Оригинальная статья была опубликована в win.ru

В январе 2010 года посольство США в Париже составило депешу, в которой посол Чарльз Ривкин разъясняет деятельность американцев по отношению к меньшинствам Франции. Дипломатическое донесение состоит из 10-ти пунктов, в которых, соответственно, сообщается о кризисе американского присутствия во Франции, о важности разработки особой стратегии для этой страны и вступления в позитивный диалог, а также о необходимости пропаганды успешного примера запуска агрессивной молодежной программы. Он также затрагивает вопросы поощрения сторонников умеренных взглядов и распространения практического опыта, а также углубления понимания проблем и, наконец, объединения усилий. Ниже я кратко изложу содержание пунктов данного дипломатического донесения:

Краткое резюме

«В соответствии с уникальными обстоятельствами и историей Франции, посольство США в Париже разработало Стратегию взаимодействия с меньшинствами, которая, в том числе среди прочих групп, касается французских мусульман, и отвечает задачам, определенным в телеграмме — донесении A. Наша цель состоит в том, чтобы активизировать все группы населения Франции для консолидации усилий этой страны в претворении в жизнь идеалов равенства, тем самым способствуя продвижению национальных интересов Америки. В то время как Франция по праву гордится тем, что именно в этой стране зародились демократические идеалы, а также своей ролью в качестве ревностного защитника прав человека и правового государства, французские социальные институты на деле не обладают достаточной гибкостью, чтобы адаптироваться к нынешней демографической ситуации в стране, со все возрастающим числом иноверцев.»

Предпосылки: кризис американского представительства во Франции

«Франция долгое время пропагандировала защиту прав человека и правовое государство, как на своей территории, так и на международном уровне и ощущала себя полноправным историческим лидером среди демократических стран. История Франции, её восприятие самой себя в современном мире сыграют важную роль при воплощении в жизнь представленной нами здесь стратегии, состоящей в том, чтобы оказывать давление на Францию с тем, чтобы это государство направило свои усилия на более эффективное проведение в жизнь демократических ценностей, продвижением которых оно занимается».

«В большинстве французских СМИ по-прежнему работают одни „белые“, небольшое улучшение наблюдается только в плане присутствия меньшинств перед камерами телевизионных новостных передач. Среди элитных образовательных учреждений Франции, принявших решительные меры по интеграции, нам известен только Институт политических исследований (Sciences Po), который представил альтернативный метод набора для иностранных студентов и студентов с иностранным происхождением, не готовых для сдачи французских письменных экзаменов. Если ситуация с представителями меньшинств, работающих в частных организациях немного изменилась к лучшему, то на руководящих должностях компаний их представителей по-прежнему крайне мало. Таким образом, реальность французской общественной жизни противоречит идеалам равенства нации. Общественные институты Франции до сих пор определяются группками „посвященных“ и политической элитой, в то время как крайне правые и ксенофобские идеи представляют интерес только для малой (однако, влиятельной) части населения».

«Мы полагаем, что Франция не использует в полной мере всю энергию, способности и идеи проживающих в ней меньшинств. Несмотря на то, что Франция считает себя образцом для подражания в плане ассимиляции и меритократии (власти одаренных), очевидное неравенство во французском обществе портят имидж Франции и ослабляют ее влияние на международной арене. Мы считаем, что устойчивый отказ от политики развития возможностей и продвижения политических интересов меньшинств может ослабить и разделить Францию. Геополитические последствия ослабления и разделения Франции отрицательно скажутся на американских интересах, ведь нам необходимы сильные партнеры в центре Европы, которые помогали бы нам в продвижении демократических ценностей».

Следовательно, американцы хотят использовать в своих интересах существующие во Франции противоречия. Трудно сказать, чего они больше боятся — «ослабления Франции» или американских интересов в Европе. Судя по смыслу данного утверждения, Франция по-прежнему является основным плацдармом для американских интересов в Европе.

Стратегия во Франции: наши цели

«Основная цель нашей ориентированной на меньшинства стратегии состоит в том, чтобы активизировать все уровни населения Франции для того, чтобы помочь им в осуществлении их собственных задач социального равенства. Наша стратегия нацелена на три уровня населения: (1) групповое большинство, и, особенно, элиту; (2) групповые меньшинства, лидерам которых будет уделяться особое внимание; (3) все население в целом. Используя семь нижеперечисленных тактических приемов, мы будем стремиться способствовать осознанию французской элитой преимуществ политики расширения возможностей и, напротив, убыточности поддержания существующего порядка вещей; повышать компетентность и развивать уверенность лидеров групп меньшинств, стремящихся увеличить свое влияние; выражать населению Франции в целом наше особенное восхищение разнообразием и динамичностью народов этой страны, подчеркивая преимущества данных качеств, которые следует использовать, открывая возможности для всех групп населения»

Тактический прием №1: Вступить в позитивный диалог

«Во-первых, мы сфокусируем наши выступления на проблеме равенства возможностей. В публичных заявлениях на тему демократического сообщества, мы будем подчеркивать такие характерные признаки демократии как право на отличие, защита прав меньшинств, ценность равенства возможностей и важность существования настоящих политических представителей меньшинств».

«Мы будем сообщать о затратах, которое несет французское государство из-за недостаточного представительства меньшинств в стране, подчеркивая преимущества, которые приобрела Америка, упорно работая над устранением препятствий, возникшими перед меньшинствами США». «Кроме того, мы продолжим и сделаем более интенсивной работу с французскими музеями и преподавателями с целью реформирования учебных планов по истории, преподаваемой во французских школах, таким образом, чтобы учитывалась роль меньшинств в истории Франции, а также их точка зрения на историю данного государства».

Тактический прием №2: Подавать положительный пример

«Мы будем использовать пример как одно из средств данной стратегии. Мы продолжим и приумножим наши усилия по организации визитов во Францию лидеров американских меньшинств для того, чтобы те поделились своим непосредственным опытом с французскими лидерами. Когда мы отправим французских лидеров в Америку, то как можно чаще будем включать в программу их пребывания моменты, демонстрирующие равенство возможностей в нашей стране. Мы продолжим приглашать на мероприятия в нашем посольстве представителей разнообразных групп французского общества, избегая, таким образом, таких мероприятий, где бы присутствовали представители только белой расы или только национальных меньшинств».

Тактический прием №3: Запуск агрессивной молодежной программы

«В-третьих, мы продолжим и укрепим наши усилия по активизации молодежи для того, чтобы рассказать молодым французам любого социокультурного происхождения об общности наших ценностей. Ведущую роль при этом будет играть Отдел по поддержке молодежных инициатив при посольстве, который ставит своей целью рост положительной динамики среди французской молодежи, что обеспечит большую поддержку американских ценностей и задач».

«Для осуществления данных целей, мы будем опираться на уже действующие масштабные программы Общественной Дипломатии, а также совершенствовать различные творческие методы оказания влияния на французскую молодежь. Для этого будет использоваться новые средства информации, а также корпоративное партнерство, конкурсы национального масштаба, мероприятия, ориентированные в первую очередь на молодежь — особенно приглашение известных американских гостей. Мы также займемся разработкой новых методов выявления, обучения и воздействия на будущих французских лидеров. В рамках расширения возможностей образования и обмена для французской молодежи, мы будем следить за тем, чтобы при выборе участников поддерживаемых нами программ обмена, не было никакой дискриминации. Опираясь на уже существующие во Франции молодежные социальные сети, мы создадим новые интернет-сообщества, содействуя, таким образом, общению будущих лидеров Франции на форуме, ценности которого — инклюзию (включение), взаимоуважение и открытый диалог — мы поможем сформировать».

