Frussien, père de famille, chef d’entreprise à Moscou, entrepreneur géopolitique et russophile positif.
Co-auteur du livre “Putin’s new Russia” (en anglais et en russe) et auteur du livre “Mythes sur la Russie“, disponible lui uniquement en russe et un “Printemps RUSSE” disponible en Francais.
Ce journal d’un Frussien traite de la Russie.
Vous pouvez me contacter par email : alexandre.latsa@gmail.com,
Ou me suivre sur
Twitter https://twitter.com/Frussien
Instagram https://www.instagram.com/frussien/
Telegram https://t.me/alexandrefrussien
Dimanche 4 décembre, les Russes votent pour élire les députés à la Douma d’Etat, la chambre basse du Parlement. Ce sera la troisième élection législative de “l’ère Poutine”. Depuis la Constitution de 1993, l’Assemblée russe est composée de 450 députés élus pour un mandat de quatre ans. 225 députés sont élus au suffrage universel direct et 225 sont élus au suffrage proportionnel. La Douma actuelle est présidée par Boris Gryzlov, membre de Russie Unie, le parti de Vladimir Poutine, alors que la précédente Douma était présidée par un éminent membre du parti communiste russe, la plus importante force d’opposition du pays. Le scrutin se tiendra dans 95 000 bureaux de vote à travers tout le pays, mais également dans 145 pays pour les millions de ressortissants russes vivant à l’étranger. Quelque 650 observateurs internationaux sont accrédités pour surveiller l’élection. Continue reading →
We’ve seen that the revolutionary propaganda was largely waged through the social networks in the Internet. Since 2008 and throughout the first mass strike organized in Egypt, Facebook and blogs have been widely used to instigate the protest sentiments, inform about the meeting spots of demonstrators and broadcast the news from the site of action. Then an idea, how to overcome their compatriots’ fear to act, occurred to activists: it was necessary to collect a million of Egyptian signatures for the petition for democratic reforms. Signatures were collected at the web-site with excessive security measures and located in the USA, where the petitioners had to leave their personal data, including the passport number, telephone and e-mail. Generally speaking, this was an ideal way of creating a database. As Sherif Mansour from Freedom House put it later: «The idea was to show million citizens that they have risk-free way of interfering with the politics». On the 6th of June, 2010 yet another event launched the enlivening of revolutionary activity in the Internet. Blogger Khaled Sayid used Internet from a café in Alexandria to post a video, exposing corruption. Police arrested and tortured him.
April 6 Movement used this detention to create the Facebook page «We are all Khaled Sayid». Due to security reasons the page had at least three administrators, who remained anonymous until the revolution started: one of them was a 25-year-old journalist from Cairo, another one —
a Washington-based activist and the third one — Google department marketing manager from Dubai Wael Ghonim, who later became famous. Curious alliance, coordinated from the the USA through the NGO Freedom House and Internet-corporations (Facebook and Google).
Case of a phony blogger, who introduced himself as a Syrian Lesbian named Amina, allegedly arrested in Damascus, became an example of an attempt of the foreign intervention into the domestic affairs of the country. Fake kidnapping of a girl by the Syrian police has mobilized numerous bloggers, a group of support for the allegedly arrested girl was created on Facebook — within some days 15 thousand people have joined the group. Soon, however, some bloggers decided to double-check the information. They’ve searched the Yahoo forums, which Amina participated and the U.S. addresses, where she allegedly resided, also the IP-addresses and finally discovered an address in Georgia (USA), which belonged to Thomas McMaster and his wife Britta Froelicher.
At first, a couple denied everything but finally admitted the forgery, claiming that they did it out of humanitarian motives. In fact Tom is an American activist, interested in the Middle Eastern policy, while his wife Britta writes a thesis on…Syrian economy. However, when the bloggers, conducting the Internet investigation contacted them, a couple was temporarily in Turkey (which neighbors Syria), where they’ve «spent the vacation».
On the 16 th of May this year, April 6 Movement organized the first sitting with the members of Serbian Otpor for Sudan, where the activity of youth movement starts, following the example of other countries, in the Egyptian capital — Cairo. Like Otpor once did, Egyptian April 6 Movement decided not to become a party, putting forth its candidates. Just like Serbs, today Egyptian activists are training future revolutionaries. They maintain connections with young Algerians, Syrians, Yemenites, Moroccans, Libyans, and Iranians etc.
Vanguard of the Egyptian revolution passed the baton. Although the uprisings started from Tunisia, it was Egypt, where they’ve achieved the
result in the shortest time. It’s easy to recognize Serbian-Egyptian Orange influence in the symbols that the groups, acting in the other Arab countries, used:
Exemple in Morocco
Exemple in Tunisia
Saudi Arabia hasn’t escaped these movements either. As we may see below, the very same well-recognizable symbols are used to call for the
demonstrations.
Internet propaganda that involved the Saudi kingdom has also been spread by such social networks like Facebook, but the most part of messages
were sent from abroad — from the other Arab countries, as Anwar Eshki (Director of the Middle-Eastern Centre for Legal and Strategic Studies)
and human rights activist Fouad al-Farhan confirmed. Besides, Saudi living standards are already not that bad as in other Arab countries,
because it is a rich country and the unemployment rate there is less than 10%. This was exactly the reason that conditioned the failure
of the protest movement. It was harder to mobilize the youth and, besides, the authorities reacted quicker and paid professional bloggers
for organizing a mass counter-propaganda in the web. Therefore, for now Saudi Arabia along with Russia, Belarus, China, Iran and Moldavia makes a group of countries, which weren’t destabilized by the organized agitation.
Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости *
Ситуация в Ливии окончательно изменилась с падением ливийского лидера
Муаммара Каддафи, а все взгляды направлены сейчас на Сирию Башара
аль-Асада. В течение первых семи месяцев 2011 года, перед лицом арабской
весны, а затем и арабского лета, российская дипломатия часто выглядела
нерешительной, в то время как многие наблюдатели ожидали четко
обозначенной позиции, в продолжение известной и испытанной
дипломатической линии.
Однако Россия заняла выжидательную и осторожную позицию, в которой было
непросто выделить какую-либо направляющую. Ливийская ситуация поначалу
вызвала неразбериху в российской дипломатии: премьер-министр России в
марте сравнил военную операцию Запада в Ливии с крестовым походом, а
президент заявил на следующий день, что термин «крестовый поход»
является несоответствующим и неприемлемым. Многим экспертам и
наблюдателям в тот момент показалось, что это было началом вражды между
этими двумя людьми в виду президентских выборов 2012 года, а также
открытым проявлением двух конкурирующих идейных направлений в самом
сердце российской власти. На следующий день пресс-секретарь Кремля
заявил, что слова президента Медведева были предназначены не
премьер-министру, а стали ответом на заявление ливийского лидера,
обвинившего Запад в том, что тот ведет крестовый поход против его
страны.
Однако неиспользование права вето России во время голосования по
резолюции 1973 ООН является реальным фактом, который был интерпретирован
как изменение в российской дипломатии. Когда сегодня Сирия, считающаяся
близкой Москве страной, сталкивается с ситуацией хаоса, а некоторые
политические лидеры утверждают, что страна является следующей в списке,
что может произойти? Какой может быть позиция России в случае
голосования по резолюции ООН против сирийского режима? В целом, какие
выводы можно сделать из позиции российской дипломатии относительно
последних событий в арабском мире?
