Category Archives: 2012

A new opposition «Made in Russia»

Leave a reply

The presidential elections are approaching, and the Russian home policy is a fairly recurring recurrent theme in the recentanalysis and forums of RIA Novosti. It is also one  of the most discussed topics on the Russian Internet, especially since December 2011. Maria Selina[1] recently wondered if a new wave of emigration would take place and very cleverly deduced that the demonstrations ofDecember 2011 could  theoretically put together the whole of those who reject the Russian political system and may choose to pack up and leave the country.  My readers know it, Icovered the December demonstrations and I published pictures and texts that led to passionate debates on the topic. The fact to be a foreigner who comments the Russian political scene is not very comfortable but maybe it shows things under a new eyeglass.

 

I discussed with people on Facebook. Marina (a trilingual Franco-Russian in her thirties and an MBA student)summarized the reasons why she went down in the street to demonstrateagainst the regime. She wrote to me: “The political scene in Russia is blocked because Putin‘s party leaves no place for other parties to develop” Marina asks for the “the emergence of new, young and strong partiesand (she no longer wishes) to liveunder a single dominant party as United Russia”. S
he also denounces the “so-calledmulti–partysystemprevailingin Russia because accordingtoher“the opposition parties are old parties led by Soviet minds for whom people votewithout  conviction, only to not vote for United Russia”. This claim provoked in me a series of thoughts. I can’t help as a foreigner, to make a comparison with France.

 

What do we see in France? There has certainly been an alternation in recent decades between the two  main currents represented by the two dominant parties. But do these two old parties of center-right (UMP) and center-left (PS) present real fundamental ideological differences, while facing the restrictive and binding requirements of the supranational Brussels? Is it possible to dream for the “emergence of new young and strong parties” in France, as Marina does for Russia? Is that what we can call a “unblocked political scene” What if in France we were allowed to vote not for one, but for two parties that anyway cannot handle the French economy, that have almost the same program and whose hands are now fully bound by 30 years of mismanagement they are totally responsible for? Do those parties have any breathing space at the hands of the abyssal deficits they have created? In France, the parties that are considered more or less like the anti system parties are the National Front and the Left Party, which are always kept out of the governance because of some subtle political mechanisms. Consequently the representations at the French National Assembly meeting are neither proportional nor fair. 

In France people vote (for a party) in the first round and eliminate (a party) in the second round, which means that in the end one does not  necessarily vote for a party but rather against a party. This is what Marina wrote about Russia: »The vote in favor of certain parties in Russia is mainly a vote against United Russia». This dream of a worthy political opposition is interesting, its aim being to bring an alternative policy to the one in effect.

 

 

A new and credible opposition in Russia should first be identifiable, especially regarding the content of its project for the country. It should demonstrate an ability to exercise power, to impose itself at the elections and not just to oppose itself to the power via statements and street demonstrations. According to Viktor Loupan[2], the difficulty is to create a constructive opposition to Vladimir Putin, the latter being “both left and right wing oriented, patriot and liberal, both nationalist and globalist. In order to oppose would it be only to a centrist position, one needs a solid political culture and an unwavering ideological platform.

 

In order to become a real political force, it takes time and patience. (…) Look, Mitterrand began to oppose de Gaulle in 1958 and only came to power in 1981”.

I am not the only one  to think that male and female politicians should above all defend the national interests and the citizens of their country. I do not see any party able to fulfil those aims in my own country, France, but so far I do not know either what I would think (and what my fellow citizens would think) if palpable foreign interference were observed in the political and election process of the country as if the case in Russia. As
the journalist from the “Courrier de russie” Clemence Laroque recalled[3], the new face of theAmerican diplomacy in Russia is called Mike MacFaul. The new Ambassador has always displayed his positions in favor of a restoration of Russian-American relations after the Bush era, but he is also “considered a specialist of the Color revolutions”[4]. 

