Pour le modèle multiculturel russe

Leave a reply

L’article original a été publié chez ria novosti
*

Moscou a connu en ce mois de décembre 2010 des tensions entre ressortissants du Caucase et jeunes nationalistes. S’il ne s’agit pas d’un fait nouveau, certains commentateurs ont comparé ces incidents aux émeutes urbaines de plus en plus fréquentes qui se produisent dans les villes d’Europe de l’ouest. Pourtant, malgré les similitudes que les événements semblent présenter, les situations de fond sont fondamentalement différentes.
Jusqu’à la moitié du siècle dernier les nations d’Europe de l’ouest étaient très homogènes sur le plan ethnique et religieux, et les migrations en leur sein étaient principalement intra-Européenes. Ce n’est qu’après le second conflit mondial que ces Etats ont fait appel à une immigration non européenne, issue de leurs ex-colonies.
La première vague de ces migrants économiques n’a rencontré que “peu” de difficultés d’intégration, grâce à la forte croissance d’après-guerre. Mais peu à peu, l’embellie économique a disparu et l’immigration économique se transforme en une immigration de fuite de la misère qui a, en quelques décennies, profondément modifié le visage de l’Europe. L’actualité regorge de manifestations de l’échec de l’intégration de ces migrants dans leurs nouveaux pays de résidence.
L’absence de contrôle des flux migratoires et les calamiteuses politiques d’intégration des Etats européens ont favorisé le repli communautaire, culturel et parfois religieux de certaines communautés, et entraîné la création de ghettos au sein de la plupart des grandes villes occidentales. Ni le modèle communautariste anglo-saxon, ni le modèle d’intégration français n’ont donné de résultats satisfaisants en Europe occidentale, quant à la cohabitation de populations différentes. La situation est telle que récemment, la chancelière allemande a dénoncé l’échec du système multiculturel en Allemagne. Un constat que l’on pourrait appliquer à toute l’Europe qui pour beaucoup d’analystes serait en cours de balkanisation.
La Russie a quant à elle une expérience de cohabitation plutôt harmonieuse sur son territoire entre populations possédant des religions différentes. Sous le règne d’Ivan IV, la victoire sur les Tatars et l’intégration de divers peuples de la plaine qui a suivi a transformé la Russie en un état multiethnique et multiconfessionnel, il y a de cela 500 ans. Comme l’explique l’historienne Natalia Narotchnitskaya: “La Russie a une différence avec tous les pays européens dans la façon dont elle a absorbé ses différents peuples conquis. Lorsque les Tatars et les Caucasiens l’ont été, leurs chefs ont été plus qu’intégrés, même anoblis. Ils ne furent jamais traités en colonisés ou comme les égaux des aristocrates russes. Ils avaient même des serfs russes. Peut-on imaginer des Lords indiens avec des domestiques anglais”?
L’expansion territoriale de la Russie a fait que tous les peuples conquis ont ensuite été incorporés au sein de l’Union soviétique, qui excluait toute forme de racisme. Cette dissémination géographique de peuples très différents sur l’immense territoire russe a contribué à façonner l’aspect multiculturel de la Russie, qui a fait ses preuves. La Russie, qui est un empire, s’est efforcée de maintenir jusqu’à ce jour la cohabitation sur son territoire de plus d’une centaine d’ethnies, de nombreuses religions, et ces peuples ont pu préserver leurs traditions culturelles. Elle a su éviter les tensions qui auraient pu survenir après les guerres dans le Caucase ou après les attentats qui ont frappés sa capitale ces dernières années. La Russie s’est aussi préservée de la création de ghettos communautaires dans ses villes, malgré une situation économique bien plus difficile qu’en Europe. Enfin, l’intégration des minorités et leur représentation aussi bien au sein du peuple qu’au sommet de l’Etat est réelle, ce qui est encore une différence majeure avec l’Europe.
Les incidents de ces derniers jours ne sont donc pas comparables aux émeutes d’Europe occidentale lorsque des jeunes d’origine immigrés affrontent l’Etat, via sa police par exemple. Ni les nationalistes, ni les Caucasiens qui étaient dans les rues de Moscou n’ont exprimé un rejet réel de l’Etat russe. De plus, aucune casse massive n’a été constatée. En revanche, une frange de la population a exprimé un mécontentement que les autorités devraient sans doute écouter. Suite à la mort d’un jeune lors d’une rixe, cinq des six suspects ont été relâchés le jour même. Le sentiment d’injustice compréhensible que cela a créé est sans doute la raison principale du déclenchement de ces tensions. Cette anomalie a, par ailleurs, soulevé de nombreuses autres questions majeures, dont le disfonctionnement évident de certains services publics. C’est plus cela, que le rejet du “vivre-ensemble” à la russe qui est fondamentalement remis en cause par les divers manifestants.
Comme le rappelait Natalia Narotchnitskaya: “La Russie vit en même temps au XIXe, au XXe et au XXIe siècle. Elle combine l’opulence et la misère; la technologie de pointe y côtoie les conditions de vie les plus primitives; on trouve, sur son territoire, tous les climats possibles; de nombreuses religions et civilisations y cohabitent. La coexistence relativement harmonieuse de toute cette diversité confère à la Russie une expérience unique. En tout cas, nous n’avons jamais eu de guerres de religions comparables à celles qui ont sévi en Europe”.
La taille de la Russie fait donc qu’un Caucasien, par exemple, peut avoir un style de vie et un système de valeurs très différents d’un jeune cadre moscovite urbanisé. La confrontation des mondes modernes et traditionnels est toujours difficile et conflictuelle, et exacerbée en Russie par la dimension et la diversité du pays. La question n’est donc pas tant le problème de la nationalité ou de la religion mais bel et bien le maintien d’une identité suffisamment forte et ouverte pour que chacun garde la capacité et surtout la volonté d’appartenir à cette maison commune qu’est la Fédération de Russie. Un proverbe russe dit que dans la steppe immense, chaque population a pu trouver sa place sans gêner l’autre. Pour cette raison, il faut défendre le “modèle russe” et continuer à être fier d’habiter dans ce pays multiculturel qu’est la Russie d’aujourd’hui.

Mosca, capitale dell’Europa?

Leave a reply
L’articolo originale è stato pubblicato il RIA Novosti

Quasi tutti i francesi sono profondamente eurofili, è ironico perché gli stranieri che si recano in Francia sono spesso colpiti dalla loro relativa chiusura mentale, dalla loro ignoranza delle lingue straniere e dal loro sciovinismo spesso eccessivo.Ma i francesi sono dietro il primo tentativo d’integrazione europea dal IX secolo, Carlo Magno, imperatore d’Occidente, fu alla fine del suo regno, a capo di un impero continentale che comprendeva la Francia attuale, parte della Spagna e dell’Italia, e anche parte del mondo germanico e dei Balcani. Per molti intellettuali e storici, Carlo Magno è il padre dell’Europa. Purtroppo o per fortuna dell’Europa, dopo la sua morte, il suo impero venne smembrato. Il secondo tentativo francese di costruire l’Europa è quello di Napoleone, quest’ultimo immaginava di controllare un vasto territorio, continentale, dalla Corsica a Mosca. E’ ben noto, soprattutto in Russia, come il tentativo del corso di costruire l’Europa con le armi fallì nel 1812, di fronte alla resistenza del popolo russo e a un inverno terribile.