Прежде всего, следует отбросить миф, согласно которому имеется список
авторитарных государств, в которых неизбежно произойдут демократические
революции, и будет свергнута действующая власть. Механизм организованных
революций (цветные революции), которые имели место в Евразии, а в
последнее время в Тунисе или Египте, не является универсальным. Ряд
государств, сильных политически и экономически, не поддались массовым
демонстрациям и организованным беспорядкам, как, например, Россия,
Беларусь, Иран, Венесуэла или же Китай. Кроме того, следует отметить,
что революции, произошедшие в Тунисе и Египте, очень скоро привели к
серьезным экономическим проблемам и пока не дали ощутимых результатов в
плане демократических завоеваний. Но события в Ливии или в Сирии не
имеют ничего общего с механизмами попыток ненасильственных восстаний.
Речь идет об организованных, милитаризованных восстаниях (с помощью
нескольких западных держав, как в случае с Ливией), основывающихся на
племенной, этнической или религиозной оппозиции. Разнообразие ситуаций
привело к тому, что Россия ― не единственная страна, проявляющая
осторожность по отношению к событиям, сотрясающим арабский мир.
Россия проголосовала за резолюцию №1970 ООН (эмбарго на поставки
оружия). Она выступала против принятия резолюции №1973, но воздержалась,
не воспользовавшись правом вето. Действуя подобным образом, Россия не
оказалась в изоляции, как верно отметил аналитик Евгений Иванов.
Напротив, она присоединилась к группе воздержавшихся стран, состоящей из
Китая, Германии, Бразилии, а также Индии. Линия БРИК была усилена
Германией, двигателем Европы. Это совпадение позиций России и Германии
является новым и интересным фактом, особенно в момент, когда Франция
равняется на англо-саксонскую позицию и воюет вместе с Великобританией и
НАТО.
Разумеется, личность ливийского вождя, труднозащищаемого на
международной арене, наверняка побудила государства, выступавшие против
военного вмешательства, такие как Россия или Китай, не занимать более
решительную позицию. Для России потенциальные финансовые потери финансовые потери
по контрактам с правительством Каддафи явно не оправдали недовольство
части международного сообщества, с которым Россия ведет переговоры по
очень деликатным вопросам, таким как вступление в ВТО или
противоракетный щит в Европе. Кроме того, представители ливийской
оппозиции недавно заявили, что они планируют сотрудничать с промышленно развитыми странами, включая Россию и Китай, во имя возрождения и восстановления Ливии.
Сирия, несомненно, является другим примером. В августе Россия и Китай
выступили против голосования по резолюции, предложенный Советом по
правам человека. Россия предложила новую резолюцию, поддержанную группой БРИК,
которая показывает, что она не намерена отстраняться от сирийского
досье. Сегодня официальная российская позиция состоит в поддержке
сирийской власти. Поддержка Россией Сирии интерпретируется по-разному.
Как верность по отношению к давнему союзнику или желание избежать
дестабилизации региона, включая Ливан и Израиль.
Тем не менее, как в Ливию, так и в Сирию, Россия направила своих
представителей для дискуссий с оппозицией. Также в августе президент
России настоятельно призвал сирийского лидера по реформированию
политической системы страны, следуя примеру Турции (давний союзник Сирии
и России), но также Лиги арабских государств, которая также решительно
осудила чрезмерное использование силы при подавлении демонстраций. Это
сближение с позицией Лиги арабских государств показывает, что Москва
вышла из постсоветского догматизма систематической защиты исторических
лидеров, и готова сотрудничать с некой средней умеренной линией,
представленной Лигой арабских государств.
Проявление этой недавней прагматичной политики, проводимой российскими
властями в регионе: турбина АЭС в Бушере (построенной Россией) в Иране
прошла успешное испытание во вторник 23 августа. Почти в то же время Тегеран заявил, что поддерживает
российскую инициативу по возобновлению зашедших в тупик переговоров по
спорной ядерной программе Тегерана между государствами группы 5 + 1 и
Ираном.
Alors que les évènements en Libye ont visiblement définitivement basculé avec la chute du leader libyen Mouammar Kadhafi, tous les regards sont désormais braqués sur la Syrie de Bachar el-Assad. Durant les sept premiers mois de l’année 2011, face au printemps, puis à l’été arabe, la diplomatie russe a souvent semblé hésitante alors que de
nombreux observateurs s’attendaient à des positions tranchées, dans la continuité d’une certaine ligne diplomatique bien éprouvée.
Bien au contraire, la Russie a eu une position attentiste et prudente, dans laquelle il n’a pas été facile de discerner une quelconque ligne directrice. L’affaire libyenne a même provoqué un début de confusion dans la diplomatie russe: en effet, le premier ministre russe en mars dernier avait assimilé l’opération militaire occidentale en Libye a une croisade alors que le président avait déclaré dès le lendemain que le terme de croisade était inadapté et inacceptable. Nombre de spécialistes et bservateurs, à ce moment là, ont imaginé que c’était le début des hostilités entre les deux hommes en vue de l’élection présidentielle russe de 2012, mais également l’apparition au grand jour de deux courants d’idées qui pourraient s’affronter, au cœur du pouvoir russe. Le jour suivant, le porte-parole du Kremlin avait affirmé que les propos du président Medvedev n’étaient pas destinés au premier ministre mais qu’il s’agissait d’une réponse à une déclaration du guide libyen qui avait aussi accusé les occidentaux de mener une croisade contre son pays.
Pour autant, l’absence d’utilisation du droit de veto par la Russie, au moment de la résolution 1973 de l’ONU est un fait concret, qui a été interprété comme un replacement diplomatique de la Russie. Aujourd’hui, alors que la Syrie, considérée comme proche de Moscou, est face à une situation chaotique, et que certains leaders politiques ont déjà affirmé que le pays est le suivant sur la liste, que pourrait-il se passer ? Quelle pourrait être la position de la Russie en cas de vote d’une résolution de l’ONU contre le régime syrien ? Plus globalement quelles conclusions peut-on tirer des prises de position diplomatiques russes récentes à propos des évènements dans le monde arabe?
Tout d’abord il faut écarter ce mythe selon lequel il y aurait une liste d’Etats autoritaires destinés à subir des révolutions démocratiques inévitables, certaines de renverser les pouvoirs en place. Le mécanisme des révolutions organisées (révolutions de couleurs) qui ont eu lieu en Eurasie, puis plus récemment en Tunisie ou en Egypte par exemple, n’a pas réussi partout. Un certain nombre d’états politiquement et économiquement solides n’ont pas succombé aux manifestations de masse et aux désordres organisés, que l’on pense à la Russie, à la Biélorussie, à l’Iran, au Venezuela ou encore à la Chine. Par ailleurs, il faut remarquer que les révolutions qui ont eu lieu en Tunisie et en Egypte ont rapidement débouché sur des problèmes économiques importants et n’ont pas encore livré de résultats clairs en matière de gains démocratiques. Mais les évènements en Libye ou en Syrie n’ont plus rien à voir avec ces mécanismes de tentatives de révoltes non violentes. Il s’agit de rebellions organisées, militarisées (par plusieurs puissances occidentales dans le cas de la Libye), et basées sur des oppositions tribales, ethniques, ou religieuses. La diversité des situations a faitque la Russie n’est pas le seul Etat à faire preuve de prudence face aux évènements qui secouent le monde arabe.