Тактический прием №4: Поощрять «умеренных»

«В-четвертых, мы будем поощрять почти неслышимые голоса сторонников толерантности к более смелому и уверенному выражению их мнения. Мы будем вести данную деятельность при помощи двух интернет-сайтов, ориентированных на молодых франкоговорящих мусульман — oumma.fr и saphirnews.com — мы займемся поддержкой, обучением и заставим действовать информационных и политических активистов, разделяющих наши ценности».

«Мы будем делиться с Министерством внутренних дел Франции и с религиозными объединениями страны наиболее эффективными методами обучения толерантности, которые в настоящее время используются в мечетях, синагогах, церквях и других религиозных учреждениях США. Мы задействуем напрямую Министерство внутренних дел для сравнения французских и американских подходов к вопросу поддержки лидеров из меньшинств, которые отстаивают умеренные взгляды и призывают к взаимопониманию, сопоставляя при этом наши методы с методами лидеров, сеющих раздор и ненависть».

Тактический прием №5: Делиться практическим опытом

«В-пятых, мы продолжим осуществление данного проекта, делясь практическим опытом с молодыми лидерами всех областей деятельности, в том числе с молодыми лидерами политических партий умеренной направленности, с тем, чтобы они пользовались необходимым инструментарием и менторской поддержкой для своего продвижения. Мы создадим и обеспечим поддержку образовательных программ и программ обменов, которые наглядно покажут долгосрочные положительные результаты инклюзии как внутри школьной среды, так и внутри групп гражданского общества, среди блоггеров, политических советников и политиков местного уровня».

Тактический прием №6: Углубить наше понимание проблемы

«Занимаясь подробным изучением таких значимых событий, как дискуссия о национальном самосознании, мы планируем отслеживать тенденции и, в идеале, предугадывать изменения, касающиеся положения меньшинств во Франции, оценивая при этом, как подобные изменения повлияют на интересы США в стране».

Тактический прием №7: Объединять, определять цели и давать оценку нашим усилиям

«Наконец, рабочая группа по взаимодействию с меньшинствами будет объединять действия соответствующих подразделений и ведомств Посольства, отвечающих за позитивный диалог, мероприятия и анализ ситуации. Эта группа будет работать в тандеме с Программой молодежных инициатив, и будет определять среди населения страны лидеров и группы, обладающих определенным влиянием».

«По итогам каждого года группа будет давать оценку нашему влиянию, анализируя как фактические, так и нематериальные показатели успеха. Фактические изменения будут заключаться в измеряемом росте числа представителей меньшинств, занимающих руководящие посты и работающих в государственных или частных организациях, в том числе учреждений образования. К таким изменениям также относится рост числа конструктивных усилий лидеров меньшинств в получении политической поддержки как внутри собственной общины, так и вне ее, уменьшение поддержки населением Франции ксенофобских политических партий и программ. Хотя мы не можем гарантировать успешность данных позитивных мероприятий, мы сконцентрируем наши усилия на вышеописанной деятельности, которая будет поощрять, подталкивать и стимулировать движение в нужном направлении».

В октябре 2005 года во Франции имели  место массовые уличные беспорядки, представленные СМИ как социальный протест. На деле в них участвовали молодые люди неевропейского происхождения, живущие в основном на окраинах больших городов. По официальной версии, беспорядки были спровоцированы смертью двух несовершеннолетних преступников, которые, будучи преследуемы полицией с целью обычной проверки документов, спрятались в трансформаторной будке и умерли от удара электричеством. Последствия этих беспорядков были тяжелыми: за 3 недели трое убитых, три тысячи арестованных, десять тысяч сожженных машин и десятки разгромленных общественных зданий — школ, складов, магазинов, архивов и даже церквей. Эти беспорядки быстро превратились в настоящий бунт молодых французов арабо-африканского происхождения против французского государства. Для сдерживания зачинщиков было мобилизовано около 11 тысяч полицейских. В определенный момент в стране было даже объявлено чрезвычайное положение. Урон от погромов был оценен примерно в 200 миллионов евро. Это были худшие городские беспорядки во Франции с 1968 года.

В 2009 году немецкий журналист и писатель Удо Ульфкотте (Udo Ulfkotte) опубликовал удивившую всех книгу под названием «Der Kriegim Dunkeln: Die wahre Macht der Geheimdienste» (Война в темноте: власть тайн) в которой автор развивает тезис, что беспорядки не были абсолютно стихийными, а их организацией и поддержкой занимались профессиональные агитаторы. В своей книге журналист называет эти массовые волнения вариантом цветной революции, но происходящей в 2005 году во Франции. Мы не знаем точно, верна ли или надумана эта теория, но параллельно ей стоит рассмотреть одно из самых
неожиданных последствий французских беспорядков — растущий интерес США к молодым людям иммигрантского происхождения, гражданам Франции, которые, однако, в массе своей настроены против французского государства.

Текст дипломатического донесения от 25 января 2007 года, опубликованный на Wikileaks, кажется, приоткрывает завесу тайну над некоторыми фактами. В этом документе американское посольство сообщает о разработке политической линии поддержки и развития афро-арабских общин Франции, нацеливаясь при этом на молодых французских мусульман. Первые попытки ведения такой политики были зафиксированы в 2001 году, после событий 11 сентября. Действительно, американские дипломаты утверждают, что ситуация с демографической эволюцией Франции такова, что многочисленные французы афро-арабского происхождения будут определять завтрашний день французского государства. После трагедии 11 сентября и войны в Ираке, госдепартаменту США казалось жизненно важным улучшить имидж Америки в глазах европейских мусульман. Многие известные личности стали ключевыми участниками этой американской игры во Франции.

В 2009 году Барак Обама назначает Чарльза Ривкина послом США во Франции. Сделавший карьеру в индустрии развлечений и рекламы, Ривкин был одним из тех, кто отвечал за сбор финансов в ходе предвыборной кампании Обамы.

В сентябре 2009 происходит событие, важность которого многие не сразу оценили. Посол Ривкин и его супруга стали почетными гостями мэра парижского пригорода Вилье-ле-Бель. Они получили приглашение на торжественное открытие первого граффити, нарисованного в рамках франко-американской программы обмена художественным и образовательным опытом в городском искусстве.

Вилье-ле-Бель не совсем обычный город: именно отсюда пошли молодежные беспорядки 2005 года. В ноябре того же года посольство Соединенных Штатов Америки приглашает

24-х французских старшеклассников стать послами своей культуры в США. Программа «Молодые послы», проводимая два года подряд во Франции, позволила старшеклассникам из малообеспеченных семей провести две недели в США, в сопровождении и окружении официальных лиц, как мы увидим далее.Около тридцати молодых людей отправились в США в марте и в апреле 2010 года в рамках молодежной программы Госдепартамента «Международные гости». Среди этих молодых гостей было много руководителей общественных ассоциаций, а также рэпперов и молодежи иммигрантского происхождения или сотрудничающей с общественными организациями, действующими внутри иммигрантских общин.

Программа «Молодые Послы» не является чем-то принципиально новым, ведь из статьи под названием «Президентские выборы во Франции как идеальный пример успеха Программы международных визитов», опубликованной в 2007, мы узнаём, что многие видные французские политики (как правой, так и левой направленности) также были членами данной американской программы. В статье упоминаются Николя Саркози, Брис Ортефе, Франсуа Фийон, Кристина Бутен.