Dopo la seconda guerra mondiale, l’Europa si è trovata divisa in due blocchi, un blocco transatlantico degli Stati Uniti e un polo sovietico, continentale. In Occidente, l’Europa fu costruita con i soldi statunitensi del piano Marshall, in cambio dell’integrazione nella NATO, un’alleanza militare di obbedienza statunitense, fondata nel 1949 e volta a prevenire qualsiasi tentativo imperialista dell’Unione Sovietica. Nel 1955, i paesi dell’Europa orientale sotto la dominazione sovietica, furono incorporati nel Patto di Varsavia, un’alleanza militare creata in risposta alla NATO. L’eurofilia francese si manifesta di nuovo quando nel 1967, il generale de Gaulle fece uscire il suo paese dalla NATO e gli diede l’accesso alla potenza nucleare. Voltando le spalle al mondo anglo-sassone, questi affermò il suo progetto visionario di un’Europa continentale, cancellando la provvisoria cortina di ferro e predicando l’avvicinamento storico con la Germania e la Russia, come parte del continente europeo dall’Atlantico agli Urali. Nel 1960, Parigi si posizionò come capitale politica, e la Francia ha iniziato un nuovo tentativo per la creazione dell’Europa. Questa idea di un asse gollista Parigi-Berlino-Mosca, e l’affermazione secondo cui la Russia, l’Unione Sovietica, all’epoca, è europea, si rivela nel tempo sempre più giusta.
v
Ci sono sempre discussioni in Francia, sull’appartenenza della Russia all’Europa. Molte persone, sapendo poco o male della Russia, mi chiedono di questa frontiera gollista che sarebbero gli Urali. Gli Urali, confine geografico tra Europa e Asia, sono davvero un confine, nel cuore della Russia o dell’Europa? I popoli che possiamo incontrare al di là degli Urali sono diversi dai popoli della parte occidentale della Russia? Queste domande possono forse far sorridere chiunque nel paese, ma non sono inventate e, a mio avviso, sono comprensibili sia l’errore semantico del generale de Gaulle che la relativa ignoranza della Russia di oggi.

Poiché vivo in Russia, posso solo confermare quello che ho pensato prima di venire, e cioè che la Russia è un paese molto europeo. Molto europea, come la natura della maggioranza del suo popolo, gli slavi ortodossi, o come il suo patrimonio culturale dominante, l’eredità di Roma e Atene. Questo aspetto della Russia europea è presente in tutto il territorio, sia a Mosca che nel cuore della Siberia fino a Vladivostok, sulla costa del Pacifico, nel Caucaso o nella Carelia settentrionale. Anche l’orientale Kazan non è meno europea di Sarajevo. Tuttavia si deve ammettere, la Russia non è un paese come gli altri paesi dell’Europa. Per le sue dimensioni, le molte nazionalità, la sua estensione geografica fino all’Asia e al Pacifico, la Russia è un impero, un colosso la cui spina dorsale è certamente europea, ma alcune vertebre a volte sono asiatiche o tartare, a volte musulmane o buddiste. Infatti, ho spesso detto ai miei amici francesi che ci sono molte lezioni da prendere dalla Russia nella gestione del “modello multiculturale“, che l’Europa stenta a creare.

Oggi, anche se la Russia e la NATO discutono della creazione di un’architettura di sicurezza nell’emisfero settentrionale, da Vancouver a Vladivostok, le differenze persistono. Gli Stati Uniti, attraverso la NATO estesa sull’Europa occidentale e orientale, stanno entrando nel continente eurasiatico, teatro ritenuto essenziale per la gestione degli affari del mondo. La Russia è un membro dell’Organizzazione della Cooperazione di Shanghai, spesso descritta come la NATO asiatica, che vorrebbe coinvolgere l’Europa in una nuova architettura di sicurezza continentale complementare. In questo senso, le proposte russe per creare un’architettura di sicurezza continentale e un comune mercato economico unico da Lisbona a Vladivostok sono sia visionarie che totalmente golliste.

L’unica differenza è che lo slancio politico viene ora da Mosca, non da Parigi come 40 anni fa. C’è probabilmente una ragione, da Mosca, l’Europa s’estende per oltre 4000 km a ovest, verso l’Atlantico, e si trova a circa 6500 km, attraverso la Siberia, dal Pacifico. Il centro di gravità politico dell’Europa si è appena trasferito a est. L’alleanza Parigi-Berlino-Mosca consentirà agli Europei, che non sono stati in grado di costruire dal 1945 una vera autonomia politica e militare, di non rimanere bloccati in camicia di forza unilaterale della NATO e di offrire uno sbocco su regioni così importanti quali saranno, nel mondo multipolare di domani, il Caucaso, l’Asia centrale e l’Asia-Pacifico. E se dopo Parigi ieri e Bruxelles oggi, Mosca domani divenisse la capitale dell’Europa?

Москва, столица Европы?

Leave a reply
Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости
*
Почти все французы являются убежденными еврофилами, что достаточно парадоксально, поскольку иностранцы, приезжающие во Францию, зачастую бывают поражены их относительно ограниченными взглядами, их незнанием иностранных языков и их шовинизмом, часто чрезмерным.Тем не менее, именно французы стоят за первой попыткой европейской интеграции, потому что с IX века Карл Великий, император Запада, находился в конце своего царствования во главе континентальной империи, которая включала современную Францию, часть Испании и Италии, а также часть германского мира и Балканы. Для многих представителей интеллигенции и историков, Карл Великий ― отец Европы. К сожалению или к счастью для Европы, после его смерти империя будет расчленена. Второй французской попыткой создать Европу была попытка Наполеона, он надеялся контролировать огромную территорию, континентальную, простирающуюся от Корсики до Москвы. Хорошо известно, особенно в России, как эта попытка построения Европы при помощи оружия провалилась в 1812 году, столкнувшись с сопротивлением русского народа и ужасающей зимой.

После Второй мировой войны Европа оказалась разделенной на два блока, блок американский, трансатлантический, и полюс советский, континентальный. На Западе Европа строится на американские деньги по плану Маршалла, в обмен на интеграцию в НАТО, военный альянс, находящийся под контролем США, основанный в 1949 году и предназначенный для предотвращения любых империалистических устремлений Советского Союза. В 1955 году страны Восточной Европы, находящиеся под советским господством, были включены в Варшавский договор, военный союз, созданный в ответ на НАТО. Французская еврофилия проявляется снова, когда в 1967 году генерал де Голль выводит свою страну из НАТО и дает ей доступ к ядерной энергии.

Поворачиваясь спиной к англо-саксонскому миру, де Голль утверждает свой дальновидный проект континентальной Европы, стирает временный железный занавес и выступает за историческое сближение с Германией и Россией, в рамках континентальной Европы от Атлантики до Урала. В 1960 Париж утверждает себя как политический капитал, а Франция приступает к новой попытке создать Европу. Эта голлистская идея оси Париж-Берлин-Москва и утверждение, что Россия, тогда Советский Союз, является европейской, оказываются с течением времени все более и более справедливыми.

Во Франции всегда были дискуссии относительно принадлежности России к Европе. Многие люди, зная мало или плохо Россию, спрашивают меня об этой голлистской границе, которой мог бы быть Урал. Урал, граница Европы и Азии, является ли действительно границей в сердце России или Европы? Люди, которых можно встретить за Уралом, отличаются ли они от людей западной части России? Эти вопросы могут, без сомнения, заставить улыбнуться кого-то знающего страну, но они не придуманы и, на мой взгляд, понятны, как из-за семантической ошибки генерала де Голля, так из-за относительного незнания современной России.