La Russie avait voté la résolution 1970 de l’ONU (embargo sur les armes). Elle était opposée au vote de la résolution 1973, mais s’est abstenue plutôt que de faire veto. En agissant ainsi, la Russie ne s’est pas du tout isolée comme l’a très bien noté note l’analyste Eugene Ivanov. Au contraire, elle a rejoint un groupe d’abstentionnistes, composé de la Chine, de l’Allemagne, du Brésil mais également de l’Inde. Une ligne BRIC élargie à l’Allemagne, moteur de l’Europe. Cette coïncidence entre les positions de la Russie et de l’Allemagne est un fait nouveau et intéressant, surtout au moment ou la France s’alignait sur les positions anglo-saxonnes et guerroyait aux cotés de l’Angleterre, puis de l’Otan.
Bien sur la personnalité du guide Libyen, indéfendable sur la scène internationale a surement incité les états qui étaient opposés à l’intervention militaire, comme la Russie ou la Chine, à ne pas prendre position plus fermement. Pour la Russie, la perte financière potentielle sur les contrats engagés avec le gouvernement Kadhafi n’a
visiblement pas justifié de froisser une partie de la communauté internationale avec laquelle la Russie est en négociations sur des sujets très sensibles, comme l’entrée dans l’OMC ou le bouclier anti-missiles en Europe. En outre les représentants de l’opposition libyenne viennent d’affirmer qu’ils envisageaient de coopérer avec les pays industrialisés, y compris la Russie et la Chine, au nom de la renaissance et du redressement de la Libye.
La Syrie est sans doute un autre cas de figure. Pendant le mois d’août, la Russie et la Chine se sont opposées au vote de la résolution proposée par le conseil des droits de l’homme. Mieux la Russie est à l’origine d’une nouvelle résolution, soutenue par le groupe BRIC, ce qui montre qu’elle entend ne pas être écartée du dossier Syrien.
Aujourd’hui la ligne officielle russe est celle du soutien au pouvoir Syrien. Ce soutien de la Russie à la Syrie est interprété de diverses manières. Fidélité à un allié de longue date, ou désir d’éviter une déstabilisation de la région, Liban et Israël compris.
Pour autant, en Libye comme en Syrie, la Russie a envoyé ses représentants discuter des le début avec l’opposition. Toujours pendant le mois d’août le président russe a fermement incité le leader Syrien à réformer le système politique du pays, emboitant ainsi le pas à la Turquie (un allié de longue date de la Syrie et de la Russie) mais aussi à ligue arabe, qui a également fermement condamné la répression excessive des manifestations. Cet alignement sur les prises de position de la ligue arabe montre que Moscou est sorti du dogmatisme postsoviétique de défense systématique des leaders historiques, en étant prête à collaborer avec une certaine ligne médiane et modérée,
représentée par la ligue arabe.
Traduction de cette récente politique pragmatique développée par les autorités russes dans la région: La turbine de la centrale nucléaire de Bouchehr (construite par la Russie) en Iran a été testée avec succès mardi 23 août. Dans le même temps ou presque, Téhéran a affirmé soutenir l’initiative russe de relance des négociations entre l’Iran et les grandes puissances du groupe 5+1 sur le programme nucléaire controversé de Téhéran, négociations pourtant dans l’impasse depuis de nombreux
mois.
Symbols of the Egyptian April 6 Movement leave no place for doubts regarding the influence of Serbian Otpor and other youth movements, which distinguished themselves during the Eurasian color revolutions.Even theself-presentation of this association is rather unequivocal. At the web-site of organization we discover a revolutionary symbol of Otpor — the lifted fist.
Lifted fisted is a well-distinguishable logo, invented by Otpor and used by the Orange movements, siding with the Serbian alignment — be it Georgian Kmara or Russian Oborona.
Two reports that Wikileaks published in November of 2008 and January of 2010 mentioned the connections between the U.S. Embassy in Cairo and numerous Egyptian activist. It was pointed out that blogger Israa Abdel Fattah was a member of activist group, which participated in one of the educational programs, which Freedom House NGO organized in Washington.
The program named «New Generation» was financed by the USAID. Its objective was to train «political and social reformers». Report about that visit is available at the Freedom House web-site. Let’s compare this program to the activity of the French Embassy towards the French national minorities from the suburbs.
In January of 2010 the American diplomatic support of the emerging Egyptian opposition for the sake of organizing the «democratic»
coup d’état was publicly announced in the Project of Middle East Development — it wasn’t restrained only with the Egyptian territory, but rather included en entire Middle East. As the report, dated by the January of 2010, specifies, in response Egyptian authorities have carried out a series
of preventive detentions of a «group of people including bloggers, journalists and opposition activists, El-Ghad and Democratic Front party members, Kifaya and the April 6 Movement functionaries». There was even one Frenchman among the arrested…Some of detained people have
returned from Washington, where they participated in an aforementioned New Generation training program, while a certain man was to take part in POMED.
Meanwhile, in March of 2010 few leaders of the April 6 Movement were received by the American counterparts and trained to use the technologies of public mobilization, strategic planning and the new media. Besides, they studied how to «make the civil society competent in the information matters» and «further politicians and common public to share the information about the real origin of Egyptian democratic freedoms in the Internet».
It’s worth mentioning that then (beginning of 2010) oppositional movements — April 6 Movement, Kifaya, Muslim Brotherhood and Socialist Party — have agreed to carry out a series of scandalous rallies on the eve of the forthcoming Egyptian presidential elections in 2011. Yet, as the Wikileaks cable points out, American Ambassador considered this plan futile.
Egypt: Middle-Eastern project and the Orange-Green Alliance?
Egypt is a key Middle-Eastern country. The USA has two strong allies in the region — Israel and Saudi Arabia. Yet, the state of the primary strategic importance is Egypt, of course — the country with the largest population, the center of the Arab world.
If Egypt is uneasy somehow, it influences the entire region. That’s why American diplomacy is playing double: it supports both official authorities (military junta that replaced Mubarak) and prepares possible successors of the presidential seat. U.S. ties with «radical» Islamists like the Muslim Brotherhood is a special subject. This brotherhood, created in 1928 and prohibited in Egypt since 1954, has returned to the political arena after Mubarak’s resignation through the political movement Party of Freedom and Justice. They’ve established an Egypt 25 TV-channel — a hint to the January 25 Movement, which deposed the ex-President Hosni Mubarak. Without doubt, they make the majority (in the sense of people’s strength) on the streets today and may become the largest parliament bloc after the elections.
So what’s the connection between progressive bloggers and radical Islamic brotherhood, professing jihad? Communities (the Belgrade-like revolutionary cells), where the…non-violent revolutionary actions were taught, have been spreading among the Muslim Brothers since the beginning of Egyptian revolution and holding the first flash-mobs, which seemed to be chaotic at first (according to Ivan Marovic, one of the Otpor members, revolutions always seems to be chaotic on the TV, but they are never such in fact). Mohammed Adel (who trained in Belgrade with the Otpor employees), has also visited several classes.