 

Should we see here a connection with the last December demonstrations and the one of next February? Or with the accusations of financing active opponents (Navalny[5] or Nemtsov[6]) by the U.S. NGOs? Or, would there rather be a link with this weird January 17invitation of the U.S. embassy in Moscow to the Russian opposition representatives[7], only three days after the appointment of this ambassador to Russia?

 

Can one imagine, for example, that the French National Front could be received by the  Russian ambassador and complain about the fact the party has no deputies? Or, could Jean-Luc Melenchon (Left Party) be received by the Chinese ambassador after having organized demonstrations in Paris? What would the French citizens and voters think? I recently published a column about this “National Democrat” project that seeks to bring together the liberal and the moderate  nationalist movements, and that could haveemerged
from the demonstrations of last December. According to the Russian analyst Dmitry Olchansky[8] the demonstrations have proved the existence in the Russian society of a minority (called “European population”) opposed to a majority(called “archaic population”). 
From his point of view, this new opposition should result in the emergence of a dominant nationalist ideology, with all the risks that it  entails. United Russia wouldtherefore be a safety valve whose main  task would be to keep power and gradually unlock certain psychological blockages of the Russian society,together with developing a subtle liberalization of the system.
 Thus, Dmitry Olchansky concludes: “the longer Putin will stay in power, the more likely the Russian society will have a chance to evolve in peace and harmony.Nationalists will take power one day, this is inevitable. But thelater that day will come, the more civilized they will have become”.
For those who dream of seeing United Russiadisappear, the only credible solution would probably be the  appearance of a non destabilizing opposition forthe country, an opposition that would be competent and mostly “Made in Russia”, but by no mean an opposition resurging from the past and being financed from abroad. 
But can such an opposition emerge only a few weeks away from the presidential elections?Russian politics are decidedly more exciting than ever.

 

[1]
http://fr.rian.ru/discussion/20120103/192944874.html
[2]
http://www.clcr.ru/index.php?name=gazette&op=printe&id=368
[3]
http://www.lecourrierderussie.com/2012/01/11/specialiste-revolutions-couleurs/
[4]
http://thecable.foreignpolicy.com/posts/2012/01/13/meet_the_us_ambassador_to_russia_michael_mcfaul
[5]
http://alansalbiev.livejournal.com/28124.html
[6]
http://en.rian.ru/russia/20110115/162156844.html
[7]
http://www.youtube.com/watch?v=yf3LjntNX20
[8]
http://www.lecourrierderussie.com/2012/01/13/dimitri-olchansky-nous-sommes/

Россия: национал-демократическая идеология становится явной

Leave a reply
Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости
*
Французские читатели были удивлены, увидев на фотографиях московских манифестаций декабря 2011 года в Москве и движения, считающиеся националистическими, и сторонников так называемых либеральных движений, поскольку по своей природе эти идеологии являются политически диаметрально противоположными. Многие спрашивали меня, что представляет собой антипутинская оппозиция, устроившая манифестации. Этот вопрос является фундаментальным, если мы хотим понять политические изменения, которые вырисовываются в сегодняшней России. Переустройство российской политической сцены и многопартийность, существующая в рамках российской управляемой демократии, делают федерацию чужаком среди европейских политических систем.
 