С тех пор, как я живу в России, я могу только подтвердить то, что думал до приезда, что Россия является очень европейской страной. Очень европейской, будь то природа большинства ее населения, православных славян, или доминирующего культурного наследия, наследия Рима и Афин. Этот европейский аспект России присутствует на всей ее территории, будь то в Москве, в самом сердце Сибири, во Владивостоке на тихоокеанском побережье, на Кавказе или в Северной Карелии. Даже восточная Казань не в меньшей степени европейская, чем Сараево.

Однако надо признать, Россия не является такой же, как другие страны Европы. По своим размерам, множеству проживающих в ней народов, территории, простирающейся до Азии и Тихого океана, Россия является империей, колоссом, позвоночник которого, безусловно, европейский, но некоторые позвонки ― азиатские, татарские, иногда мусульманские или буддистские. Я часто говорю моим французским друзьям, что нам есть чему поучиться у России в том, что касается «мультикультурной модели», которую Европа с таким трудом пытается установить.

Сегодня, если Россия и НАТО обсуждают создание архитектуры безопасности в северном полушарии, простирающейся от Ванкувера до Владивостока, разногласия сохраняются. Соединенные Штаты, через НАТО, распространившийся до Западной и Восточной Европы, проникают на Евразийского континент, театр военных действий, который считается важнейшим для управления мировыми делами. Россия, которая является членом организации ШОС, часто называемой азиатской НАТО, хочет привлечь Европу в новую дополнительную континентальную архитектуру безопасности. В этом смысле, российские предложения по созданию континентальной архитектуры безопасности и общего единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока, являются настолько дальновидными, насколько совершенно голлистскими.

Разница лишь в том, что политический импульс теперь приходит из Москвы, а не из Парижа, как 40 лет назад. Существует, без сомнения, причина: от Москвы Европа простирается на запад на 4.000 км до Атлантики, а на восток на 6.500 км, через Сибирь до берегов Тихого океана. Политический центр тяжести Европы просто переместился на восток. Союз Париж-Берлин-Москва позволил бы европейцам, которые не смогли добиться после 1945 года реальной политической и военной автономии, не остаться запертыми в односторонних узах НАТО, и получить выход в важнейшие области, которыми станут в многополярном мире завтрашнего дня Кавказ, Центральная Азия и Азиатско-Тихоокеанской регион. А что если, после Парижа вчера и Брюсселя сегодня, Москва завтра станет столицей Европы?



Перевод : Уголин (Ursa-Tm)

Moscou capitale de l’Europe

10 Replies
Cet article à été publié initialement sur Ria Novosti
*
Presque tous les Français sont profondément europhiles, c’est assez paradoxal car les étrangers qui vont en France sont souvent frappés par leur relative fermeture d’esprit, leur méconnaissance des langues étrangères et leur chauvinisme souvent excessif.

Pourtant les Français sont à l’origine de la première tentative de construction européenne, puisque au 9e siècle, Charlemagne, empereur de l’Occident, est à la fin de son règne à la tête d’un empire continental qui comprend la France actuelle, une partie de l’Espagne et de l’Italie, ainsi qu’une partie du monde germanique et des Balkans. Pour de nombreux intellectuels et historiens, Charlemagne est le père de l’Europe. Malheureusement ou heureusement pour l’Europe, après sa mort, son empire sera démembré. La seconde tentative française pour faire l’Europe est celle de Napoléon, ce dernier s’imaginant contrôler un immense territoire, continental, allant de la Corse à Moscou. On sait bien, surtout en Russie, comment cette tentative corse de construire l’Europe par les armes échoua en 1812 face à la résistance du peuple russe et un hiver effroyable.Après la Seconde guerre mondiale, l’Europe se retrouve divisée en deux blocs, un bloc américain, transatlantique, et un pôle soviétique, continental. A l’Ouest, l’Europe se construisit avec l’argent américain du plan Marshall, en contrepartie d’une intégration à l’Otan, une alliance militaire d’obédience américaine, créée en 1949 et destinée à prévenir toute volonté impérialiste de l’Union soviétique.
En 1955, les pays d’Europe de l’Est, sous domination soviétique, sont eux incorporés au pacte de Varsovie, une alliance militaire créée en réaction à l’Otan. L’europhilie française se manifeste de nouveau lorsqu’en 1967 le général de Gaulle fait sortir son pays de l’Otan et lui donne accès à la puissance nucléaire. Tournant le dos au monde anglo-saxon, ce dernier affirme son projet visionnaire d’Europe continentale, gomme le provisoire rideau de fer et prône le rapprochement  historique avec l’Allemagne, puis la Russie, dans le cadre d’une Europe continentale de l’Atlantique à l’Oural. En 1960, Paris se positionne donc comme capitale politique et la France amorce une nouvelle tentative de créer l’Europe. Cette idée gaullienne d’un axe Paris-Berlin-Moscou, et cette affirmation que la Russie, Union soviétique à l’époque, est européenne, se révèle avec le temps de plus en plus juste.Il y a toujours des discussions en France sur l’appartenance de la Russie à l’Europe. Nombreux sont ceux qui, connaissant peu ou mal la Russie, me questionnent sur cette frontière gaullienne que serait l’Oural. L’Oural, frontière géographique entre l’Europe et l’Asie, est-il vraiment une frontière au cœur de la Russie ou de l’Europe? Les peuples que l’on peut rencontrer au-delà de l’Oural seraient- ils différents des peuples de la partie ouest de la Russie? Ces questions peuvent sans doute faire sourire quiconque connaît le pays, mais elles ne sont pourtant pas inventées et à mon sens compréhensibles tant par l’erreur sémantique du général de Gaulle que par la relative méconnaissance de la Russie d’aujourd’hui.

Depuis que j’habite en Russie, je ne peux que confirmer ce que je pensais avant de venir, à savoir que la Russie est un pays très européen. Très européen que ce soit par la nature même de son peuple majoritaire, les slaves orthodoxes, ou encore par son héritage culturel dominant, l’héritage de Rome et d’Athènes. Cet aspect européen de la Russie est présent sur tout le territoire, que ce soit à Moscou, au cœur de la Sibérie, à Vladivostok sur la côte pacifique, dans le Caucase ou encore dans le Nord de la Carélie. Même Kazan l’orientale ne fait pas moins européenne que Sarajevo. Cependant il faut bien le reconnaître, la Russie n’est pas un pays comme les autres pays d’Europe. Par sa taille, la multitude de peuples qu’il comprend, sa géographie étalée vers l’Asie et le Pacifique, la Russie est un empire, un colosse dont la colonne vertébrale est certes européenne mais dont certaines vertèbres sont tantôt asiatiques ou tatares, tantôt musulmanes ou bouddhistes. J’ai d’ailleurs souvent dit à mes amis français que l’on avait beaucoup de leçons à prendre de la Russie quant à la gestion du “modèle multiculturel” que l’Europe peine tant à établir.

Aujourd’hui, si la Russie et l’Otan discutent la création d’une architecture de sécurité de l’hémisphère nord, allant de Vancouver à Vladivostok, des divergences persistent. Les Etats-Unis, via un Otan étendu à l’Europe de l’Ouest et de l’Est, pénètrent le continent eurasien, théâtre d’opération jugé essentiel pour la gestion des affaires du monde. La Russie qui est membre de l’Organisation de la coopération de Shanghai, souvent qualifiée d’Otan asiatique, souhaite, elle, associer l’Europe à une nouvelle architecture continentale de sécurité, complémentaire. En ce sens, les propositions russes de création d’une architecture continentale de sécurité et d’un marché commun économique unique de Lisbonne à Vladivostok sont tout autant visionnaires que totalement gaulliennes.