Neither had it come as a surprise that during the first large united demonstration, held on the 25th of January, a curious coalition emerged — it consisted of April 6 Movement, Muslim Brotherhood and the Kifaya movement, which is mediating link between the previous two. Kifaya means «enough», «stop» or even «sick of that», which reminds of the motto «gotov je» (off with it) of Serbian Otpor or Pora («the time has come») youth movements, which were the vanguard of color revolution.
Since the moment of its creation, Kifaya was supported by the International Center for Non-Violent Conflict. According to certain French intelligence specialists like Eric Denese (President of the French Center for Intelligence Studies and a former intelligence officer himself), absence of anti-Israel slogans or statements during the rallies is a sign of a good training of the movement leader.
Finally, there’s a fourth movement — committee of support for Mohamed El Baradei, former IAEA Director. When he returned to the country in the beginning of 2011 in order to take part in the presidential campaign, young activists of the April 6 Movement came to meet him in the
airport. «5 thousand people gathered in one place, nothing like that has ever happened» — Basem Fathy says, one of the rally participants.
Do you remember him? One of the most influential members of the Qatar-based Academy of Change, which mediates Otpor and the April
6 Movement, he was mentioned in the first part of this particle. Now he heads a group with high political
aspirations.
We have to mention that Mohammed El-Baradei is a board member of ICG (International Crisis Group), international non-governmental organization, established in 1995 by a group of «prominent European and American activists, disappointed with the inability of global community to efficiently prevent and react to the tragic events that took place in Somali, Ruanda and Bosnia». One of the top aides of this «orange» international group is nobody else but Zbigniew Brzezinski — one the main theoreticians of the modern American geopolitics.
In the beginning of this year national unrest took place in quite a number of Arab countries, which the world media presented as the chaotic protests of population, willing to break free from decrepit and corrupted leaders. These events were shown us as a kind of revolution, demonstrating people’s crave for democracy and their desire to fully join the modern and progressive trends.
There’s a direct connection of these manifestos to the Eurasian events of the last decade. In the due time the majority of media resources also presented those events as the democratic revolutions, while the population was willing to get done with the Soviet past in order to join the Western system, which synonyms are: freedom, democracy and progress. Nevertheless, today we know that those revolutions, dubbed the «Color» ones weren’t anything but chaotic and independent — they rather truly were democratic coups, funded from without and being a part of strictly appointed geopolitical objectives, aimed at allowing the dominating power (the USA) to keep its presence and control in Eurasia.
Internet, non-violent ways of fight and the Western influence
Recent events that struck the Arab-Muslim world and known as the Arab Spring was largely initiated from abroad — just like not so distant Eurasian events (in Ukraine, Serbia, Georgia). Lack of organization and the state of their relative weakness allowed these revolutions to happen, but it wasn’t possible everywhere: remember Belarus or Russia.
Arab Spring started in December of 2010 in Tunisia and then spread to other Muslim countries: Algeria, Jordan, Mauritania, Oman, Yemen, Saudi Arabia, Lebanon, Egypt, Syria, Palestine, Morocco, Sudan, Djibouti, Bahrain, Iraq, Libya, Somali and Kuwait. Outside of the Arab world protest wave also touched Northern Cyprus (its Turkish part) and Iran. All in all, 22 countries have been touched by the unrest to the various degrees — its participants stood up against dictatorship, corruption, poverty, tough actions of authorities and also against the rise of the food prices. Some of those revolutions have made the state leaders step down (Tunisia, Egypt), others — to the civil wars (Libya, Yemen). In certain cases turmoil turned into inter-clannish clashed (Syria) or the religious conflict between Shiites and Sunni (Bahrain). Finally, the Egyptian situation remains uneasy until now. Given the prospect of election in the end of the year, it seems that the country is about to once again face the logical stand of the secular and radically-Islamist political blocs.
Generally speaking, 6 months after the events started neither revolution led to an improvement of the state situation, albeit King of Morocco agreed to carry out certain constitutional reforms at once. New economic troubles shimmered beyond the mirage of democracy in most part of the countries touched by the Arab Spring, while civil wars have started in the others. Already certaincommon features have been revealed, allowing us to draw the parallels with the color revolutions in Eurasia. At first some of these movements were inspired by the non-violent resistance techniques, which or Ukrainian Pora). Moreover, since 2008 certain Arab revolutionary leader have straightforwardly applied to services of those movements — to the Serbian Otpor, precisely speaking, which proves that the people’s uprising was anything but chaotic. Finally, the geopolitical influence of America, which exerted extra pressure over the Muslim world after the events of 9/11, casts its shadow over the event through a web of the NGOs, which funded certain color revolutions.
American influence may be sensed even now, because America has started the new Great Game against Russia and China in this part of planet. In 2003 the U.S. government declassified the design of a new large project of total border re-division in this area — this project was named «The Greater Middle East». Finally, the use of Internet makes up yet another common feature of these revolutions — or Revolutions 2.0 as they’re dubbed — because the social networks happened to be one the key means used.
Everything started in Tunisia but it was Egypt where the ties and similarities of the Arab Spring and the «color revolutions» became really obvious. In spring of 2008 the April 6 Movement was organized in Egypt — in was intended to support the workers from industrial cities (El-Mahalla El-Kubra), which scheduled the strike for the 6th of April, the same year. The strike succeeded and President Mubarak was forced to raise the laborers’ wages. After those events both masterminds of the movement — Ahmed Maher and Israa Abdel Fattah — were imprisoned. In December of 2008 Mohamed Adel, responsible for the media relations of the April 6 Movement, was sent to the USA, where he met the MPs and partisan functionaries, who advised him securing his organization in the Internet. The ready-made web-site of this organization will play the key role of the Egyptian events in 2011. April 6 Movement site reproduces the imaged of a lifted fist, which is a logo of the youth movements that became the vanguard of «color revolutions». Take a look yourself:
In Serbia during the anti-Milošević revolution:
Facebook page of the Egyptian April 6 movement also features that logo. What miracle brought it there?
Budapest — Belgrade — Doha — Cairo
Members of the April 6 Committee used to tell that soon they’ve contacted the web-site of Egyptians, extradited to Qatar, called the Academy of Change and engaged in the promotion of the state transformation ideas. Academy became a copycat of the Otpor techniques at once. What links Otpor, Milošević and the Arab world?
Let’s get a decade back and remember that the Serbian resistance movement Otpor was remotely created, funded and guided by the USA through various NGOs like Freedom House, Albert Einstein Institute and the International Republican Institute. In order to make sure of that it only takes readingthis interview of one of the Otpor founders, who explains the tight connection of American government and this youth movement. Throughout the 2000s Serbian border police has been registering an extraordinary flow of young Serbs to the Serbian St. Andrew monastery in Hungary for several months. In fact, all these people were expected in the Budapest Hilton hotel, where the retired American Colonel Robert Helvy taught them the most advanced non-violent techniques, based at Gene Sharp’s doctrines. Milja Jovanović, who got the MTV Free Your Mind award on behalf of Otpor, said that the European Union pretended to be deaf to their calls for help: «‘Send the appropriate application to Brussels and you will get the reply within6–8 months’ they said». The USA, however sent the financial aid, required for opening 70 branch offices of the movement all over Serbia, within two weeks. Development of this underground revolutionary network and Otpor actions have led to the fall of regime of Milošević. After the regime change in Serbia, Otpor transformed in CANVAS 1 — sort of a brain tank for the democracy-promoting activists. Today the Institute is mostly funded by Slobodan Dinovic — co-founder of Otpor and a Srdja Popovic’s friend, who headed the telecommunication enterprise after the fall of Serbian regime. CANVAS claims that it wages its activity (workshops, education, and training) in 37 countries and that it only cooperates with the movement that have never conducted violent actions.