2 апреля 2010 года Чарльз Ривкин проводит встречу с молодежью города Бонди (это пригород Парижа, где концентрация иммигрантов — одна
из самых высоких в стране). В своей речи он заявляет следующее: «У нас в Америке все по-другому. Ты можешь быть африканцем, индейцем, но, прежде всего — ты американец […] Мне  нравится разговаривать со всеми французами. Я знаю и уверен, что следующий французский лидер будет из пригорода». Перед отъездом он спрашивает молодежь: «С кем из американских актеров вы хотели бы встретиться?». Держа свое обещание, 13 апреля 2010 посол возвращается в Бонди для встречи с молодежью в сопровождении американского чернокожего актера Сэмюэля Л. Джексона и его жены. Актер выступит с такими словами: «Вы — будущее страны, не упустите свой шанс, организуйтесь в сообщество, […] заявите, что это не нормально, когда на экране я не вижу похожих на меня людей».

24 июня 2010 года посольство США организовало форум под названием «Create Today» (Создавая сегодняшний день) с участием молодых американских
и французских предпринимателей. Во время приема в саду посольства, гости могли посетить художественные выставки или послушать новую песню «Vida loca» французской рэп-группы «Kommando Toxik» из Вилье-ле-Бель.

29 июня 2010 года американский посол торжественно открывает первый «Парижский хип-хоп кампус» (Hip Hop Campus) в Ля Вилетт. Он участвует в первом круглом столе на тему «Французский хип-хоп против американского: новая школа успеха!» 5 августа 2010 года Сильвестр Сталлоне, Джейсон Стэтхем и Дольф Лундгрен в составе делегации посольства США посетили город Росни-су-Буа, также с большим процентом населения иммигрантского происхождения, социальными проблемами и частыми беспорядками. После встречи Сильвестр Сталлоне заявил: «Было замечательно встретиться с жителями Росни-су-Буа, это настоящие люди».

В июле 2010 года в целях поддержки подобной деятельности помощником посла США во Франции назначаетсяМарк Таплин. Профессиональный дипломат,
Таплин специализируется на общественной дипломатии. До своего назначения он был преподавателем в Университете Джорджа Вашингтона, конкретно — в Институте общественной дипломатии и мировыхсвязей. Он также вел блог, где обсуждал интеллектуальные методы воздействия (сочетание методов мягкой и жесткой силы). В 1984-1987 годах Таплин занимал должность помощника атташе по культуре, а в 1994 году помощника пресс-секретаря при посольстве США в Москве. С 1999 по 2001 годы он был советником по Общественной деятельности посольства США в Киеве. С 2002 по 2004 Марк Таплин был директором Бюро по Украине, Молдавии и Белоруссии в Госдепартаменте США. На этой должности дипломат содействовал развитию американской политики в отношении Украины в перспективе президентских выборов 2004 года. Впрочем, летом 2004 года Таплин покинул свой пост. 21 ноября того же года на Украине началась «оранжевая революция».

Таплин известен также тем, что сыграл первую скрипку в информационной кампании, приведшей к увольнению Алена Жуайанде, государственного
секретаря Франции по вопросам сотрудничества, который, будучи с визитом на Гаити, вслух задавал нелицеприятные вопросы о действиях США в этой стране.
После землетрясения, сотрясшего остров, американские войска взяли под контроль аэропорт Порт-о-Пренс и препятствовали посадке двух французских самолетов с гуманитарной помощью. Ален Жуайанде заявил о своем желании провести расследование касательно действий американцев, чтобы «выяснить, прибыли ли они помочь Гаити, или для того, чтобы оккупировать остров».

Однако спустя некоторое время был обнародован факт нецелевого использования Жуайанде бюджетных средств (он нанимал частный самолет для командировки на Мартинику). Затем всплыл факт якобы незаконного получения разрешения на строительство. Наконец, Алена Жуайнде обвинили в том, что он, якобы, тратил государственные деньги на покупку сигар¹. Оказавшись в эпицентре трех скандалов, Ален Жуайанде был, в конце концов, уволен с поста министра французского правительства 5 июля 2010 года.

Таплин и Ривкин не единственные, кто проводит американскую стратегию «соблазнения национальных меньшинств» во Франции. Координацией этих
операций (кто-то назвал бы их манипуляцией) также занимаются ЛораБерг, атташе по культуре посольства США, и, главным образом, гражданка Франции Рандиан Пекку, которая вот уже десять лет отвечает за взаимодействие посольства США с мусульманскими общинами. Эта скромная 53-летняя женщина по своей официальной должности является «ответственной по вопросам гражданского общества» в американском посольстве и практически никогда не дает
интервью. Французская газета «France-Soir» (в статье «Как Али Сумаре „был обработан“ в американском посольстве» от 6 августа 2010) раскрыла ее имя, добавляя, что записная книжка этой дамы «содержит все разнообразие контактов ведущих политических и общественных деятелей Франции».

Конечно, всевозможные способы американского вмешательства во внутренние дела Франции давно не новость. Сидни Хукс, один из руководителей Конгресса за свободу культуры — обширную программу, финансируемую ЦРУ в течение Холодной войны — уже в 1941 году заявлял следующее: «Перевоспитание и переформирование населения Франции являются, на мой взгляд, основными и срочными задачами для американской демократической политики в этой стране». Сидни Хукс, по всей видимости, имел в виду французский народ в целом. Новое же прочтение его слов состоит в том, что целью американцев теперь является отдельная часть населения Франции.

Оригиналная статья была опубликована в win.ru

Логистика демонстраций, продолжавшихся в условиях ледяной украинской зимы (в некоторых случаях на протяжении нескольких недель), ничего не оставила на волю случая. Спокойный и быстрый захват парламента, в такой нестабильной и несдержанной стране как Грузия, или роль, которую сыграла близкая к оппозиции неправительственная организация CеSID, оспорившая результаты выборов еще до их обнародования в Сербии, затем начало хорошо скоординированных уличных демонстраций — все эти факты совсем не случайны. В действительности эти события являются результатом деятельности конкретных людей, обученных техникам агитации и объединенных в рамках различных движений. Это настоящие революционеры-профессионалы, которые занимаются организацией государственных переворотов, перемещаясь из страны в страну, от одной революции к другой за счет неправительственных организаций, а значит, американских интересов в Европе. Общей чертой этих революций было появление в каждой из стран молодежных движений, абсолютно одинаковых, как по форме, так и по содержанию, и применявших одинаковые технологии проведения революции.

Первая цветная революция, произошедшая в 2000 году в Сербии, была большей частью организована молодежным движением под названием ’’Отпор!’’, настоящей двигающей силой студенческих протестов. Александр Марич, один из лидеров ’’Отпора’’, позже признал ’’свои непосредственные связи с сотрудниками госдепартамента и Белого дома, а также и то, что большая часть финансирования шла из Агентства США по Международному Развитию, международной организации «Фридом хаус» и Фонда Сороса «Открытое общество». Марич подтвердил, что «учебные семинары проходили в Будапеште, Бухаресте и в Боснии в течение предшествующей событиям весны». Активисты движения ’’Отпор’’ встречались там с ответственными лицами из Общественного Института имени Альберта Эйнштейна, а также лидерами польского движения ’’Солидарность’’ (Solidarnosc). Используемые технологии, как утверждает Марич, прямо навеяны методами ненасильственных акций Шарпа и Акермана, и имеют целью ’’дискредитацию правительств, побуждение к акциям гражданского неповиновения и мирным демонстрациям. Все курируется ассоциацией без определенного исполнителя. Кроме того, движение должно позиционировать себя далеким от политики и главным образом привлекать на свою сторону не определившихся¹ молодых людей’’. Также группа была обязана: ’’использовать короткие сообщения и слоганы, а активисты должны были выбираться по внешним данным, чтобы выгодно подать имидж движения, придавая ему дух романтики и любви к свободе, и вдохновлять последователей идеей ’’особого предназначения²’’. Наконец движение могло рассчитывать на широкую поддержку ведущих мировых СМИ, которые фильтровали и сортировали информацию так, чтобы представить демонстрации как спонтанные митинги молодежи, стремящейся к свободе и демократии, и желающей интеграции в международное сообщество.