В конце 1999 года президент Ельцин подает в отставку и уступает дорогу своему новому премьер-министру Владимиру Путину. Его восхождение организовывается ельцинскими олигархами, а в сентябре 1999 года была создана новая центристская партия «Единство». Эта партия имела целью облегчить восхождение Владимира Путина к власти. Партия в то время столкнулась с 15 другими структурами, прежде всего с коммунистической партией, либерально-демократической партией (государственническо-националистической) и партией «Наш Дом ― Россия», которую возглавляли могущественный мэр Москвы Юрий Лужков и Евгений Примаков. На парламентских выборах 1999 года «Единство» получает 23,32% голосов, против 24,29% за Коммунистическую партию и 13,39% за партию Лужкова и Примакова. Либеральная оппозиция («Яблоко» и «Союз правых сил») получили около 14%. На президентских выборах в марте 2000 победил Владимир Путин, получивший поддержку лидеров блока «Наш Дом ― Россия». В апреле 2001 года «Единство» и «Наш дом ― Россия» объединяются для создания партии «Единая Россия». За восемь лет с момента своего создания «Единая Россия» так и не определилась с идеологией или особой политической ориентацией. В течение этого периода партия «Единая Россия» считалась партией реконструкции и реставрации государства. Только в 2009 году на 11-м съезде была определена ее идеологическая линия, а именно российский консерватизм. Эта идеологическая линия была принята тремя течениями, образующими «Единую Россию»: социально-консервативным, либерально-консервативным и течением государственническо-патриотическим. Поэтому можно описать «Единую Россию» партию центристскую и консервативную. «Единая Россия» является основной правящей партией в России, и ее электоральный вес стал более значительным. Вокруг правящей «Единой России» политическое пространство организовано не линейно, от крайне левых до ультраправых, как, например, во Франции, а скорее в виде концентрических кругов.
 
В центре ― круг «Единой России» с ее внутренними течениями. Далее ― «первый круг», состоящий из партий, которые практикуют несистематических и имеют в России солидную электоральную базу. КПРФ, как указывает ее название, является партией левой, государственнической и ностальгирующей по Советскому Союзу. Далее, в правой части политического спектра ― Либерально-демократическая партия, которая является партией националистической, государственнической, которая отстаивает более этнический патриотизм, русский. Наконец, недавно появилась государственническая и патриотическая левая партия «Справедливая Россия». Это своего рода левоцентристский аналог «Единой России». Эти партии имеют общую черту: они являются сторонниками федерального патриотизма, постимперского и не этнического, всероссийского патриотизма. КПРФ и «Справедливая Россия» добились значительного прогресса на последних парламентских выборах в ущерб «Единой России». Являясь частью оппозиции, они образуют с «Единой Россией» нечто вроде глобального круга управления.

Наконец, существует «внешний круг» оппозиции, который включает в себя как радикальные экстремистские партии, так и партии либеральные. Некоторые из них в течение последних пятнадцати лет даже участвовали в выборах. Этот внешний круг также включает в себя движения, не организованные в политические партии. Именно этот неоднородный третий круг выразил себя политически на улицах в декабре прошлого года. Так во время манифестации 4 декабря 2011 можно было видеть как либеральные и крайне правые партии, так и различные движения гражданского общества, скорее, либеральной ориентации. Декабрьские манифестации координировались оппозиционными либеральными партиями, чей избирательный вес сократился с 14% на парламентских выборах 1999 года до 4% в 2003 году, 1,56% в 2006 году и 3,43% в 2011. Эти партии, как правило, имеют прозападную ориентацию. Праворадикальные экстремистские движения и, в меньшей степени, левые также сыграли важную роль, через Левый фронт или радикалов из бывшего ДПНИ, крайне правого движения, которое в настоящее время запрещено.

Харизматичный блогер Навальный представляет собой интересное слияние этих различных течений. Бывший сторонник «Яблока» (либеральной оппозиционной партии), он в течение многих лет пытается навести мосты между либералами и националистами, поскольку являясь членом «Яблока», он написал националистический манифест и определил себя как «националиста-демократа». Эта национал-демократическая идеология затрагивает как либеральную оппозицию, но и националистическое меньшинство, создавая таким образом своего рода оранжево-коричневую коалицию. Партия Нацдем (национально-демократическая), выступающая за сотрудничество с НАТО или же отделение Кавказа, появилась в конце 2010 года. Что общего у этих движений? Их близость к зарубежью. Навального, как и либеральную оппозицию, регулярно обвиняют в финансировании извне, особенно со стороны американского Госдепартамента. Недавно реальность этих обвинений была подтверждена. Тем не менее, эта «национал-демократическая» идеология не нова.