So, CANVAS, for example, refused to deal with Hamas and Hezbollah, but rather actively supported oppositionists in Iran, Zimbabwe, Venezuela, Belarus, Myanmar and Tunisia and Egypt before that.
Srdja Popovic claims: «It took Gandhi thirty years to depose the regime. We only needed ten years. Tunisians did that in a month and a half, Egyptians — in 19 days. CANVAS also openly takes part in the workshops, funded by the OSCE, UN and the Freedom House. When, after the fall of Milošević, Otpor publicized the fact of their support by Americans, many embers of the movement decided that they were deceived and left it — today it consists of merely 5 employees, revolution waging consultants, who take money for their services and inform the American government. According to the CANVAS founder, «previously America assisted anyone opposing Milošević». Today’s list of official sponsors of the organizations leaves no place for doubts of its political orientation.
Let’s get back to the Academy of Change, though. As one of its members, Basem Fathy, admits, the academy works with a variety of progressive Arab movements, is financed right from the USA and deals with the human rights protection founded in an Islamic country, yet is the U.S. ally, will hardly be more surprising than its field of operation. During the Serbian events, which led to the collapse of regime of Milošević, disproval of election results by one of the NGOs observing them (Center for Free Elections and Democracy) was one of the things that triggered the street revolution.
Similar mechanism, 100%-funded by the American National Endowment for Democracy NGO operated in the Arab world. We’re talking about the U-Shahid web-site. Members of the Qatar-founded academy, replied positively to the request of their compatriots, sent through the Facebook and established their contact with the Otpor (today’s CANVAS). Then two Otpor leaders Srdja Popovic and Ivan Marovic passed theoperational documents to them.
In June of 2009 CANVAS created by Otpor organized a colloquium on Egypt. Mohamed Adel and blogger Esraa Abdel Fattah, responsible for the media PR of the Movement of the 6 th of April, have even been sent to a two-week-long study course to Belgrade. In Belgrade they’ve joined other young Arabs from Egypt, Tunisia, Algeria and Morocco, who came to Serbia in order to attend the CANVAS classes.
Besides, leaders of the International Non-Violent Conflict Center organized the training of activists and bloggers directly at the place of action, in Egypt, teaching them the way of non-violent revolutions and distributing Gene Sharp’s textbook, describing 198 non-violent actions — one may find out the details at the web-site of the Albert Einstein Institute.
Gene Sharp’s textbook, translated to Arab started to spread all over the Internet and during the anti-Mubarak rallies in Egypt it was downloaded more than 17 thousand times. One may get acquainted with various how-to guides for rallies and street demonstrations in Arab here and here. Al-Jazeera directed a quite educative documentary about this well-planned revolution that struck Egypt.
Не будет преувеличением сказать, что революционная пропаганда в дни «Арабской весны» велась по большей части через социальные сети в интернете. Начиная с 2008 года, с первой массовой забастовки в Египте, сеть Facebook и блоги широко использовалась для подъема протестных настроений, информирования о местах встречи демонстрантов и передачи последних новостей с места событий. Тогда у активистов появилась идея, как перебороть у своих сограждан страх действовать: а именно, собрать миллион подписей египтян под петицией за демократические реформы в стране. Сбор подписей под петицией был организован через сайт с повышенными мерами безопасности и расположенный в США, где подписавшиеся должны были оставить свои личные данные, в том числе номер своего паспорта, телефон и адрес электронной почты. В общем, это был идеальный метод для составления базы данных. Как об этом скажет позже Шериф Мансур из НПО Freedom House: «Идея была в том, чтобы показать миллиону граждан, что они могут вмешиваться в политику без риска для себя». 6 июня 2010 года одно событие стало толчком к активизации деятельности революционеров в интернете. Блоггер по имени Халед Саид вышел в сеть из интернет-кафе в Александрии, чтобы выложить видео, разоблачающее коррупцию. Он был арестован и подвергся преследованиям полиции.
Движение 6 апреля использовало этот арест для создания страницы на Facebook «Все мы — Халед Саид». Из соображений безопасности у страницы было по крайней мере три администратора, остававшиеся анонимными до начала революции: один из них — 25-ти летний каирский журналист, другой — активист, проживающий в Вашингтоне, а третий — менеджер по маркетингу отделения Google в Дубаи, ставший знаменитым Ваель Гоним (Wael Ghonim). Интересный альянс, координируемый из США посредством неправительственной организации (Фридом Хаус) и интернет-корпорациями (Facebook и Google).
Дело фальшивого блоггера, представлявшегося сирийской девушкой-лесбиянкой по имени Амина, якобы арестованной в Дамаске, стало примером попытки иностранного вмешательства во внутренние дела Сирии. Мнимое похищение девушки сирийской полицией мобилизовало многочисленных блоггеров, на Facebook была создана страница в поддержку якобы арестованной девушки, число подписчиков которой за несколько дней достигло 15-ти тысяч. Но вскоре некоторые блоггеры решили проверить информацию. Они прочесали форумы Yahoo, в которых участвовала Амина, а также адреса в США, где предположительно жила девушка, IP-адреса, и в конце концов вышли на адрес в штате Джорджия, США, принадлежащий Томасу Макмастеру и его жене Бритте Фроличер.
Пара вначале все отрицала, но в итоге призналась в фальсификации, утверждая, что они делали это из гуманных побуждений. На самом деле Томас — американский активист, увлекающийся ближневосточной политикой, а его супруга, Бритта пишет диссертацию по экономике… Сирии. Впрочем, когда блоггеры, проводившие интернет-расследование наконец вышли с ними на связь, пара временно находилась в соседней с Сирией стране — Турции, где они «проводили отпуск».
16 мая этого года в Каире, столице Египта — страны, освобожденной от диктатора, движением 6 апреля было организовано первое совещание с членами сербского движения «Отпор» по Судану, где по модели других начинается деятельность молодежного движения. Как и «Отпор» в прошлом, египетское движение 6 апреля решило не становиться партией, которая представит своих кандидатов на выборы. Так же как и сербы, египетские активисты сегодня занимаются обучением будущих революционеров. Они поддерживают контакт с молодыми алжирцами, сирийцами, йеменцами, марокканцами, ливийцами, иранцами и т.д…
Авангард египетской революции передает эстафету. Хотя мятежи начались с Туниса, но именно в Египте они быстрее всего привели к результату. В символике, которую используют группировки, создающиеся в других арабских странах, можно легко распознать сербо-египетское оранжевое влияние:
Пример Марокко:
Пример Туниса:
Саудовскую Аравию эти движения также не обошли стороной. Как мы видим ниже, в призывах к демонстрациям используется все та же узнаваемая символика.