После успеха операции в Сербии, два члена движения ’’Otpor’’, Александр Марич и Станко Лазендич были приняты на работу в организацию «Фридом хаус», чтобы распространять свои умения и опыт в других странах и оказывать поддержку в подготовке других революций: в 2003 году в Грузии, а в 2004 — на Украине. Помощь заключалась в обучении: как методам ненасильственного сопротивления, так и технике переговоров с властями, а также логистике, столь необходимой для организации многонедельных демонстраций. Это особенно пригодилось на Украине, где тысячи палаток и покрывал были предоставлены демонстрантам для защиты от ледяного мороза в лагере, разбитом на площади Независимости. Во время оккупации на Майдане было налажено бесплатное питание.

Символы, выбранные этими братскими группировками (сжатый кулак) не оставляют сомнений в их взаимосвязи, будь то украинское движение «Пора», киргизское «КелКел» или грузинское «Кмара». Следует отметить, что в ряде стран, которые (пока?) не являются целями для проведения там государственных переворотов, тоже существуют подобные группировки. Это, например, белорусский «Зубр» или албанская «Mjaft». В Албании, между прочим, в настоящее время происходят значительные антиправительственные демонстрации. Можно также упомянуть узбекские движения «Bolga» и «Youkol», и азербайджанское движение «Jok». Впрочем именно активисты грузинского движения «Kмара» проводили тренинги для их русских собратьев из «Обороны», подливая масла в огонь напряженных отношений между двумя странами. Что касается «Отпора», то в 2003 это движение трансформировалось в сербскую политическую партию, плачевно проигравшую на выборах в парламент в том же году, а затем растворилось в Демократической партии (DS) Бориса Тадича, нынешнего президента Сербии. Большая часть членов этого движения переквалифицировалась в специалистов местных центров политического анализа, таких как Центр прикладных ненасильственных акций и стратегий (CANVAS) и Национальная комиссия правды и примирения (CNVR). Один из бывших «отпоровцев», Иван Марович с 2003 года сотрудничал с вышеупомянутым Международным центром ненасильственных методов борьбы, и компанией «York Zimmermann Inc», а также с командой разработчиков компьютерных игр «BreakAway Ltd». Последней он помогал в подготовке видеоигры, вышедшей в 2005 году — «A Force More Powerful. The Game of Nonviolent Strategy». Игра основана на различных стратегиях и тактиках действия без применения насилия, которые были использованы по всему миру для свержения «диктаторских режимов», «врагов демократии и прав человека», среди которых и Милошевич. Таким образом, круг замыкается, и практика соединяется с теорией Экермена по разработке видеоигр, на основе реальных, или будущих сценариев цветных революций, речь о которых шла ранее. Надо отметить еще одну особенность цветных революций. Им присуща направленность на возрождение национализма и анти-империализма (российского или постсоветского, что в данном контексте одно и то же) и в беспорядках принимают активное участие националисты и крайне правые группировки. Это как раз таки случаи Сербии и Украины. Вот почему мы говорили об оранжево-коричневом фронте анти-россиийской направленности и разнородной коалиции, объединившей прозападных демократов и ультраправых — то есть неонацистов. Всё это откровенно анти-русские движения. В России сегодня утверждаются такие альянсы, где слабая и разнородная либеральная оппозиция выступает вместе со скинхедами-националистами на стороне левых национал-большевиков, или основного ультраправого движения.

Как мы увидели, цель цветных революций состоит в том, чтобы усилить американское присутствие (и, следовательно, НАТО) в центре Евразии, вокруг границ России для того, чтобы выполнить геостратегические и геополитические задачи, сформулированные в прошлом веке в теориях геополитических стратегов Маккиндера и Спайкмена. Стоит отметить правильность их предположений о том, что Евразия станет важнейшей мировой зоной в плане энергоресурсов, населения и границ между цивилизациями. Действительно, у цветных революций много общего. Это, в частности, нацеленность на страны, признанные стратегически важными в силу причин географического или политического характера (соседство с Россией) или расположенные в энергетических коридорах. Но одной из общих черт цветных революций является и ориентация на страны с относительно слабыми или неустойчивыми политическими режимами. Россия и Белоруссия, например, ничуть не обеспокоены угрозами таких переворотов, ведь они быстро приняли необходимые контрмеры, запретив деятельность неправительственных организаций и выдворив из страны революционеров-наемников. Впрочем, Россия ввела определенное новшество, занявшись развитием масштабного молодежного движения ’’Наши’’, предназначенного предупредить любые попытки выхода беспорядков на улицы и способного оказать сопротивление. Кроме того, на территории Российской Федерации и Белоруссии, деятельность организаций сети Сороса и ее филиалов была просто-напросто запрещена.Уже в 2008, по мнению Карине Тер-Саакян, у правительств, пришедших к власти в результате цветных революций, не было никакого будущего. Она утверждала: «Провал цветных революций в постсоветском пространстве абсолютно естественен, он просто неизбежен. Демократическое общество и свободный рынок, о которых с большим энтузиазмом разглагольствовал Джордж Буш, заявлялись целями этих революций, но они оказалась преждевременными». На деле эти цветные революции, которые в большинстве своем носят имена цветов (революция тюльпанов, гвоздик, роз) завяли. Случаи Украины и Сербии символичны, они продемонстрировали неспособность руководителей, пришедших к власти в результате цветных революций, поддерживать хотя бы минимальную экономическую стабильность, даже открыв экономику своей страны для американских инвестиций. Движение потерпело неудачу как минимум в своих долгосрочных политических проектах. Голословность этой стратегии стала вполне очевидна. Эффективные контрмеры можно успешно предпринимать — Россия и Белоруссия тому пример. Кроме того, очевидно, что финансовый кризис ударил по бюджету цветных революций. Наконец, стремительный дипломатический и военный ответ России в августе 2008 года показал, что она готова противостоять этому демократическому насилию и защищать своих граждан, даже вне своих границ.

Сейчас всю эту интеллектуальную энергию, которую инициаторы цветных революций распыляют на различные попытки дестабилизировать Россию, они могли бы использовать, например, на то, чтобы измерить и оценить будущие последствия арабской весны, ведь в настоящий момент они остаются неисчисляемыми, но в будущем затронут как Европу и Россию, так и Америку.

¹Книга Патриcа Вилала — В дворах Москвы — Стр. 149 и 150
²Книга Патриcа Вилала — В дворах Москвы — Стр. 151

Оригинальная статья была опубликована в win.ru

 

Итак, после Второй мировой войны Европа была разделена железным занавесом надвое, СССР считался основным государством, способным господствовать над Евразией, в то же время «прометеевское» движение, желавшее разделения Союза на отдельные части, пользовалось активной поддержкой ЦРУ. Американские стратеги собирались применить на деле геополитические познания своих идеологов, попытавшись опоясать Россию сетью буферных стран, позволяющих США продвигать свою политику в Евразии. Будет применен абсолютно новаторский подход: организовать в близлежащих странах обманчиво спонтанную волну народных выступлений против существующих порядков без применения насильственных методов борьбы и посредством хорошо налаженной сети подпольных организаций. С этой целью вскоре создается множество ассоциаций и неправительственных организаций. Они называют себя защитниками демократических принципов, но защищают они, главным образом, политические интересы Америки в странах, признанных ей малонадежными и недемократическими. То есть это те страны, которые не входят в западный альянс и принадлежат к группе неприсоединившихся государств. Такая стратегическая концепция не нова, она датируется восьмидесятыми годами, временем разгара холодной войны. Развитием стратегии стало создание огромного количества неправительственных организаций, финансируемых правительством Рейгана с целью ослабить советское влияние и противостоять ему.