La seule différence est que l’impulsion politique désormais vient de Moscou, et non plus de Paris comme il y a 40 ans. Il y a sans doute une raison à cela, de Moscou, l’Europe s’étend à l’ouest sur 4.000 kilomètres, jusqu’à l’Atlantique, et à l’est sur 6.500 kilomètres, à travers la Sibérie et jusqu’au bord du Pacifique. Le centre de gravité politique de l’Europe s’est simplement déplacé vers l’est. L’alliance Paris-Berlin-Moscou permettrait aux Européens, qui n’ont pas pu se doter après 1945 d’une réelle autonomie politique et militaire, de ne pas rester enfermés dans le carcan unilatéral de l’Otan et de s’offrir un débouché sur des régions aussi importantes que seront, dans le monde multipolaire de demain, le Caucase, l’Asie centrale et l’Asie-Pacifique. Et si, après Paris hier et Bruxelles aujourd’hui, Moscou devenait demain la capitale de l’Europe ?

Moscow as a would be capital of Europe

Leave a reply

 

Almost every French man is a staunch Europhile, which is quite paradoxical in fact — most part of foreigners, visiting France are often stricken by their relatively narrow views, lack of foreign languages knowledge and their (at times excessive) chauvinism. Nevertheless, it were the Frenchmen who backed up the first attempt of European integration. By the end of his rule in the 9th century Carl the Great, Emperor of the West reigned over the continental empire that included contemporary France, parts of Spain and Italy, German territories and the Balkans. For many intellectuals and historians Carl the Great is the founding father of today’s Europe. Fortunately for Europe or not, but after his death the empire was disbanded. Second French attempt to create united Europe belonged to Napoleon — he hoped to control vast territory, stretching from Corsica to Moscow. It is well-known (in Russia especially) that this armed attempt to unite the continent by the power of arms failed in 1812, having met fierce resistance of Russians and the terribly cold winter.

 

After the Second World War, Europe fetched itself divided into two blocs — American trans-Atlantic bloc and the Soviet continental one. Western Europe was restored for American Marshall Plan funds in exchange for NATO integration, which was a U. S.-controlled military alliance found in 1949 and intended to prevent any imperial aspirations of the Soviet Union. In 1955 countries of the Eastern Europe, being under the Soviet auspice, entered the Warsaw Treaty, yet another military alliance, created as the NATO counterpoise. French Europhilia made itself visible once again in 1967, when General De Gaulle withdrew his country from the NATO and gave it an access to the nuclear energy.Turning his back to the Anglo-Saxon world, De Gaulle maintained his farseeing project of continental Europe, temporarily tore down the iron curtain and stood up for the historical proximity with Germany and Russia within the framework of continental Europe stretching from Atlantics to the Ural Mountains. In 1960 Paris established itself as a political capital and France undertaken yet another attempt to re-create Europe.

 

This Gaullist idea of Paris-Berlin-Moscow axis and the concept of Russia (Soviet Union at that time) being a part of Europe tended to turn fairer as the time went by.There have always been discussions whether Russia really belongs to Europe in France. Many people, poorly knowing Russia or not knowing it at all, were asking me about this Gaullist border, which the Ural Mountains might have been. They asked if the Ural — border line between Europe and Asia — really was a border right in the heart of Russia or Europe. And are the people living over the Ural Mountains really different from those, living in its western part? These questions may undoubtedly cause a smile on the faces of those who know the country but they are not make-believe. In my opinion, semantic mistake of General De Gaulle and the relative lack of knowledge about Russia among the common Europeans make this quite understandable.Since I live in Russia, I can only confirm that before my arrival I considered it to be a completely European country — so to say, European in its essence, be it the mentality of its citizens (Orthodox Slavs) or the dominating cultural legacy of Rome and Athens. This European tint is present all along its territory — from Moscow to the heart of Siberia, in Vladivostok, at the Pacific coast, in the Caucasus and Northern Karelia. Even Kazan with its eastern culture is not less European than, say, Sarajevo.But I have to admit that Russia is not like the rest of European countries. Sheer size, variety of nations inhabiting it, territories stretching to Asia and Pacific Ocean — Russia is an empire, colossus, which spine is European but certain vertebrae may be Asian, Tatar, Muslim or even Buddhist. I often tell French friends of mine that we have a lot to learn from Russia in the field of “multi-cultural model” that Europe is trying to establish with such great efforts.

 

Today, while Russia and NATO discuss the creation of security architecture in the Northern hemisphere, stretching from Vancouver to Vladivostok, the discords remain. Via NATO, which extended itself up to the Eastern- and Western-European borders, the United States infiltrated the Eurasian continent — theater of war that is considered to be vitally important for orchestrating the world politics. Russia, being a member of Shanghai Treaty Organization, often called the Asian NATO is willing to attract Europe into new additional continental security system. In that sense, Russian initiatives on creation of continental security structure and a common integral economic space from Lisbon to Vladivostok are every bit as Gaullist as they are farsighted.The only difference is that this time political impulse comes from Moscow, rather than from Paris like 40 years ago. There’s a certain reason for that: gauging from Moscow, Europe stretches 4.000 km to the Atlantic and 6.500 km to the East, through Siberia to the Pacific Coast. European political centre of gravity just shifted to the East. Paris-Berlin-Moscow alliance would have allowed Europeans — who failed to gain real political and military autonomy after the 1945 — not to get stuck in the unilateral NATO ties and to obtain an exit to the utmost important regions of tomorrow: Caucasus, Central Asia and Asian-Pacific region.

In the past Paris was the capital of Europe, today it is Brussels — what if Moscow to become one in future?

 

Гаити : инностранная оккупацуя ?

Leave a reply
В декабре 1999 года над Францией пронеслась буря исключительной силы. Французские метеорологи не смогли объяснить, каким образом циклон, образовавшийся зимой в холодном море, мог достичь такой силы. С начала 2000 года появились первые публикации, говорящие о возможности применения климатического оружия против Франции, отказывавшейся от ГМО, противодействовавшей глобализации и ставившей палки в колёса развертыванию системы ПРО. Другими поводами для подобных публикаций стали ураганы Катрина и Рита в 2005 году, землетрясение в Китае в 2008 и лесные пожары в России летом 2010 года. Некоторые эксперты, например, Майкл Чосудовски, профессор экономики из Оттавского университета и обозреватель сайта Globalresearch. ca, писали о том, что причиной произошедшего могли стать технолонгии, развитые в рамках программы «HAARP», способные вызывать ураганы, землетрясения и наводнения в избранной в качестве цели стране. Вопрос даже обсуждался в российской Думе. В свою очередь, в США широко тиражировались заявления американского метеоролога Скотта Стивенса (Scott Stevens), утверждавшего, что в шторме, обрушившемся на Новый Орлеан в 2005 году, виновато климатическое оружие; в основе этой версии был факт эвакуации командного аэрокосмического центра в Хьюстоне, отдавшая контроль над международной орбитальной станцией на несколько дней в руки русских.

Идея о климатическом оружии не является чем-то новым. Она обсуждалась ещё Збигневом Бжезинским в 1970-х, в его книге «Между двумя столетиями» («Between two centuries»). США финансировали исследования в этом направлении после Второй мировой войны. Можно привести пример операции «Папайя», предпринятой США в ходе войны во Вьетнаме с целью продлить сезон муссонных дождей, чтобы препятствовать продвижению и обеспечению войск противника в джунглях. Некоторые комментаторы считают возможным, что разрушительное землетрясение на Гаити в 2010 году стало следствием применения климатического оружия. Правда, этот остров, расположенный на стыке двух тектонических плит, подвергался землетрясениям регулярно: в 1751, 1770, 1842, 1887, 1904.