Интернет-агитация, охватившая Саудовское королевство, распространялась посредством таких социальных сетей как Facebook, однако сообщения отправлялись из-за границы, главным образом из других арабских стран, как подтвердили директор Ближневосточного центра правовых и стратегических исследований Анвар Эшки (Anwar Eshki) и правозащитник Фуад аль-Фархан (Fouad al-Farhan). Кроме того, условия жизни для молодежи в Саудовской Аравии не так плохи, как в других арабских странах, ведь это богатая страна и безработных в ней менее 10%. Этим по большей части объясняется провал протестного движения. Мобилизация молодежи проходила труднее, и, кроме того, власти быстро среагировали и заплатили блоггерам-профессионалам, чтобы те организовали массовую контрагитацию и контрпропаганду в сети. Таким образом, Саудовская Аравия в настоящий момент наряду с Россией, Белоруссией, Китаем, Ираном и Молдавией входит в группу тех стран, которые организованная агитация дестабилизировать не смогла.
В каких регионах планеты можно ожидать новых ненасильственных революций вслед за Евразией и арабским миром? 15 февраля 2011 года сенатор Маккейн, не преуспевший кандидат последней президентской кампании, подтвердил, что «события в Египте повлекут за собой интенсивный подъём движений в поддержку демократии и прав человека, и это должно заставить такие страны как Россия и Китай, задуматься о своём политическом устройстве…. И после свержения Мубарака, на месте Путина я бы чувствовал себя менее спокойно, сидя в Кремле со своими друзьями из ФСБ». Неприкрытая угроза, в которой нет ничего неожиданного, если мы вспомним о тесных связях Маккейна с Международным республиканским институтом — одной из наиболее активных «оранжевых» неправительственных организаций. На самом деле именно Международный республиканский институт взял на себя финансирование большей части мероприятий, проводимых «Отпором», и организации весной 2002 года семинаров по технологиям лоббирования, переговоров и коммуникации. Выступая перед толпой на главной площади Киева во время оранжевой революции на Украине, прекрасная Юлия Тимошенко точно так же угрожала Путину.
Что касается Джорджа Буша, то на саммите в Братиславе в 2005, он подтвердил намерение США распространить демократию в самые отдаленные места на планете. В конце 2010 года организация «Фридом Хаус» представила отчет по обстановке в мире и определилачетыре первоочередных государства, политический строй которых должен измениться: это Россия, Китай, Иран и Египет. Ничего удивительного в том, что три оставшиеся страны в ближайшей или чуть отдаленной перспективе станут мишенями для нестихийных (организованных) революционных движений. Сражение за влияние на Ближний Восток может, кроме прочего, объясняться нежеланием американцев позволить своим главным противникам — Китаю и России — получить влияние в этой части света.
Протестные демонстрации в Сирии были отмечены появлением враждебных к России (и Китаю) лозунгов и транспарантов. Нельзя не вспомнить иранские мятежи 2009 года, когда толпа скандировала антироссийские лозунги, а в Facebook даже создавались группы, выступающие против России — такие как группа «We hate Russia». Военные и дипломатические насильственные действия против Ливии и Сирии можно кроме всего прочего рассматривать как косвенные атаки на Россию, поскольку правящие режимы этих двух стран по отношению к России считались дружественными. По мнению Арташеса Гегамяна, председателя армянской партии «Национальное единение», эти события отнюдь не безобидны, напротив, они представляют собой первый шаг к переустройству мира и переделке границ под контролем США. Цель американцев — поощрение сепаратизма и повсеместное разжигание очагов революции для того, чтобы подготовить раздробление крупных стран, (а именно — России) посредством сепаратистских движений на Кавказе и в Центральной Азии, которые, таким образом, станут образцом для подражания другим народам, населяющим Россию. Российский президент Дмитрий Медведев, находясь в поездке по Кавказу в начале этого года, сказал следующее: «В арабском мире, сотрясаемом народными революциями, сложилась тяжелейшая ситуация, дестабилизация которой может привести к распаду стран на мелкие осколки. Такой сценарий раньше готовился и для России, но у этого сценария нет ни единого шанса на успешную реализацию».Имел ли Медведев при этом в виду проект геополитического переустройства Ближнего Востока, о котором в 2003 году президент Буш говорил на конференции в Американском институте предпринимательства (AEI)? Проект называется «Великий Ближний Восток» и касается множества стран (в общей сложности 28-ми). Целью проекта является изменение политической и экономической ситуации в этих странах с тем, чтобы создать обстановку, благоприятствующую внедрению «демократии и свобод». Естественно, эта большая игра, в которой участвуют Америка, Россия и Китай, началась не на Ближнем Востоке. Цветные революции на евразийском континенте потерпели неудачу, так как рухнули почти все режимы, установившиеся в результате таких революций, за исключением Грузии.К тому же отношения между Россией, ЕС, НАТО и Америкой в западной части Евразии более или менее стабилизировались. Китай и Россия, посредством двусторонних контактов, также достигли согласия по чувствительному пограничному вопросу, а экономическое сотрудничество этих двух стран в настоящий момент переживает бурное развитие. Однако остается один потенциально конфликтный момент. Американское присутствие в Афганистане, растущее влияние Китая и упорное стремление Москвы остаться в регионе дают повод для относительно большого риска оранжевых бунтов, которые могут дестабилизировать определенные страны: пример тому Кыргызстан и произошедшая там в 2005 году «революция тюльпанов».
Что теперь?
Нас может интересовать вопрос, почему был свергнуто египетское правительство, ведь режим был лоялен и предан Вашингтону. Для чего понадобилось Америке пожертвовать этой пешкой? Ответ даетЭрик Денесэ — президент Французского центра по исследованиям разведки (Cf2R), и сам бывший разведчик.
По его мнению, «конференции, организуемые под эгидой американских неправительственных организаций, таких как Фридом Хаус, Международный республиканский институт, Центр прикладных ненасильственных акций и стратегий и прочие, в которых участвовала большая часть блоггеров и лидеров протестных движений, создали совокупность обстоятельств, благоприятствующую революциям. Точно такой же процесс предшествовал распаду СССР, сербской революции, оранжевой революции на Украине и революции роз в Грузии».
С другой стороны, «подобные народные или студенческие волнения происходят в арабских странах регулярно, но каждый раз они подавляются с помощью армии и полиции. Но впервые, что в Тунисе, что в Египте, военные не оказали содействия полицейским, отказавшись подавлять мятеж, а международные СМИ широко освещали действия революционеров. Но самое главное, на неделе, предшествующей событиям, высшие чины Вооруженных Сил Туниса и Египта летали в Вашингтон (ведь именно оттуда идет основная часть финансирования армии), чтобы получить от США зеленый свет на свержение власти».«В Каире не произошло смены властной элиты. Новое правительство, в которое входит начальник штаба армии, а также бывший глава службы разведки, незамедлительно взяло на себя обязательство соблюдать подписанные международные (а именно Кемп-Девидские) соглашения, к которым большая часть населения относится враждебно.«Что касается нового правительства Туниса, оно состоит в основном из сотрудников экс-президента Бен Али. Следовательно, эти революции, привели к перетасовке господствующего класса, который, с согласия Вашингтона, без особого шума организовал государственный переворот, по-умному воспользовавшись волной народных протестов. Таким образом, их приход к власти внешне легитимен и внушает чувство полного разрыва с предыдущим режимом. Но в действительности ситуация совсем иная».«Вашингтон поощряет и поддерживает армии Северной Африки и Ближнего Востока, чтобы они приняли на себя удар при следующих условиях: за исключением форс-мажорных обстоятельств военные не приходят к власти, но выступают гарантами недопущения к власти исламистов, а также, поддерживают стабильность в регионе и не проявляют выраженной враждебности по отношению к Израилю.