 

В их число входят Агентство США по Международному Развитию (USAID), Американский Институт Мира (USIP), Национальный фонд поддержки демократии (NED), который является школой кадров по всему миру, и сам управляет многочисленными либеральными ассоциациями по продвижению демократических ценностей. Также упомянем Институт по изучению СССР (Institute for the Study of URSS) и Американский Комитет по освобождению от большевизма (American Comitee for Liberation of Bolchevism), к которому после Второй мировой войны присоединились лидеры движения прометеизма. В этом списке присутствуют Институт Аспена, Фонд Джеймстауна (Jamestown fondation) и Американский комитет за мир на Кавказе, организовывавший, финансировавший и поддерживавший джихад против советских солдат в Афганистане. Этот комитет — прототип организации «Фридом хаус» (Freedom House), сердца системы, основанной в 1941 году, чтобы противостоять нацистскому влиянию, а позднее влиянию Советского Союза. Список был бы не полным без Фонда Наследия (Heritage Foundation), основанного в 1973 году как оружие антисоветской доктрины президента Рейгана, являющегося на сегодня одним из главных консервативных «мозговых центров» США. Сеть «Открытое общество» Фонда Сороса, предназначенная для продвижения принципов свободы и демократии на постсоветском пространстве руками своих дочерних ассоциаций. Наконец, Американский институт предпринимательства (AEI), который был одним из генеральных проектов нео-консервативной политики правительства Буша. Американский институт предпринимательства вместе с Фондом Наследия часто упоминаются, как правое крыло либерального «мозгового центра» Брукингского института (Brookings Institution).

Особый интерес представляет такая организация как Общественный Институт имени Альберта Эйнштейна, так как его основатель Джин Шарп, американский общественный деятель, является также автором книги «От диктатуры к демократии» — настоящего учебника по методам ненасильственной борьбы с диктаторскими режимами. Его использует большая часть молодежных движений, финансируемых вышеупомянутыми неправительственными организациями с целью свержения нежелательных государственных режимов. Джин Шарп политизировал методы ненасильственной борьбы в контексте возобновления холодной войны, чтобы подготовить сопротивление в Европе в случае вероятного вторжения Красной армии. Этот малоизвестный философ с 1985 по 2005 годы опубликовал многочисленные труды о методах сопротивления без применения насилия. С 1987 года он проводил тренинги внутри НАТО. Следует отметить, что с 90-х годов причастность Роберта Хелвея, бывшего сотрудника американского ЦРУ, позволяла институту пользоваться обильными финансовыми вливаниями Международного республиканского института (IRI) — «мозгового центра», близкого к республиканской партии и являющегося также одним из четырех отделений Национального фонда поддержки демократии (NED). Параллельно с этими теориями нужно рассматривать деятельность Международного центра ненасильственных методов борьбы (ICNC), которым руководит Питер Акерман (Peter Ackerman). Экермен утверждает о тактическом превосходстве ненасильственных методов борьбы в рамках глобального информационного сообщества. Это в его планах развивать концепцию видеоигр со сценариями, основанными на реальных или предполагаемых (в будущем) театрах военных действий гражданских переворотов. Таким образом, теории Шарпа и Акермана являются краеугольными камнями системы глобальной дезинформации и идеологической войны, необходимых для развязывания бескровных революций. Это идейно-культурное воздействие, осуществляемое посредством интернет-общения, гражданской журналистики и социальных сетей, позволяет массово рассылать не поддающихся проверке послания, играющих на подсознательных мотивах. По мере применения новаторских методик идейно-культурного воздействия, мы сможем увидеть ненасильственные государственные перевороты во всей красе: массовые «цветные» протесты, использование социальных сетей для дестабилизации страны или информационная война, то есть интернет-война без применения насилия. Можно утверждать, что мало кто из обозревателей осознает значимость финансирования и размах деятельности всех этих ассоциаций, «мозговых центров» и неправительственных организаций. Так же мало кто из обозревателей понял их общее происхождение в рамках единого инструмента геополитического воздействия.

При падении Берлинской стены железный занавес переместился на восток. Уменьшение советского (и, следовательно, Российского) влияния косвенно отвечало геополитическим интересам НАТО. Вдобавок, расширение НАТО и Евросоюза по-новому разделяло Европу. По мнению итальянского эксперта по геополитике Тиберио Грациани (Tibério Graziani), эти примыкавшие к НАТО восточноевропейские страны, создали в этой части Европы американский плацдарм для атаки на Евразию. В сентябре 1997 года один из наиболее влиятельных американских политологов, Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski) опубликовал статью о Евразийской геополитике и о сохранении американского лидерства, которое произойдет, по его мнению, через разделение России на три обособленные части, объединенные названием «Российская Конфедерация». Бжезинский предлагал разделить Россию, дабы освободить Западную и Восточную Сибирь от тяжелой руки московской бюрократии, утверждая в своем главном труде, что для России это «уменьшит соблазн вернуться к имперским замашкам», и, следовательно, не будет мешать укреплению контроля Америки над Евразией. Кроме того, в зоне влияния России и среди ее близлежащих соседей есть некоторые традиционные союзники России, которые не стремятся к членству в НАТО, сопротивляясь расширению НАТО на восток. Эти страны являются стратегическими как в политическом, так и географическом плане, и, следовательно, также являются целями для демократических переворотов, называемых цветными революциями.2000 год, Сербия: Соросовские организации, «Открытое общество», «Фридом хаус» и Национальный фонд поддержки демократии организовали массовые народные демонстрации между двумя турами президентских выборов 2000 года. Поддержанную националистами революцию (как это произойдет и на Украине), стали называться бульдозерной, так как тысячи шахтеров использовали бульдозеры, чтобы взять штурмом столицу и парламент, даже не дождавшись результатов выборов — это, несомненно, свидетельствует о демократическом характере революции. Новое правительство назначит премьер-министра, который вскоре будет убит за выдачу Слободана Милошевича Международному уголовному трибуналу, где последний, не дождавшись приговора, умрет в камере предварительного заключения. Американские войска построят в Косове военную базу «Кэмп-Бондстил» и доведут до конца суверенизацию этой бывшей сербской провинции. 10 лет спустя большинство стран-членов ООН все еще не признает это независимое государство. В 2010 году, в то время как Сербия с трудом пытается вести переговоры о вступлении в ЕС, а экономическая обстановка в стране просто катастрофическая. У ослабленного правительства нет ни единого шанса победить на будущих выборах.2003 год, Грузия: по классической схеме, оппозиция объявляет о фальсификации итогов выборов в Парламент и выходит на улицы с протестами. Демонстранты вынуждают президента Эдуарда Шеварднадзе покинуть президентский пост, затем берут власть в свои руки. Это — революция роз. Ее победивший лидер, Михаил Саакашвили, став президентом, открывает страну для американских и западных экономических интересов и думает о присоединении к НАТО и ЕС. Естественно он рвет отношения с соседней Россией. 5 лет спустя, в августе 2008 года, Саакашвили бомбардирует население Южной Осетии, убивая множество осетин, у большей части которых было двойное российско-грузинское гражданство, а также уполномоченных ООН российских солдат-миротворцев. Москва наносит ответные удары и оттесняет грузинское военное наступление, которое поддерживали американские и украинские офицеры-инструкторы. Итог: страна разорена. Выборы 2008 года, на которых произошло переизбрание президента Саакашвили, очень критиковались мировой общественностью, нашедшей их недемократическими.