Землетрясение 12 января 2010 года не было столь уж неожиданным, несмотря на свою силу – 7,3 по шкале Рихтера – последствия: 250 000 погибших, 300 000 раненых, 1 200 000 оставшихся без крова. Под руководством США была развёрнута операция международной помощи, «гуманитарный» характер которой быстро сменился военным: на остров было введено 20 000 американских военнослужащих, включая 10 000 морских пехотинцев, которые сменили гаитянскую охрану морских и авиапортов. А недавно на острове разразилась эпидемия холеры, которую экс-президент Гаити связал с возможностью применения биологического оружия в интересах сохранения иностранного военного присутствия.

Чем же так может быть интересен этот остров мировым силам?

Прежде всего, у страны большие запасы нефти (возможно, больше, чем у Венесуэлы). Есть также значительные запасы золота и угля. Кроме того, наряду с ЮАР, Гаити – единственная страна, в которой разведаны запасы ирридиума – редкого металла, используемого в высокотехнологичных военных производствах, например, для защиты ядерных боеголовок на межконтинентальных стратегических ракетах. Расположенный в Карибском бассейне остров уже был оккупирован США с 1915 по 1934 год. Эта оккупация последовала вслед за длившимся несколько лет политическим хаосом, вызванным национальной революцией Шарлеманя Перальте. Последний был арестован в 1919 году, а сопротивление островитян американцы подавляли массовыми репрессиями и бомбардировками, сломив его окончательно к 1920 году. Также вполне обоснованно считается, что за фигурами бывших президентов Аристида и Дюваля стояло американское правительство, с подачи которого были начаты либеральные экономические реформы, в итоге всерьёз ухудшившие состояние страны. Так что подозревать Соединённые Штаты в корыстных интересах на острове есть с чего.

Что касается биологического оружия, то оно известно человечеству давно. Использование микроорганизмов или токсинов, способных убивать, зафиксировано раньше, чем люди начали понимать, за счёт чего наступает смерть. В XVIII веке французская армия использовала заражённые оспой одеяла, чтобы истребить индейское население из племени делаваров, в XX веке биологическое оружие использовали, в частности, японцы в Китае и американцы в Лаосе и Вьетнаме.

Было ли оно использовано на Гаити? Ведь в сентябре 2010 года эпидемия холеры разразилась здесь довольно неожиданно. Бельгийский журналист Мишель Колон (Michel Collon) утверждает, что возникновение этой эпидемии выглядит довольно странно – особенно на фоне продолжающегося международного гуманитарного присутствия на острове. Распространяющееся посредством воды и сопровождающееся диареей и рвотой заболевание вызывает обезвоживание и смерть в течение нескольких часов при отсутствии помощи. Учитывая, что в 75% случаев бактерии не вызывают симптомов, количество умерших именно от холеры может исчисляться уже десятками тысяч. Согласно чиновникам ООН и гаитянскому министерству здравоохранения, эпидемия растёт и может унести десятки тысяч жизней. Распространение холеры на окраинах столицы, Порт-о-Пренса, может выйти из-под контроля. Под угрозой 1300 находящихся в антисанитарной обстановке лагерей для беженцев, в которых спустя 10 месяцев после землетрясения пребывает более 1,3 млн. человек.

Вообще говоря, подобной эпидемии ни Гаити, ни Западное полушарие не видели уже столетие. Болезнь довольно легко лечить и упреждать, при доступности элементарной медицинской помощи и чистой воды. Но более половины гаитян таких возможностей не имеет, проживая в чрезвычайной бедности. Согласно докладу Международного фонда сельскохозяйственного развития, в сельских районах, где сосредоточено большинство гаитян, лишь 8% населения обеспечено питьевой водой. По прогнозам ООН, в ближайшие месяцы может заболеть еще до 200 000 человек.

Министр здравоохранения Гаити сообщил, что на Гаити причиной эпидемии стал штамм «О1», «один из самых опасных», но нетипичный собственно для Гаити, – он выявлен в некоторых частях Азии. Первичный очаг также обманул ожидания экспертов – это стал район реки Артибонид, на севере острова, не затронутом землетрясением. А большой разрыв между природным катаклизмом и началом эпидемии позволил гаитянским официальным лицам утверждать, что штамм-возбудитель не был на Гаити в январе 2010, иначе болезнь бы распространилась в считанные недели после землетрясения.

Конечно, возможные разные объяснения. К примеру, первичное заряжение могло произойти из лагеря непальских миротворцев, располагавшегося у реки Артибонид. К тому же, возбудители холеры могут быть неактивны в течение длительных промежутков времени. Так, эпидемия холеры в Перу вспыхнула в 1991 году после почти столетнего отсутствия на Южно-Американском континенте. Так что бактерии могли оказаться на Гаити задолго до землетрясения.

Однако все эти факторы не снимают ответственности за происходящее на Гаити с тех, кто сегодня реально контролирует остров. Американское военное присутствие на острове, по сути, уже является настоящей оккупацией, и на это нельзя закрывать глаза. Нельзя допустить, чтобы те, кто сегодня шумно демонстрирует озабоченность судьбой Гаити, умыли руки, возложив вину за начало эпидемии, скажем, на непальских военнослужащих из контингента ООН. Каковы бы ни были причины эпидемии, нельзя забывать о том, что Гаити находится в тяжелейшей ситуации, вызванной не только природными катаклизмами, но и непрекращающимся давлением со стороны находящегося неподалеку Большого Соседа.

Le point démographique et migratoire en Octobre 2010

Leave a reply
La natalité

Les statistiques démographiques de la période Janvier à Octobre 2010 sont disponibles et elles sont plutôt encourageantes, malgré la surmortalité exceptionnelle de cet été, que j’ai déjà mentionné ici.

Pour ces 10 premiers mois de 2010 : 1.487.426 naissances.
Pour les 10 premiers mois de 2009 : 1.475.081 naissances. 
Il y a donc 12.345 naissances de plus qu’en 2009, qui était le précédent record.
Pour rappel, la même période en 2006 avait vu 1.105.500 naissances.

La mortalité
La mortalité elle est clairement en hausse, puisque ces 10 mois ont vu 1.703.628 décès contre 1.673.500 en 2009, soit 30.128 en plus. 
Sans la surmortalité exceptionnelle de l’été 2010 (estimée à 41.000 décès), il y aurait donc un décroissement naturel de – 175.202 personnes contre – 198.419 en 2009.
Avec cet été, le gap naturel pour les 9 premiers mois de 2010 est de – 216.202 personnes.

Mariages et divorces
Ces 10 premiers mois de 2010 ont vu 1.046.961 mariages contre 1.031.794 en 2009 soit 15.167 mariages de plus. En outre, et c’est très bon signe, cette période à vu 527.292 divorces contre 580.539 en 2009, soit 53.247 de moins ! 

Immigration et solde migratoire 
Qu’en est t-il de l’immigration alors que la loi sur les travailleurs qualifiés est sur toutes les lèvres ?  Au cours de la période allant de janvier à septembre 2010 le solde migratoire de la population de la Russie a diminué de 35,7% avec notamment une baisse des migrants en provenance de la CEI de 67 600 personnes, soit 33,4%.
– Sur les 10 premiers mois de 2009 : 216.071 entrées et 24.653 sorties soit un solde de +191.508 
– Sur les 10 premiers mois de 2010 148.548 entrées et 25.424 sorties soit un solde de +123.124 entrées.
L’immigration, qui était stable depuis 2006 commence donc à baisser.