Переход армии на сторону повстанцев действительно является непременным условием смещения политической власти в любой стране. Так было в Сербии, где армия не стала препятствовать демонстрантам в захвате парламента, так же случилось и в Египте. Конечно, во всех странах образовалась совокупность определенных условий для взрыва. Задача молодежных группировок, о которых речь шла выше, состояла, главным образом, в том, чтобы разжечь протестные настроения, а затем воспламенить пожар восстания. Теперь надо каким-то образом этот пожар погасить, но египетской армии трудно восстановить порядок в стране; в начале этого августа военные все еще пытались разогнать с площади Свободы остатки демонстрантов. Исламский фактор и позиция «братьев-мусульман» создают непростой политический контекст. Ухудшение экономической обстановки в стране несомненно играет им на руку накануне парламентских выборов, которые перенесли на конец этого года. Несколько дней назад «братья-мусульмане» провели демонстрацию своей силы с помощью многотысячной манифестации, где наряду со светскими гражданами приняли участие салафисты, которых даже самые консервативные мусульмане называют «ультра-джихадистами». Манифестанты выкрикивали лозунг «Египет — исламская страна». Начались беспорядки, военные обвинили «иностранных агентов» в том, что, манипулируя демонстрантами, они подстрекают толпу на мятеж. «Движение 6 апреля», как и «Партия свободы и справедливости», основанная «братьями-мусульманами» отвергли эти обвинения. Однако непонятно, как страна сможет избежать прихода к власти «братьев-мусульман» не прибегнув к «силовым» методами — то есть использованию верховной власти, сосредоточенной в руках военных.
С этой точки зрения, другие ближневосточные события нужно рассматривать как первый этап географического, политического и структурного передела региона, который, несомненно, будет сопровождаться денежными вливаниями с Запада. Это нужно для того, чтобы держать в узде попытки захвата власти радикальными исламистами, но главным образом, для того чтобы дать возможность устоять ненадежному настоящему геополитическому эпохи, будущее которой до сих пор неясно. Сейчас за страной внимательно следят все ее арабские соседи, для которых Египет является примером для подражания.
Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости
*
Россия на прошлой неделе отметила необычную годовщину. Действительно, пятница 19 августа 2011 была 20-й годовщиной московского путча. Это событие, незначительное для многих французов, особенно молодых, имело важнейшее значение. Провал путча не только определил судьбу СССР, но также ускорил появление новой России.С 1985 года СССР познал выборы президента Горбачева и его достаточно радикальные реформы, которые должны были преобразовать Советский Союз. Эти реформы, более известные под именем Перестройка, не вызывали поддержки у жесткого и консервативного крыла общества и, особенно, могущественной коммунистической партии. Кроме того, националистические волнения в различных советских республиках пугали это же консервативное крыло стремлением республик к независимости, что могло бы подорвать территориальную и политическую целостность Советского Союза.19 августа 1991 года они решили силой сместить президента Горбачева, организовав военный переворот, чтобы предотвратить подписание договора,который, по их мнению, означал бы неминуемый конец СССР. Переворот координировался главой КГБ Владимиром Крючковым, министром внутренних дел (МВД) Борисом Пуго и министром обороны Дмитрием Язовым. Это знаменитое 19 августа, танки заполоняют российскую столицу, а Геннадий Янаев назначен временно исполняющим обязанности президента. В тот же вечер президент Франции Франсуа Миттеран дает интервью, в котором он признает, несколько поспешно и недомолвками, успех переворота и новую советскую власть. Но в России Борис Ельцин (тогда президент Верховного совета, эквивалента советского парламент) становится, вопреки себе, символом сопротивления этому путчу.
Попытка государственного переворота продлилась всего три дня, в столкновениях между демонстрантами и солдатами погибли три человека, что, в конечном счете, очень немного. Москва избежала катастрофы. В глазах населения Борис Ельцин превратился в сильного лидера страны. Менее чем через шесть месяцев, в декабре, украинцы проголосовали за свою независимость, сразу же признанную Россией. СССР де-факто был распущен и заменен СНГ, а Борис Ельцин 25 декабря 1991 года стал первым президентом молодой и демократической Российской Федерации, после отставки Михаила Горбачева. Страница истории была перевернута.
Советский Союз исчез в декабре 1991 года, несмотря на то, что 17 марта того же года был проведен референдум, организованный для понимания того, хочет ли народ сохранить Советский Союз как единое целое. «За» проголосовали 76%, несмотря на бойкот прибалтийских стран, Молдовы, Грузии и Армении. Самые высокие цифры поддержки были в Азербайджане, Казахстане, Беларуси и Кыргызстане.
Не удивительно, что Беларусь и Казахстан в настоящее время уже являются членами таможенного союза с Россией, а Кыргызстан готовится к вступлению. Случай с Украиной интересен, поскольку если в марте 1991 года 70% избирателей поддержали сохранение СССР, то 1 декабря 1991 года 90% из них проголосуют за независимость. Этот кардинальный поворот в голосовании заставляет вспомниться об электоральном повороте, когда страна в 2005 году подавляющим большинством поддержала прозападного президента, через пять лет отдав ему только 5% голосов и переизбрав президента, ориентированного на восток. Страна, как кажется, по-прежнему ищет свой путь и свое место между Западной Европой и Россией, и демонстрирует осторожность по отношению к проекту таможенного союза с Россией.
В России мнения по поводу этого внезапного изменения режима и системы, произошедшего 20 лет назад, остаются разделенными. 58% опрошенных россиян в апреле заявили, что до сих пор сожалеют о распаде СССР, но в 2000 году их было 75%. Наконец, по мнению 40% опрошенных россиян эти события имели трагические последствия для народа и страны, и только 10% интерпретируют их как победу демократии, что далеко от оценки, которая дана этим событиям на западе. Так откуда же эти противоположные чувства, если Россия преодолела ужасные последствия двух последних экономических
кризисов, с которыми она была вынуждена столкнуться в 1998 и 2008 годах, если государство, наконец, восстановлено, а основные проблемы 90-х годов ушли в прошлое?
Очевидно, что россияне, несмотря на быстрое восстановление страны, испытывают некоторую ностальгию по советской империи и статусу великой державы, которой являлся СССР. Это желание вновь обрести Россию-державу (в том смысле, в котором говорят о Европе-державе) существует как в народе, так и в его элитах. В преамбуле манифеста правящей партии «Единая Россия» партия определяет себя как «партию успеха России, партию восстановления всей страны против врагов, которые приготовили ей унизительное место в современном мире». Для многих россиян всех поколений неравенство, неминуемо создаваемое либеральным капитализмом западного типа, является новым фактом, которого в СССР не существовало. Несмотря на рост доходов, значительная часть населения (16%) все еще живет за чертой бедности, и чувствует себя забытой при этом недавнем экономическом росте.