2004 год, Украина: на выборах украинского президента Виктору Януковичу противостояли Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко, пользовавшиеся поддержкой Запада и международного сообщества. По итогам голосования были опубликованы различные результаты и тысячи украинцев вышли с митингом на центральную площадь Киева, где Виктор Ющенко призывал к ненасильственному сопротивлению диктатуре. ОБСЕ и «Фридом хаус» осудили фальсификации результатов голосования, в то время как Владимир Путин и Лукашенко признали победу Виктора Януковича — кандидата, названного Украинской избирательной комиссией победителем. После двух недель умело организованных демонстраций, объединивших либеральные и крайне правые движения, при сильном посредническом давлении (ОБСЕ, НАТО, Совета Европы, европейского Парламента…) результаты выборов были-таки, аннулированы, и был организован третий тур выборов, где победу одержал западный кандидат Виктор Ющенко. Это — оранжевая революция. По окончанию президентского срока в стране царит разруха, и в 2009 году президент Ющенко не был переизбран, получив менее 5% голосов. Никого не удивило, что именно Виктор Янкович стал новым президентом, в то время как символ Оранжевой революции и западников, ультра-националистка Юлия Тимошенко обвиняется в коррупции.

2005 год, Киргизия: киргизская оппозиция оспаривает результаты выборов в Законодательное собрание и приводит с юга страны в Бишкек демонстрантов, которые свергают президента Аскара Акаева. Это — революция тюльпанов. Национальное собрание избирает президентом проамериканского кандидата Курманбека Бакиева, который совмещает посты президента и премьер-министра. Когда ситуация стабилизировалась, Бакиев продает американским компаниям несколько мест добычи природных ресурсов в стране и строит в Манасе военную базу для США. Обвиненный в коррупции и в ухудшении экономической обстановки в стране, Бакиев теряет власть в 2010 году в результате нового народного восстания.

Оригинальная статья была опубликована в win.ru

“В арабском мире, сотрясаемом революциями, сложилась тяжелейшая ситуация, дестабилизация обстановки, которая может привести к распаду стран на мелкие осколки. Такой сценарий они раньше готовили для нас, и тем более они сейчас будут пытаться его осуществлять. Но в любом случае этот сценарий не пройдет.”
Дмитрий Медведев, Владикавказ, Северная Осетия, 22 февраля 2011 года

В течение последних десяти лет, часть стран бывшего Советского Союза, (в центральной Европе и центральной Азии) накрыла волна революций. Эти революции (по крайней мере, те из них, что закончились) повлекли за собой смену власти и, следовательно, изменение политической ориентации вышеупомянутых стран. Все эти смены политических режимов прошли по схожему, исключающему насилие, сценарию, и описывались ведущими СМИ как демократические революции, инициатором которых выступала молодежь, жаждущая свободы и желающая поколебать просоветские, полудемократические коррумпированные политические строи. Эти «цветные революции» или «оранжевые революции» (по названию революции на Украине) подавались нам как дополнение и логическое продолжение «бархатных революций», которыми было отмечено начало освобождения восточно-европейских государств от советского ига. Однако, как мы вскоре увидим, эти политические изменения не являются ни игрой случая, ни последствием политической воли какой-либо демократической оппозиции. Они являются тщательно спланированными геостратегическими операциями, организованными и управляемыми извне стран, в которых происходят.

В ХХ-м веке произошло замещение британского мирового господства на американское. Одна доминирующая морская держава сменилась другой, но подход этих государств к миру, особенно континентальному, не изменился. Эта настойчивая необходимость утверждать свое присутствие в центре Евразии составляет важнейший приоритет международной политики любой доминирующей державы (что Британии в ХIХ-веке, что Америки в ХХ-м, и обязательно сопровождается, как мы видим, уменьшением российского влияния в этой зоне, которая между тем является для России ближним зарубежьем. Эту теорию континентального присутствия обязательно нужно учитывать тем, кто хочет понять американо-российские отношения, а также отношения Англии с Россией в прошлом веке в рамках той Большой Игры, которая велась на территории центральной Азии. Действительно, и Англия, и Америка повинуются одинаковым геополитическим законам и одинаковым географическим ограничениям. Островной характер этих стран является причиной того, что их желание мирового господства должно преодолеть два обязательных препятствия. Вначале освоение морского пространства (что служит причиной их морской мощи), и затем обязательная (дабы не остаться в изоляции) интеграция в географический центр мира: туда, где сконцентрировано население и основные энергоресурсы, туда, где решается история. Данная цель исходит из англо-саксонской геополитической доктрины, которая определяет отношения между странами мира, как оппозицию между так называемыми державами морскими (Англия, Америка), и континентальными (Германия, Россия, Китай). Это теория одного из отцов современной геополитики, Хэлфорда Маккиндер.

(1861-1947), определившего существование «сердца мира» (Heartland) расположенного в центре Евразии, в зоне, покрывающей современную Сибирь и Кавказ. Маккиндер опасался (речь идет о периоде до второй мировой войны), того что эта мировая зона станет абсолютно суверенной, отстранив, таким образом, Америку (расположенную на удаленном от центра материке) от управления делами мира. Наибольшей опасностью Маккиндер считал возможность союза двух главных континентальных держав — Германии и России. Поэтому он призывал к созданию единого фронта заинтересованных государств с целью помешать увидеть свет русско-германской коалиции. В 1945 году он считал СССР, благодаря его размеру и влиянию, основной державой, способной объединять это «сердце мира». Следовательно, по умолчанию, СССР становился главным противником Америки.Согласно второй теории, развиваемой Николасом Спайкмэном, (1893-1943) основная зона означает не столько само «сердце мира», сколько промежуточный район между ним и прибрежными морями. Эта вторая теория, дополняя первую, показывала значимость идеи лишить главную континентальную державу (бывшему СССР и с 1991 года России) выхода к морю. С этой целью также должен был быть основан единый фронт стран для того, чтобы создать буферную зону между СССР и соседними морями (Северным, Каспийским, Черным, Средиземным). По мнению историка Натальи Нарочницкой, это препятствование выходу России к морям продолжается и сегодня, заключаясь в «исключении северной части России из зоны мирового энергетического эллипса, в которую входят Аравийский полуостров, Ирак, Иран, Персидский залив, Северный Кавказ (российский Кавказ) и Афганистан. Конкретно речь идет о том, чтобы перекрыть России доступ к проливам, морям и океанам, а также к важным энергоресурсным зонам и, следовательно, оттеснить Россию к северу и на восток, подальше от Средиземного, Черного и Каспийского морей. То есть существует первая линия проникновения, территориально идущая от Балкан на Украину для осуществления контроля над Эгейским и Черным морями, и вторая линия — от Египта до Афганистана для контроля Красного моря, Персидского залива и Каспийского моря. В этой стратегии нет ничего нового, преследуются лишь нефтяные интересы». Речь также идет о том, чтобы отделить Россию от Западной Европы, с целью избежать континентальных союзов между двумя доминирующими государствами. В начале XXI- го века ими являются крепнущая Россия и Германия, первая европейская держава.

Желание ослабить и разделить Россию на множество кусочков старо как мир. В XIX-м веке во время большой геополитической игры, территорией которой была Центральная Азия и Кавказ, а противниками — российская и британская империи, Англия хорошо осознавала значимость недавних завоёванных Россией областей Оттоманской империи и вытекающую из этого угрозу для себя. Эти территории открывали для России путь к Средиземному и Черному морям. С 1835 года Англия последовательно пытается дестабилизировать Россию через поставки вооружения на Кавказ (дело английской шхуны «Vixen»), а также создавая чеченские и черкесские комитеты на Парижском конгрессе в 1856 году, где вырабатывались итоги Крымской войны.

