Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости
*
Когда Париж и Берлин в 2010 году пытались притянуть Москву на сторону Запада, надежда, высказывавшаяся большинством
западных аналитиков и политических обозревателей, состояла в том, что Россия должна, наконец, избавиться от своего евразийского измерения и присоединится к западной семье. Злополучный эпизод августа 2008 в Грузии был более или менее пережит,
кризис должен был объединить богатую Россию и погрязшую в долгах Европу, и особенно президентство Дмитрия Медведева многими на Западе было воспринято как символ открытости и либерализации в России, которая вероятно и окончательно перевернула путинскую страницу.
В конце 2012 года ситуация совершенно иная. Разумеется, отношения с Францией все еще кажутся хорошими и это несмотря на изменившееся ипрезидентское большинство, что стало хорошим сюрпризом. Вопреки всем ожиданиям, Германия больше не представляется тем идеальным партнером, которым она была для России на протяжении многих лет.
Неожиданное охлаждение, поскольку принятая бундестагом резолюция призывает немецкое правительство ясно высказать свою критику возвращения Владимира Путина в Кремль, но также дела Pussy Riot. Все могло бы на этом и закончиться,
если бы консерватор Андреас Шокенхофф, специальный посланник канцлера по России, не осудил бы «запугивание и репрессии против гражданского общества» и не заявил бы, что «Россия выбрала плохой путь». Заявления вызвали гнев россиян и некоторое дипломатическое напряжение. Во время последнего визита Ангелы Меркель в Россию в середине ноября, тон был холодным, но радушным, экономическое и стратегическое сотрудничество имеет первостепенное значение, как для Берлина, так и для Москвы.
Но Германия не самая худшая точка раздора между Россией и Западом. ADLE (Alliance des Démocrates et des Libéraux pour l’Europe ― Альянс либералов и демократов за Европу) недавно провела свой съезд в Ирландии. Делегаты, встретившись с членами российской оппозиционной партии «Яблоко» (получившей в России 3,43%), призвали проголосовать по резолюции Европейского парламента и Совета Европы, осуждающей Россию. Не остановившись на этом, они даже пригрозили России исключением из Совета Европы, ничуть не меньше.
Тактика, напоминающая ту, что использовалась в августе 2008 года, как это недавно обнародовал Wikileaks. Стало ли это эффектом Сирии, как в 2008 это было эффектом Грузии? Или же это эффект сланцевого газа, как полагает Александр Адлер, который несколько поспешно представил себе Европу, освободившуюся от энергетической зависимости и тирании компании «Газпром», которая все чаще становится мишенью европейских органов?
Тактика, напоминающая ту, что использовалась в августе 2008 года, как это недавно обнародовал Wikileaks. Стало ли это эффектом Сирии, как в 2008 это было эффектом Грузии? Или же это эффект сланцевого газа, как полагает Александр Адлер, который несколько поспешно представил себе Европу, освободившуюся от энергетической зависимости и тирании компании «Газпром», которая все чаще становится мишенью европейских органов?
Разумеется, ADLE, Шокенхофф, «Яблоко», Pussy Riot и Femen не имеют особого влияния ни в Европе, ни в России, но они существуют и нужно принимать это во внимание. Но эта новая напряженность в отношениях с Западом происходит тогда, когда Кремль заявляет о своих амбициях на Востоке, на своем Дальнем Востоке, конечно, но особенно в Азии, подтверждая свою сущность и свой статус европейской страны. Поступая подобным образом Россия, похоже, все больше подтверждает свое евразийское измерение, свое расположение между Европой и Азией, позицию, которая исторически всегда приносила ей наибольшую пользу. Но не только это. ЕС выглядит все менее надежным партнером (отсюда желание восстановить равновесие с Азией), в особенности его моральная и политическая модель выглядит устаревшей, и больше не является привлекательным примером для России.
Недавние ужесточения в России (с западной точки зрения) являются, однако, лишь незначительными коррективами в виду возможного изменения курса. Можно, к примеру, возмущаться приговором Pussy Riot, но нужно открыть глаза на тот факт, что подавляющее большинство российского народа ( 80%) поддерживает приговор, а половина россиян даже считает приговор
недостаточным! Что же касается FEMEN, они смогли получить некоторую поддержку во Франции, но въезд в Россию им просто-напросто запрещен.
С этим могут не соглашаться на Западе, но в настоящее время сами россияне в большинстве своем согласны с политическими властями и со своей церковью, потому что они все больше осознают себя христианами. Согласно двум недавним опросам,
79% опрошенных россиян считают себя православными, а 38% утверждают, что быть православными очень важно, чтобы считаться настоящими русскими, против лишь 15% в 1996 году. Только 53% полагают, что паспорт является достаточным доказательством национальной принадлежности. Это возвращение к религии и традициям, а также некая идея национальной идентичности
сопровождается подтверждением вовлеченности государства в эти изменения. Речь идет о возвращении российского общества к нравственной системе, соответствующей его глубинным чаяниям. Как совершенно точно определил Федор Лукьянов: «Модель, которую Путин хотел бы установить, вновь заставит Запад признать, что Россия в своей идеологической и моральной
основе является другой страной».
недостаточным! Что же касается FEMEN, они смогли получить некоторую поддержку во Франции, но въезд в Россию им просто-напросто запрещен.
С этим могут не соглашаться на Западе, но в настоящее время сами россияне в большинстве своем согласны с политическими властями и со своей церковью, потому что они все больше осознают себя христианами. Согласно двум недавним опросам,
79% опрошенных россиян считают себя православными, а 38% утверждают, что быть православными очень важно, чтобы считаться настоящими русскими, против лишь 15% в 1996 году. Только 53% полагают, что паспорт является достаточным доказательством национальной принадлежности. Это возвращение к религии и традициям, а также некая идея национальной идентичности
сопровождается подтверждением вовлеченности государства в эти изменения. Речь идет о возвращении российского общества к нравственной системе, соответствующей его глубинным чаяниям. Как совершенно точно определил Федор Лукьянов: «Модель, которую Путин хотел бы установить, вновь заставит Запад признать, что Россия в своей идеологической и моральной
основе является другой страной».
Теперь следует, наверное, задуматься, не состоялся ли уже моральный разрыв с Западом и не станет ли Россия в ближайшем будущем моделью цивилизации для Западной Европы, вновь ищущей свои ценности.
Спасибо!