Immigration illégale
En Russie travailleraient 7 millions d’étrangers, dont 3 à 4 millions illégalement. 
Près de 2 millions de ces illégaux seraient à Moscou, et 500.000 dans la région de Moscou.

Владивосток, город на краю земли

Leave a reply
Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости
*

Владивосток, город на краю земли 
Россия изменилась после хаоса 1990-х годов, но в СМИ западных стран трудно найти следы этих изменений. В них чаще всего содержатся глубоко пессимистичные репортажи и комментарии, недоверчивые или же просто враждебные по отношению к России в целом и ее политической системе в частности.


В редакционной статье в июне 2009 года основатели французской газеты «Le courrier de Russie» резюмировали этот дефицит по-своему: «Когда мы отправляемся во Францию, даже игнорируя глупые вопросы о погоде в Москве или карточной системе в магазинах, мы замечаем, что выглядим как зомби, и не трудно понять, почему. Ни одна газета, ни одно обозрение, ни один журнал, ни одна телепрограмма во Франции не говорит о России, не подчеркнув нарушений прав человека, бедность населения или слишком легкие деньги, изнасилования, убийства и грабежи всех видов».


Совсем недавно премьер-министр России Владимир Путин сказал: «Многие клише были унаследованы из прошлого, из холодной войны. Эти клише, как мухи, летают над Европой и всем миром, они жужжат и пугают людей. Но реальность иная».


Это означает, что проблема объективности по отношению к России стала вызывать озабоченность. Мы видим, что недоверие, унаследованное от холодной войны и экономической катастрофы 1990-х годов, породило некоторое количество общеизвестных клише, таких как алкоголизм, бедность, мафия, коррупция или же проституция. Можно лишь отметить, что репортажи о России, как правило, сгущают краски всеми возможными способами.


Однако, ситуация действительно изменилась, и сегодняшняя Россия не имеет абсолютно ничего общего с Россией 1990-х годов. Конечно, никто не может утверждать, что коррупция, проституция и алкоголизм больше не существуют, и что в стране больше нет социальных и экономических проблем. Но эти проблемы действительно постепенно разрешаются. А последние годы отмечены значительным улучшением общей ситуации, идет ли речь о повышении уровня жизни, о появлении сильного среднего класса, о снижении бедности или же огромном прогрессе в области здравоохранения и демографии.


Другой пример, отражающий этот недостаток объективности: во время лесных пожаров, поразивших Россию прошлым летом, некоторые репортеры и западные журналисты превратили свои репортажи об этой климатической катастрофе в критику того, что они называют «системой Путина», как если бы премьер-министр нес на своих плечах ответственность за все трагические события, происходящие в стране.


Существует также миф, согласно которому Москва якобы присвоила все преимущества экономического роста последнего десятилетия, в то время как другие города России остались в нищете и беспорядке.


Я вынес совершенно другие впечатления из моей поездки на Дальний Восток в прошлом месяце, путешествия, которое привело меня во Владивосток. Со своим военным портом и статусом закрытого города в советский период, Владивосток давно сохранял некую тайну, которая, вероятно, очаровывала иностранных журналистов, находящихся в поисках скрытой реальности. Сегодня из Москвы до Владивостока можно добраться за 8 часов полета на новеньком Boeing-777 российской бюджетной авиакомпании менее чем за 150 евро. Хотя и расположенный в 9.300 километрах от Москвы и находящийся гораздо ближе к азиатским столицам, Владивосток является абсолютно русским городом. Большой сюрприз прилететь в относительно современный город, состоящий из спусков и подъемов как Сан-Франциско, где можно найти столько же магазинов французских вин, сколько сигарных погребов, или же попробовать дальневосточных устриц, которые очень вкусны.


Разницу со столицей достаточно легко почувствовать, Владивосток это спокойный город, как и ритм всего региона, находящегося в гармонии с невероятной природой и очень далекого от лихорадочной атмосферы столицы. Высокая экономическая активность видна благодаря многим стройкам, связанным с подготовкой саммита АТЭС 2012 года. По этому случаю инфраструктура города, но также и всего края, будет полностью модернизирована, будь то дороги, больницы, аэропорты, гостиницы или же мосты. К тому же, это французская компания занимается уникальным проектом: строительством самого длинного вантового моста в мире, который соединит город с островом, где будет построен современный университетский кампус.


Когда я переехал в Россию, мои друзья были настроены скептически относительно моего выбора. Я уточняю, что мои друзья детства выросли на побережье Атлантического океана в городе, где единственным доступным развлечением были водные виды спорта, в основном серфинг. Правда, что Россия не казалась им идеальным местом для занятий этим спортом. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что можно заниматься серфингом на Дальнем Востоке России, что россияне регулярно делают, и что один из величайших серфингистов мира Том Каррен недавно был там, укрощая волны во Владивостоке, Находке и Южно-Сахалинске. Я снова думаю о фразе российского премьер-министра Владимира Путина после того, как Россия была выбрана для проведения чемпионата мира по футболу 2018 года: «Приезжайте на чемпионат и посмотрите Россию, погуляйте по городам, поговорите с людьми и почувствуйте страну».
Действительно, единственный способ почувствовать Россию, это туда поехать и вдали от проторенных дорог открыть невероятные преимущества, ― пусть даже самые неожиданные ― которыми обладает эта страна.
 
Перевод : Уголин (Ursa-Tm)

Vladivostok, une ville au bout du monde

1 Reply
Cet article à été publié originalement sur Ria Novosti 
*

Vladivostok, une ville au bout du monde
La Russie a bien changé, depuis le chaos des années 1990, mais il est difficile de trouver des traces de ce changement dans les médias des pays occidentaux. On y trouve le plus souvent des reportages catastrophistes et des commentaires méfiants ou simplement hostiles à la Russie en général et à son système politique en particulier.
Dans un éditorial de juin 2009, les fondateurs du journal français Le courrier de Russie ont résumé ce déficit d’image à leur manière: “Quand nous nous rendons en France,  même en ignorant les questions stupides sur le temps qu’il fait à Moscou ou le rationnement dans les magasins, nous constatons que nous faisons figure de zombies et il n’est pas difficile de comprendre pourquoi. Pas un journal, pas une chronique, pas un magazine, pas une émission de télévision en France qui ne parle de la Russie sans souligner atteintes aux droits de l’homme, misère de la population ou argent trop facile et viols, meurtres et pillages en tous genres“.
 