Еще в 2005 году аналитик Дмитрий Кондрашов утверждал, что вследствие усиления американского влияния и правой идеологии в политике ЕС, доктрина Бжезинского (о том, что Россия должна быть «вытеснена на периферию Евразии») найдет поддержку в Западной Европе. В действительности, теперь страны старой Европы, такие как Франция и Германия (считающиеся слишком дружественными России), должны быть вытеснены на западную периферию Евразии, на «задний двор» новой Европы, управляемой «национал-демократической идеологией».

Можно ли говорить о появлении национал-демократического оппозиционного политического течения, как основного результата политических событий декабря прошлого года?

Вопрос остается открытым.
Перевод : Уголин (Ursa-Tm) 

Russie: l’idéologie nationale-démocrate devient manifeste

2 Replies

L’article original a été publié sur RIA-Novosti

*
Des lecteurs français se sont étonnés de voir, sur les photos des manifestations de décembre 2011, à Moscou, à la fois des mouvements dits nationalistes, et des sympathisants de mouvements dits libéraux, puisque par essence ces idéologies sont théoriquement totalement opposées sur la scène politique. Plusieurs m’ont demandé ce que représente l’opposition anti Poutine qui a manifesté. Cette question est fondamentale, si on veut comprendre les évolutions politiques qui se dessinent dans la Russie d’aujourd’hui. La recomposition de la scène politique russe et le multipartisme existant au sein de la démocratie dirigée russe, font de la fédération un alien parmi les systèmes politiques européens.
A la fin de l’année 1999, le président Eltsine démissionne et s’efface au profit de son nouveau premier ministre Vladimir Poutine. Son ascension sera organisée par les oligarques d’Eltsine, et en septembre 1999, un nouveau parti centriste à été créé, le parti “Unité”. Ce parti était destiné à permettre l’accession de Vladimir Poutine au pouvoir. Unité fait face, à l’époque, à 15 autres structures dont principalement le Parti Communiste, le “Parti Libéral Démocrate” (étatiste-nationaliste), et le parti “Notre patrie-la Russie” dirigé par le puissant maire de Moscou Iouri Louzkov et par Evgueny Primakov. Aux législatives de 1999, Unité obtient 23.32% des voix, contre 24,29% pour le parti communiste et 13,39% pour le bloc de Louzkov et Primakov. L’opposition libérale (Iabloko et l’union des forces de droite) obtient près de 14%. La présidentielle de mars 2000 voit la victoire de Vladimir Poutine, qui jouit du soutien des leaders du bloc “Notre patrie la Russie”. En avril 2001, “Unité” et “Notre patrie la Russie” fusionnent pour créer un seul parti: Russie-Unie. Durant les 8 ans qui ont suivi sa création, le parti Russie Unie ne s’est pas défini une idéologie ou une orientation politique spécifique. Pendant cette période, Russie Unie s’est considéré comme le parti de  la reconstruction et de la restauration de l’état. Ce n’est qu’en 2009 lors du 11ème congrès du parti que la ligne idéologique du parti a été définie, à savoir le conservatisme russe. Cette ligne idéologique a été adoptée par les trois clubs ou courants qui composent Russie unie: le courant Social-conservateur, le courant Libéral-conservateur et le courant Étatique-patriotique.  On peut donc qualifier Russie-Unie de parti centriste et conservateur. Russie-unie est le parti de gouvernance principal en Russie et son poids électoral est devenu le plus important. Autour de Russie Unie qui gouverne, l’échiquier politique ne s’est pas organisé de manière linéaire, de l’extrême gauche à l’extrême droite, comme par exemple en France, mais plutôt en cercles concentriques.

