандем Медведев-Путин медленно деградировал, и отношения между ними резко трансформировались в братоубийственную войну». (…)
«Определенно, больше всего удивляют проволочки относительно иранской ядерной программы. Конечно, верно, что иранские торгаши не перестают набивать цену за строительство АЭС в Бушере.
Но Кремль постоянно бросает то в жар, то в холод. Дмитрий Медведев ведет переговоры с Западом и уверяет его в своей поддержке при голосовании по санкциям Совбеза. А в это время Владимир Путин говорит иранцам, что Россия их не оставит без защиты, если они играют в честную игру. Возникает вопрос, не распределили ли оба руководителя роли в зависимости от того, с кем имеют дело, и не поднимают ли таким образом ставки. Или не парализована ли Россия конфликтом на самом верху. В действительности, кажется, происходит именно это: тандем Медведев-Путин медленно деградировал, и отношения между ними резко трансформировались в братоубийственную войну».
Лаца: Мне кажется, это ошибочные интерпретации. Наоборот, решение «блокировать» продажу С-300 вкупе с решением продать ракеты «Яхонт» Сирии свидетельствует о сбалансированной ближневосточной политике России. Россия совершенно не парализована, и сомнения Москвы относительно продажи С-300 являются вполне осознанными. Вообще я сильно сомневаюсь в том, что в тот или иной момент не произошло передачи технологий, учитывая долгое присутствие России в Иране. Можно даже себе представить, что система, которую, как утверждает Иран, он разрабатывает сейчас – делается по российским лекалам. Несколько месяцев назад иранское агентство утверждало, что «Иран имеет в распоряжении четыре ракеты для систем С-300, две из которых были ему проданы Белоруссией. У какой страны куплены две других ракеты, остается неизвестным». Бред или реальность?
И, наконец, как это подчеркивает блестящий аналитик Дмитрий Бабич, слова Ахмадинежада о том, что его российский коллега «стал посланником врагов Ирана», участвуя в так называемой кампании, целью которой являлось «запугать персидское государство в интересах еврейского», относятся к июню 2010 года. И это предшествует разрыву контракта с Россией по поставкам С-300. Так кого нужно после этого винить в разрыве отношений?
(Ссылки)