Plus récemment, le premier ministre russe Vladimir Poutine a affirmé que: “De nombreux clichés ont été hérités du passé, de la guerre froide. Ces clichés, tels des mouches, planent au-dessus de l’Europe et du monde entier, ils bourdonnent aux oreilles et effraient les gens. Pourtant, la réalité est autre“.
C’est dire si le problème d’objectivité concernant la Russie est devenu préoccupant. On constate que les méfiances héritées de la guerre froide et de la débâcle économique des années 1990 ont fait naître un certain nombre de clichés que tout le monde connaît, comme par exemple l’alcoolisme, la misère, la mafia, la corruption ou encore la prostitution. On ne peut que constater aussi que les reportages sur la Russie ont souvent tendance à noircir le tableau de toutes les manières possibles. Pourtant, les choses ont vraiment énormément changé et la Russie d’aujourd’hui n’a absolument plus rien à voir avec la Russie des années 1990. Bien sûr personne ne peut affirmer que la corruption, la prostitution ou l’alcoolisme n’existent plus, ou que le pays ne rencontre plus de problèmes sociaux et économiques. Mais ils sont réellement en voie de se résorber. Et ces dernières années ont été marquées par une amélioration significative de la situation générale, que l’on pense à la hausse du niveau de vie, à l’émergence d’une solide classe moyenne, à la baisse de la pauvreté ou encore aux énormes progrès réalisés dans le domaine de la santé ou de la démographie.
Autre exemple qui traduit ce défaut d’objectivité, pendant les incendies de forêt qui ont frappé la Russie l’été dernier, certains  reporters ou journalistes occidentaux ont transformé les reportages sur cette catastrophe climatique en critique de ce qu’ils appellent “le système Poutine”, comme si le premier ministre portait sur ses épaules la responsabilité de tous les évènements tragiques qui surviennent dans le pays. 
Il y a aussi cette légende selon laquelle Moscou aurait drainé tous les bénéfices de la croissance économique de la dernière décennie, pendant que les autres villes de Russie seraient restées dans la misère et la désorganisation.
 
J’ai ramené des images bien différentes de mon voyage en Extrême-Orient le mois dernier, voyage qui m’a mené à Vladivostok. Avec son port militaire et son statut de ville fermée pendant la période soviétique, cette ville a longtemps gardé un certain mystère, qui fascinait probablement les journalistes étrangers en quête de réalité dissimulée. Aujourd’hui, à 8 heures de vol de Moscou, la ville est atteignable en low cost russe, en Boeing-777 neuf, pour moins de 150 euros. Bien que située à 9.300 km en train de Moscou et bien plus proche des grandes capitales asiatiques, Vladivostok est totalement russe. La surprise est grande d’arriver dans une ville relativement moderne, toute en montées et descentes comme San Francisco, et où il est possible de trouver autant des magasins de vins français que des caves à cigares, ou encore de déguster des huitres de l’Extrême-Orient qui sont par ailleurs délicieuses. La différence avec la capitale est assez facile à ressentir, Vladivostok est une ville douce, comme l’est le rythme de la région, en phase avec une nature incroyable, et bien loin de l’ambiance fiévreuse de la capitale. L’activité économique intense est cependant constatable à travers les nombreux chantiers liés à la préparation du sommet de l’APEC en 2012. A cette occasion les infrastructures de la ville, mais également du Kraï vont être totalement modernisées, que ce soit les routes, les hôpitaux, l’aéroport, les hôtels ou encore les ponts. C’est d’ailleurs une société française qui se charge d’un projet unique: la construction du plus long pont à câbles du monde, pour relier la ville à une île, sur laquelle sera construit un campus universitaire moderne.
 
Lorsque j’ai déménagé en Russie, mes amis étaient sceptiques quand à mon choix. Je précise que mes amis d’enfance ont pour la plupart grandi au bord de l’océan Atlantique, dans une ville ou les seules activités disponibles étaient les sports de mer, surf en tête. Il est vrai que la Russie ne leur apparaissait pas comme l’endroit idéal pour sa pratique. Quelle ne fut pas ma surprise de découvrir qu’il était pourtant possible de surfer dans l’Extrême-Orient russe, que des Russes surfaient régulièrement sur place et que l’un des plus grand surfer du monde, Tom Curren, avait récemment fait un voyage sur place, domptant les vagues à Vladivostok, Nakhodka et Ioujno-Sakhalinsk. Je repense à la phrase du premier ministre russe Vladimir Poutine à la suite du choix de la Russie pour organiser la Coupe du monde de football 2018: “Venez pour la Coupe proprement dite et regardez la Russie, promenez-vous dans les villes, parlez avec les gens et ressentez le pays“.
Effectivement, la seule façon de ressentir la Russie est de s’y rendre, hors des sentiers battus, et de découvrir les incroyables atouts dont le pays dispose, même les plus inattendus.

Перекрестный год, французы в России

Leave a reply
Во-первых, я хотел бы уточнить, что отношения между Россией и Францией относительно давние. Франция всегда была и остается одним из ключевых европейских партнеров России. На протяжении всей своей многовековой истории франко-российские отношения в значительной степени определяли климат в Европе и в мире. Их история восходит к середине XI века, когда дочь Ярослава Мудрого, Анна Киевская, стала королевой Франции, выйдя замуж за Генриха I. После его смерти она стала регентшей и управляла страной. Впервые дипломатические отношения между Россией и Францией были установлены в 1717 году, когда первый русский посол во Франции передал свои верительные грамоты, подписанные Петром Великим.

Кульминацией сближения между Россией и Францией был двусторонний военно-политический союз, сформировавшийся в конце XIX века. Символом этих дружеских связей является мост Александра III через Сену, первый камень которого был заложен в 1896 году императором Николаем II и императрицей Александрой Федоровной. С установлением 28 октября 1924 года дипломатических отношений между СССР и Францией началась их современная история. В 90-х годах началась новая эра франко-российских отношений. Радикальные изменения, произошедшие в это время на мировой арене, и развитие новой России определили развитие активного политического диалога между Москвой и Парижем. Этот диалог основывался тогда, как и сейчас, на широком совпадении позиций наших стран относительно формирования нового многополярного мирового порядка, проблем европейской безопасности, урегулирования региональных конфликтов, контроля над вооружениями.

Основополагающим документом в отношениях между Россией и Францией стало соглашение от 7 февраля 1992 года (вступившее в силу 1 апреля 1993 года). Оно подтвердило стремление обеих сторон развивать новые отношения согласия, основанные на доверии, солидарности и сотрудничестве. Правовая основа договорных отношений между Францией и Россией с тех пор значительно дополнилась: были подписаны десятки соглашения в различных областях двустороннего сотрудничества. Франко-российские политические отношения становятся все более содержательными.


Какие отрасли считаются стратегическими для экономических и торговых отношений между Францией и Россией?

Российско-французская торговля непрерывно активизируется: так в период 2001-2009 гг. товарооборот между двумя сторонами увеличился в пять раз и достиг в 2009 году 17,128 миллиардов долларов. Франция в настоящее время является шестым иностранным инвестором в России и пятым по значимости торговым партнером России. Французское присутствие не только сохранилось на прежнем уровне, но, несмотря на кризис, усилилось в 2009 году, а затем и в 2010 году, благодаря перекрестному году Франции и России. Нынешняя тенденция подтверждается также новым внедрением и в новых областях. Секторами, которые традиционно ценят французы, является энергетика (особенно добыча и переработка нефти и газа), управление городскими сетями, общественное питание и розничная торговля, строительство, транспорт, авиационно-космическая промышленность, автомобилестроение, фармацевтика, сельское хозяйство, пищевая промышленность, машиностроение и оборудование, а также связь.

В перекрестный франко-российский год произошло резкое улучшение экономических связей, поскольку французские инвестиции в России достигли в настоящее время более чем 3 миллиардов евро, российские инвестиции во Франции увеличились до 2 миллиардов евро. Можно привести несколько примеров такого перекрестного сотрудничества: энергетическое сотрудничество по контракту, подписанному между GDF Suez и «Газпромом», по присоединению французской группы к газопроводу «Северный поток», сотрудничество в транспортном секторе с покупкой Alstom 25% ЗАО «Трансмашхолдинг», лидера транспортного машиностроения России, или сотрудничество в области автомобилестроения Renault ― Автоваз.