Этот кавказский фронт будет для России в течение XX-го и XXI-го веков чем-то вроде уязвимой зоны, с помощью которой Англия, а затем и Америка будут предпринимать попытки дестабилизировать Россию. В начале XX века лидеры мусульманских республик России, главным образом с Кавказа и Центральной Азии, пытались организовать борьбу за свою независимость. Две стороны находились в оппозиции: приверженцы территориального национализма и сторонники обще-турецкого союза (внутри этих движений значительную роль играла турецкая интеллигенция, призывающая к воссоединению турок). Цель этих «сепаратистов» состояла в том, чтобы в скором времени привлечь расположение западных демократических стран, и «призыв» поддержать суверенизацию кавказских республик был брошен на Версальском конгрессе. Большевики не давали ни малейших шансов подобным сепаратистским настроениям, и с 1922 года, выступающие за независимость зачинщики вынуждены были удалиться в добровольное изгнание. Первая волна эмигрировала в Стамбул, что дискредитировало это движение, смешав его с турецким экспансионизмом, вторая же волна уехала в Европу, а именно во Францию и Германию. В то время Бачкир Заки Валидов уже считал Францию «центром турко-мусульманской борьбы против России». Польский премьер-министр Юзеф Пилсудский (Józef Piłsudski), дал этому движению название «прометеизм». Вскоре во Франции, Германии, Англии, Чехословакии, Польше, Турции и в Румынии начал издаваться журнал «Прометей».

Когда разразилась Вторая мировая война и был подписан германо-советский пакт Молотова-Риббентропа, «прометеевцы» встали на сторону Англии и Польши. «Прометеевское» движение пользовалось солидной финансовой поддержкой в Польше и политической поддержкой во Франции, например, через комитет «Франция-Восток», под патронажем председателя Сената Поля Думэ. Главной целью было создание Кавказской федерации по типу Швейцарии.После поражения Польши, движение подхватили нацистские стратеги, в планах которых было раздробление СССР на маленькие территориальные субъекты, легче поддающиеся контролю и захвату. Именно с этой целью немцы создавали легионы СС в российском Туркестане, а также дивизии на мусульманском Кавказе. После победы СССР и признания его границ Лигой наций, «прометеевское» движение повернулось к Америке, поддержавшей основание «Прометеевской Лиги Атлантической Хартии». Пользуясь в свое время поддержкой турко-мусульманской стороны, затем католиков и антикоммунистов, а потом и нацистов, движение неожиданно получило поддержку от американского ЦРУ, которое в разгар холодной войны сделало его инструментом борьбы против СССР. Большое идеологическое смешение, которое следует из истории этого движения, привело к развитию «прометеевской» линии, которая по умолчанию определялась как антироссийская. В целом, мы можем говорить о, своего рода, объединенном оранжево-зеленом фронте, абсолютно разнородной коалиции западных и кавказских исламско-сепаратистских интересов, направленных против России.

Франкоафрика как постколониальная система
 

После деколонизации Франция не потеряла полностью своего влияния во франкофонной Африке и своих бывших колониях. Более того, появилась этакая «система в системе» – т. н. Франкоафрика, следующая во французском фарватере. Франция стремилась сохранить доступ к «чёрному континенту» и было тому две причины: стремление иметь привилегированный доступ к источникам сырья, которыми полна Африка, и желание не допустить полного перехода континента в советский лагерь в разгар холодной войны. Такая защита французских интересов вела и ведёт к поддержке в том числе и диктаторских режимов, некоторые из которых повинны в геноциде и прочих преступлениях, лёгших или ложащихся пятном на правящую в то или иное время во Франции партию.

В различной степени «система» вовлекает 20 государств. Друзья Франции могут быть правыми как Омар Бонго, 40 лет уже диктаторствующий в Габоне, или левыми как Лоран Гбагбо в Кот-д’Ивуаре. Один из столпов французской «системы», компания «Эльф-Аквитан», в середине 1990-х оказалась в центре скандала, когда стали достоянием публики сведения о том, что компания стала крышей для операций спецслужб и «спонсирования» «радеющих» за «интересы Франции» африканцев. Однако в 2000-х французская «система» в значительной мере ослабела. Управлять выборными президентами сложно, хотя и «сырьевыми» диктаторами нелегко. Меняется ситуация и с приходом к власти Николя Саркози, который ясно дал понять, что считает Франкоафрику как систему отношений отжившей свой век. Меняется и геополитический пейзаж в мире: новые поднимающиеся силы готовы конкурировать с Францией за позиции в её прежних зонах влияния.

Россия, в бытность СССР, также была активно вовлечена в события на Африканском континенте, поддерживая национально-освободительные движения и антизападные курсы. Можно вспомнить советскую поддержку Насера в Египте, ФНО в Алжире или национально-освободительного движения в Анголе. К концу 1980-х, перед коллапсом СССР, цена советских позиций на Африканском континенте была огромна, долг африканских стран перед СССР превышал 25 млрд. долларов. После распада Советского Союза перед Россией встали такие внутренние проблемы, что ей было не до Африки. Доля африканского импорта в СССР снизилась с 2,5% в 1986 и 1,9% в 1988 до 0,4% в 2001 (в основном – нефть из Ливии и какао из Кот-д’Ивуара).

Но именно в 2001 году Россия снова начала проводить в Африке активную политику. В тот год главы многих африканских государств побывали у нового российского президента Владимира Путина в Москве, а Евгений Примаков совершил большой тур по «чёрной» и Северной Африке. С тех пор Россия увеличивает своё сотрудничество с африканскими государствами на ниве энергетики, добычи углеводородов, в атомной и электрической отраслях, сельском хозяйстве и обороте вооружений. Особенно заметны успехи в отношениях с Марокко, Алжиром и Южной Африкой.

В 2009 году президент Дмитрий Медведев в сопровождении более 400 бизнесменов совершил очень важное турне по Египту, Нигерии, Намибии и Анголе, в ходе которого были затронуты прежде всего вопросы энергетического сотрудничества. Стремление России активно действовать на Африканском континенте может быть сопоставлено с растущими коммерческими инвестициями растущих экономик Китая, Индии и Бразилии. «Экспансия» стран БРИК в Африке вызывает недовольство европейских держав типа Франции и Англии. Один из последних примеров столкновения интересов – ситуация в Кот-д’Ивуаре.

Кот-д’Ивуар – бывшая (с 1893 года) французская колония, получил независимость в 1960 году и в первые два десятилетия стал примером чуда экономического процветания на фоне других западноафриканских стран. Но в 1980-м наступил экономический спад и обострились социальные противоречия. На первый план стали выступать различия между теми или иными группами населения. В стране 5 основных этнических групп, к которым принадлежат и 30% иммигрантов из Мали, Ганы и Буркина-Фасо. Есть и религиозные различия: ислам и христианство формально исповедуют соответственно 35% и 30% населения, остальные придерживаются анимистических верований. Мусульмане живут преимущественно на севере, христиане – на юге.

После смерти президента Боньи потенциальными преемниками были взявший власть Конан Бодийе и высокопоставленный функционер Алассан Кваттара, который происходит из народности буркинабе, из Буркина-Фасо. Противоречия между двумя этими людьми спровоцировали раскол страны и конфликты на этнонациональной и религиозной почве. Официальные власти пропагандировали концепцию «айворианской идентичности», в которой не находилось места многочисленным потомкам иммигрантов во 2-3 поколениях. В результате Кваттара всё больше начинал выглядеть представителем мусульманского севера страны и «сыном мигрантов».