Вот, несомненно, самая большая проблема, стоящая перед нынешней российской политической властью: сделать так, чтобы экономическое развитие России шло на пользу всему населению. Речь также идет о предотвращении возникновения значительных очагов социального протеста, которые могут вызвать существенные социальные и избирательные изменения. Повышение жизненного уровня всего населения является необходимым условием для того, чтобы претендовать на статус великой державы, к которому Россия стремится в начале XXI века.
La Russie vient la semaine dernière de célébrer un anniversaire peu banal. En effet, le vendredi 19 août 2011 était le 20ème anniversaire du putsch de Moscou. Cet évènement anodin pour beaucoup de Français, surtout pour les jeunes, a pourtant eu une importance capitale. Non seulement l’échec du putsch a scellé le destin de l’URSS mais il a aussi également accéléré l’apparition de la nouvelle Russie.
L’URSS connaissait depuis 1985 et l’élection du président Gorbatchev des réformes assez radicales, qui devaient transformer l’Union soviétique. Ces réformes, plus connues sous le nom de Perestroïka, ne suscitaient pas l’adhésion d’une aile dure et conservatrice au sein de la société et notamment au sein du puissant parti communiste. En outre, les agitations nationalistes dans diverses républiques soviétiques faisaient craindre à cette même aile conservatrice des velléités d’indépendance dans ces républiques, qui auraient fatalement porté atteinte à
l’intégrité territoriale et politique de l’Union Soviétique.
Le 19 août 1991, ils décidèrent donc de démettre de force le président Gorbatchev en organisant un putsch militaire, notamment pour empêcher la signature d’un traité qui annonçait à leurs yeux la fin imminente de l’URSS. Le putsch était coordonné notamment par le responsable du KGB Vladimir Krioutchkov, le ministre des Affaires intérieures (MVD) Boris Pougo et le ministre de la Défense Dimitri Iazov. Ce fameux 19 août, des blindés envahissent la capitale russe et Guennadi Ianaïev est nommé président par intérim. Le soir même, le président français François
Mitterrand donne une interview
dans laquelle il reconnait un peu rapidement et à mi-mots la réussite du coup d’état et le nouveau pouvoir Soviétique. Mais en Russie Boris Eltsine (alors président du soviet suprême, l’équivalent du parlement de
l’URSS) devint, un peu malgré lui, le symbole de la résistance à ce Putsch.
Finalement la tentative de coup d’état n’a duré que trois jours, les heurts entre manifestants et militaires ont fait trois morts, ce qui est finalement très peu. Moscou a frôlé une catastrophe. Aux yeux de la population, Boris Eltsine est devenu l’homme fort et providentiel du pays. Moins de six mois plus tard, en décembre, les Ukrainiens votent pour leur indépendance, immédiatement reconnue par la Russie. L’URSS est dissoute de facto, remplacée par la CEI et Boris
Eltsine devient le 25 décembre 1991 le premier président de la jeune et démocratique fédération de Russie, après la démission de Michael Gorbatchev. Une page de l’histoire est tournée.
La disparition de l’URSS survint en décembre 1991 alors que pourtant le 17 mars de la même année, un référendum avait été organisé pour savoir si les peuples soviétiques voulaient maintenir l’Union en tant qu’entité. Le “oui“
s’était imposé à 76%, malgré le boycott des états baltes, de la Moldavie, la Géorgie et l’Arménie. Les scores d’adhésion les plus élevés furent atteint en Azerbaïdjan, au Kazakhstan, en Biélorussie et au Kirghizstan. Sans surprise, la Biélorussie et le Kazakhstan sont aujourd’hui déjà membres de l’union douanière avec la Russie, alors que le Kirghizstan prépare actuellement son adhésion.
Le cas de l’Ukraine est intéressant puisque si 70% des votants soutinrent le maintien de l’URSS en mars 1991, ils furent 90% à voter pour l’indépendance du pays le 1er décembre 1991. Ce total basculement des votes ne peut que faire penser au basculement électoral que le pays a connu en soutenant majoritairement un président ouest-orienté en 2005,
pour ne lui attribuer que 5% des voix 5 ans plus tard et réélire un président est-orienté. Le pays semble encore aujourd’hui toujours chercher sa voie et sa place entre l’Europe de l’ouest et la Russie et se montre du reste très frileux face au projet d’union douanière avec la Russie.
En Russie, les opinions restent partagées, à propos de ce brusque changement de régime et de système, qui s’est produit il y a 20 ans. 58% des Russes interrogés en avril dernier affirment encore regretter la disparition de l’URSS, mais ils étaient 75% en 2000. Enfin pour 40% des Russes interrogés ces événements ont été tragiques pour le peuple et le pays et seulement 10% les interprètent comme une victoire de la démocratie, bien loin de interprétation qui est faite de ces événements à l’ouest. Alors pourquoi ces sentiments contrastés puisque la Russie a surmonté les terribles conséquences des deux dernières crises économiques qu’elle a du affronter en 1998 et 2008, que l’état est enfin reconstruit et que les grandes inquiétudes des années 90 ont disparu?
Il est évident que les Russes, malgré le redressement rapide du pays, ont une forme de nostalgie de l’empire soviétique et du statut de grande puissance qui était celui de l’URSS. Cette envie de retrouver une Russie-puissance (un peu comme on parle d’Europe puissance) existe dans le peuple comme dans ses élites. Le manifeste du parti dominant Russie-Unie dans le préambule de son manifeste se définit comme “Le parti du succès de la Russie, le parti du redressement de tout le pays contre des adversaires qui ne lui ont laissé qu’une place humiliante dans le monde contemporain“. Pour beaucoup de Russes, toutes générations confondues, les inégalités inévitablement créées par le
capitalisme libéral de type occidental sont un fait nouveau, qui n’existait pas sous l’URSS. Malgré la hausse des revenus en cours, une partie importante de la population (16%) vit encore sous le seuil de pauvreté et se sent laissée pour compte dans ce récent développement économique du pays.
Voilà sans doute le grand défi auquel fait face le pouvoir politique russe actuel: Faire en sorte que le développement
économique de la Russie bénéficie à toute la population. Il s’agit aussi d’empêcher l’émergence de foyers de contestations sociales trop importants, qui pourraient avoir des répercussions sociales et électorales. Le mieux être de toute la population est une condition indispensable pour prétendre au statut de grande puissance, statut
auquel la Russie aspire en ce début de 21ème siècle.
Dimanche 4 décembre, les Russes votent pour élire les députés à la Douma d’Etat, la chambre basse du Parlement. Ce sera la troisième élection législative de “l’ère Poutine”. Depuis la Constitution de 1993, l’Assemblée russe est composée de 450 députés élus pour un mandat de quatre ans. 225 députés sont élus au suffrage universel direct et 225 sont élus au suffrage proportionnel. La Douma actuelle est présidée par Boris Gryzlov, membre de Russie Unie, le parti de Vladimir Poutine, alors que la précédente Douma était présidée par un éminent membre du parti communiste russe, la plus importante force d’opposition du pays. Le scrutin se tiendra dans 95 000 bureaux de vote à travers tout le pays, mais également dans 145 pays pour les millions de ressortissants russes vivant à l’étranger. Quelque 650 observateurs internationaux sont accrédités pour surveiller l’élection. Continue reading 