Не отстает и строительство, российская строительная группа Hermitage должна построить две башни-близнецы в 300 метрах от La Defense, в то время как Danone и российский «Юнимилк» объединяются для создания крупнейшего предприятия в молочном секторе России: Danone инвестирует 1,3 миллиардов евро на приобретение 57% акций нового совместного предприятия. Но есть также разработка Sukhoi Superjet-100, сооружение танкеров для СПГ, реализация крупных инфраструктурных проектов (например, участка автомагистрали соединяющего Москву и Санкт-Петербург или гигантского моста во Владивостоке) компанией Vinci. Также укрепляется альянс Air France – Аэрофлот для противостояния немецкой Lufthansa, широко присутствующей в России.

Эти новые рынки не должны, однако, заставить забыть о традиционно доминирующем положении французских компаний на российском рынке, например, в продовольственной области, Auchan. Наконец, 2010 год знаменует собой начало нового многообещающего сотрудничества в космической области с первым запуском ракетносителя «Союз» из Гвианского космического центра.

Цель для Франции ясна: догнать Германию, крупнейшего экономического партнера России. Париж в последние годы стал пятым инвестором в стране, уже обогнав Италию и Соединенные Штаты. В России в 2009 году насчитывалось 500 французских компаний, в то время как там присутствуют около 4.000 немецких компаний. Наконец, из 120.000 французских компаний, представленных за рубежом, меньше 6.000 работают с Россией.


С какими проблемами сталкиваются французские операторы, чтобы войти в российскую экономическую и торговую систему?

Незнание российского рынка является основным препятствием для инвестиций. У многих французских инвесторов имеется темное и негативное видение России, видение, которому, увы, поспособствовал почти всегда пессимистичный и ложный анализ национальной печатной прессы. Если вы в течение года читаете аналитику и статьи о России в крупных французских газетах, действительно, это не вызывает желания инвестировать. Тем не менее, даже если инвестиции в России считаются «рискованными» (как и во всех развивающихся странах), это может приносить большие дивиденды. И хотя французская компания кредитного страхования Coface относит Россию к четвертой группе из пяти, к самым рискованным странам, увеличение французского присутствия в России оправдано: французские компании много зарабатывают на этом огромном рынке.

Разумеется, в России есть совершенно особые обычаи и традиции, как это говорилось в анализе французского Сената в 2005 году: «Россия является самой сложной из развивающихся стран, в России все трудно, но нет ничего невозможного». Отрицательные стороны России известны, есть коррупция, которая, к сожалению все еще существует, несмотря на значительный прогресс, достигнутый в последние годы. Даже если Россия больше не является страной, где вооруженные люди вымогают деньги, как это было в 90-х годах, коррупция адаптировалась и вступительный взнос может быстро материализоваться, например, при участии в тендерах.

Скандал, произошедший с Daimler является самым недавним примером подобного, компания обвиняется в уплате десятков миллионов долларов в виде взяток государственным учреждениям России за заключение контрактов. Бюрократия также часто является кошмаром для иностранных компаний в России, добавляясь к труднопонимаемой налоговой системе. Наконец, «слабость» российской системы правосудия также является одной из основных проблем. Но я повторяю, что все быстро меняется, и в правильном направлении, значит, есть все основания для оптимизма.

В России, даже если обычаи не всегда понятны иностранцам, французские игроки часто демонстрируют относительное незнание системы (по прибытию), даже трудности по изменению своего менталитета с тем, чтобы пробить себе дорогу на российский рынок. Наконец, французское присутствие все еще слишком сосредоточено в европейской части России, Москве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде. Расширение этого присутствия в других регионах России происходит относительно медленно, даже если внедрение в регионах является ключом к успеху, будь то на юге (Bonduelle и D’aucy вблизи Краснодара) или в Калуге (Peugeot Citroën). Фабрика Danone работает уже более десяти лет в Тольятти, Schneider Electric планирует построить завод в Татарстане, а Lafarge решил обосноваться в Краснодаре, Калужской и Свердловской областях. За Уралом французское присутствие относительно заметно только в Екатеринбурге и Новосибирске, в этом городе представлены около тридцати французских компаний.


Считаете ли вы достаточными действия французского правительства, которые направлены на облегчение торговли между Россией и Францией?
Этих усилий явно недостаточно. Эта недостаточность вызвана определенным недоверием по отношению к России, даже реальной русофобией, мешающей франко-российским отношениям. Даже если это не ново, ситуация ухудшилась после избрания президента Саркози в 2008 году. Он был окружен советниками и министрами с атлантическим образом мышления, то есть людьми, настроенными догматически анти-русски и про-американски. В 2009 году Франция реинтегрировалась в НАТО и с тех пор пытается совместить несовместимое, непрерывно разрываясь между европейскими интересами, российскими, американскими и своими собственными. Когда она не двигается по следам немецкой realpolitik, прагматичной и приносящей успех и новизну.

Противоречия между приверженностью к самым опасным атлантические тезисам по отношению к России (выдвинутых атлантическим меньшинством) и необходимым экономическим и геополитическим европейским прагматизмом нанесли удар по подписанию одного из самых крупных франко-российских контрактов года: продаже России французских военных кораблей. Эти переговоры, о которых вместе объявили Николя Саркози и Владимир Путин 1 марта 2010 года в Париже, касались приобретения российским флотом четырех универсальных десантных кораблей типа «Мистраль». С тех пор переговоры столкнулись с двумя основными проблемами: передача технологии и место производства. Что касается передачи технологий, россияне, конечно, в ней заинтересованы, особенно в вычислительных устройствах для сопровождения воздушных операций и, безусловно, в идее дальнейшей разработки авианосцев, российский флот планирует к 2060 году создать пять-шесть авианосных групп.

Пьер Легро из французской кораблестроительной группы DCNS недавно подтвердил (во время салона Euronaval-2010), что «в соответствии с договором на поставку вертолето-носителей (Mistral) в Россию, подписание которого ожидается до конца года, первых два судна будут построены во Франции. Впоследствии Россия сможет построить себе два или четыре судна по французской лицензии». Итак, затягивание продолжалось в течение всего года, и даже если допустить, что договор о продаже будет подписан, это показывает борьбу, существующую между сторонниками и противниками, или, для упрощения, между атлантистами и голлистами.

Однако анти-российская линия является сегодня абсолютно самоубийственной как с политической точки зрения, так и точки зрения геополитики, но также экономики, когда известно, что стоимость судна составляет 400-500 миллионов евро. Я хотел бы добавить, что систематическое недоверие к России, доказательством чего являются французские СМИ, главным образом, печатная пресса, как мне кажется, происходит из того же атлантистского движения, первичным следствием этого недоверия является существенное торможение французских инвестиций в России и, следовательно, потеря денег россиянами, но также и французами.

Таким образом, продажа Mistral вдвойне важна, как для Франции, которая таким образом утвердила бы свою независимость по отношению к НАТО, так и для России, которая, приобретая военное снаряжение НАТО, «взорвала» бы психологические преграды, парализующие многих французских руководителей, принимающих решения об инвестициях в Россию. Это все, что можно пожелать франко-российскому году, надеясь, что он вызовет «перезагрузку» по отношению к России, далекую от любых предрассудков и, таким образом, окажет честь франко-российской дружбе, гаранту мира между нашими двумя народами.

Источники:
– РИА Новости
– Посольство РФ во Франции
– Национальная ассамблея Франции
– Посольство Франции в России
– http://www.realpolitik.tv

Перевод : Уголин