Во время вспыхнувших в результате прихода к власти в 2000 году Лорана Гбагбо к власти беспорядков сторонники Кваттары предприняли наступление на столицу, но были остановлены верными президенту войсками. В 2001 году имела место неудачная попытка мятежа, его вожди бежали в Буркина-Фасо. В 2002 году восставшие солдаты захватили до 60% территории страны, в основном на севере. Для обеспечения достигнутого соглашения о прекращении огня были введены войска ООН и Франции. В 2004 году кот-д’ивуарские войска атаковали французский контингент, по всей стране прокатилась волна насилия. По итогам подписанного под воздействием Франции в 2007 году в Уагадугу (столица Буркина-Фасо) договора президент Лоран Гбагбо согласился, чтобы обязанности премьер-министра исполнял представитель повстанцев Гильом Соро.

Пока ни Франция, ни международное сообщество не ведут речь о выводе из Кот-д’Ивуара зарубежных военных контингентов. Ситуация напоминает Косово, где вооружённые формирования албанцев при поддержке внешних сил захватили контроль над краем и отторгли его от Сербии. Ни для кого в регионе не секрет, что повстанцев в Кот-д’Ивуаре поддерживает Буркина-Фасо, которая, возможно, как и Албания в отношении Косово, не прочь изменить свои границы за счёт соседней страны. В данной связи может возникнуть вопрос, почему Франция, несомненно знающая о планах повстанцев, по сути встала на их сторону, обеспечив им, в том числе военной операцией против вооружённых сил Кот-д’Ивуара, статус-кво, позволяющий набираться сил и готовиться к войне за свои интересы. Ответ лежит во фразе Лорана Гбагбо, после избрания президентом в 2000 году заявившего, что хочет открыть внутренний рынок для чего необходимо отказаться от ориентации исключительно на Францию.

В ходе недавних президентских выборов Лоран Гбагбо, набравший в первом туре 38% голосов, противостоял Алассану Кваттаре, получившему 32%. 2 декабря 2010 года независимая национальная избирательная комиссия заявила, что по итогам второго тура победу одержал Алассан Кваттара с 54,1% голосов против 45,9% у Гбагбо. Однако Конституционный Совет объявил победителем действующего президента Гбагбо с 51,5% голосов. 4 декабря оба кандидата присягнули в своих лагерях как официально избранные президенты. Начались кровопролитные столкновения. По сути, ясно, что оба кандидата представляют уже две разные страны, разные в этническом и религиозно-культурном отношении.

Несмотря на давление со стороны ООН, Лоран Гбагбо не сдаётся. Он требует вывода войск ООН, которым только что продлили мандат на 6 месяцев, и французского контингента, который Гбагбо обвиняет в прямой поддержке повстанцев.

ЕС планирует административные и финансовые санкции против лидера Кот-д’Ивуара и его семьи, а в Совете безопасности ООН от России попытались добиться признания победы оппозиционного кандидата. Однако Россия отказалась от немедленного признания, требуя «непринятия санкций» и вовлечения в процесс урегулирования африканских структур, включая ECOWAS (Экономическое сообщество западноафриканских государств). Россия, всегда проявляющая свою приверженность принципам суверенитета и территориальной целостности, заявила, что итоги выборов – это внутреннее дело страны, и ООН не вправе определять на них победителя. Эта позиция явно более взвешена и нейтральна, чем позиция ЕС, который даже не предъявляет к повстанцам требований покинуть захваченные ими территории. Спустя 50 лет после деколонизации африканские страны по-прежнему имеют дело с тем, что подозрительно напоминает прямое вмешательство в их внутренние дела.

С XVI  века Франция осуществляла колониальную экспансию в Северной Америке. Была создана «Новая Франция» – колония, которая на пике своего существования в 1712 году простиралась от Канады и Великих озёр до берегов Мексиканского залива. После поражения от Англии в семилетней войне в 1763 году Франция отказалась от большей части Новой Франции в обмен на Гваделупу. Поражение доминировавшей в XVI и XVII веках французской империи от британской ознаменовало подъём последней в веке XIX-м. С этим трагическим поражением Франция потеряла шанс трансатлантической судьбы в Северной Америке.

Победа Британии привела к быстрому росту числа английских, шотландских и ирландских поселенцев на бывших землях Новой Франции. В 1791 году Канадским конституционным актом было провозглашено создание двух провинций – Верхней Канады (Онтарио), населённой преимущественно англоязычными, и Нижней Канады (Квебека), населённой преимущественно франкоязычными. Восстание последних в 1837-1838 годах было разгромлено английской армией, но в 1868 году британская корона подписала указ о создании Федерации провинций Канады. Так началась история католической и франкоязычной провинции Квебек, население которой ныне составляет 8 000 000 человек, а официальным языком – французский.

У Квебека и Франции гораздо больше общей истории, чем у кого-либо ещё. Её апогеем стал, пожалуй, визит генерала де Голля в Канаду в 1967 году. Это был первый визит главы французского государства в Квебек с 1763 года. Перед поездкой генерал сказал: «Я собираюсь нанести удар. Это на грани фола, но это может быть последний шанс положить конец трусости со стороны Франции».

В ходе визита основное внимание было уделено общей идентичности французов и квебекцев. В Монреале, встреченный мэром Жаном Драпё, генерал де Голль обратился к переполненной энтузиазмом толпе и закончил свою речь ставшими знаменитыми словами: «Да здравствует Монреаль! Да здравствует Квебек! Да здравствует… свободный Квебек! Да здравствует Французская Канада и да здравствует Франция!». Эта ставшая причиной жестокого дипломатического кризиса в отношениях Канады и Франции речь прозвучала в контексте сильной оппозиции генерала де Голля англосаксонскому миру, американскому истэблишменту, а также стратегии присоединения Франции к англосаксонскому лагерю, которой следовал генерал. И к тому же, де Голль признал моральный долг Франции перед Квебеком, оставленном метрополией вместе с «Новой Францией».

Сегодня же Квебек всё чаще считают не французской частью Северной Америки, а одной из североамериканских провинций – однако франкоязычной и показывающей хорошую динамику экономического роста. В общении с квебекцами можно заметить интересную особенность: это их акцент, являющийся акцентом французских переселенцев в Канаду XVII и XVIII веков. Французов квебекцы воспринимают как заокеанских двоюродных братьев и так же смотрят на них и европейские французы, которым культура квебекцев кажется скорее американской, чем французской. Сами выходцы из Квебека бывают удивлены, обнаружив по прибытии в Европу, что культура Франции от них дальше, чем культура Голландии или Скандинавии. Так что в мотивах французов, эмигрирующих в Квебек, преобладают скорее прагматические, чем романтические соображения. В Квебеке сегодня 100 000 эмигрантов из прежней метрополии. Это самая большая французская диаспора в мире и самая большая иностранная диаспора в самом Квебеке.

Но французы не единственные, кто выбирает Квебек для иммиграции. Там всё больше выходцев из России. Этот ли фактор, или традиционное франкофильство русских, или экономические резоны – но что-то несомненно Россию к франкоязычному Квебеку подтолкнуло и официально. На долю Квебека приходится более 25% от общего торгового оборота между Канадой и Россией, это самая активная в отношениях с Россией канадская провинция.

В 2009 году квебекский министр иностранных дел и французского языка Пьер Аркан встретился с заместителем российского министра иностранных дел Сергеем Рябковым. Были обсуждены ключевые вопросы сотрудничества, которые включают и так называемый «сектор зелёных технологий» – альтернативную мини-энергетику на биооснове, активно развиваемую в Квебеке. А в 2012 году запланировано открыть в канадском посольстве в Москве квебекский офис.

Для Квебека развитие отношений с Россией – это хороший выбор, и для России развитие отношений с Квебеком – тоже. На фоне экономического кризиса во всем мире, в Квебеке экономические показатели растут. На 2011 год планируется 2,7%, на 2012 – 2,9%. Это неплохо по сравнению с ожиданиями на тот же период в отношении еврозоны.