Au centre, le cercle Russie Unie avec ses courants internes. Autour, un “premier cercle” est constitué de partis qui pratiquent l’opposition non systématique et qui ont une solide assise électorale en Russie. Le parti communiste qui est comme son nom l’indique un parti de gauche, étatiste et nostalgique de l’Union Soviétique. Plus à droite de l’échiquier politique, le Parti Libéral-Démocrate est un parti nationaliste, étatiste et qui défend un patriotisme plus ethnique, panrusse. Enfin récemment un parti étatiste et patriote de gauche, Russie-Juste, a fait son apparition. Il est une sorte de pendant de centre gauche de Russie-Unie. Ces partis ont un point commun: ils défendent une forme de patriotisme fédéral, post-impérial et non ethnique, un patriotisme pan-Russien. Le parti communiste et Russie Juste ont beaucoup progressé aux dernières législatives, au détriment de Russie Unie. Bien que faisant partie de l’opposition, ils forment avec Russie Unie une sorte de cercle global de gouvernance. 

Enfin un “cercle extérieur” d’opposition existe, qui rassemble une série de partis qui comprend à la fois des partis radicaux extrémistes, tout comme des partis libéraux. Certains ont parfois été présents aux échéances électorales des 15 dernières années. Ce cercle extérieur comprend aussi des mouvements non organisés en partis politiques. C’est précisément ce troisième cercle hétéroclite qui s’est exprimé politiquement dans la rue en décembre dernier. C’est ainsi qu’on a pu voir dans le rassemblement du 4 décembre 2011 à la fois les partis libéraux, l’extrême droite, ainsi que divers mouvements de la société civile, d’orientations plutôt libérale. Les manifestations de décembre dernier ont été cela dit coordonnées par des partis libéraux  d’opposition dont le poids électoral est passé de 14% aux élections législatives de 1999, à 4% en 2003, 1,56% en 2006 et 3,43% en 2011. Ces partis ont en général une vision ouest-orientée (pro-occidentaux). Des mouvements radicaux extrémistes de droite, et dans une moindre mesure de gauche ont aussi joué un rôle important, via le front de gauche ou les radicaux de l’ex DPNI, un mouvement d’extrême droite aujourd’hui interdit. 


Le charismatique blogueur Navalny est une fusion intéressante de ces différents courants. Ancien militant d’Iabloko (parti d’opposition libéral) cela fait plusieurs années qu’il tente de bâtir des ponts entre libéraux et nationalistes puisqu’en tant que membre d’Iabloko il avait rédigé un manifeste nationaliste et s’était défini comme un “nationaliste-démocrate”. Cette idéologie nationale-démocrate concerne donc l’opposition libérale mais également une frange nationaliste, créant ainsi une sorte de coalition Orange-brune. Un parti Nazdem (National-démocrate) a même fait son apparition fin 2010, prônant notamment la coopération avec l’OTAN ou encore la sécession du Caucase. Le point commun de ces mouvements? Leur grande proximité avec l’étranger, Navalny tout comme l’opposition libérale ayant été régulièrement accusés d’être financés de l’extérieur, notamment  par le département d’état américain. Des preuves ont récemment mis en évidence la réalité de ces accusations.  Pour autant cette idéologie “nationale-démocrate” n’est pas nouvelle. En 2005 déjà l’analyste Dimitri Kondrachov affirmait déjà qu’à la suite du renforcement de l’influence américaine et de l’idéologie de droite dans la politique de l’UE, la doctrine Brezinski (affirmant que la Russie doit être “refoulée à la périphérie est de l’Eurasie”) allait trouver des soutiens en Europe de l’ouest. En effet les pays de la vieille europe comme la France et l’Allemagne (jugés trop favorables à a la Russie), devaient désormais être refoulés a la périphérie ouest de l’Eurasie”, dans  l’arrière-cour de la nouvelle Europe, régie par ”l’idéologie nationale-démocrate”. 


Peut-on parler d’émergence d’un courant politique national-démocrate d’opposition comme résultat principal des évènements politiques de décembre dernier?
La question reste posée.

2011-2012: ПОПЫТКА ЦВЕТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ В РОССИИ?

3 Replies

Оригинальная статья была опубликована в WIN.RU

В ходе своего прошлогоднего визита в Москву вице-президент США Джо Байден ясно дал понять, что Соединенные Штаты Америки не хотят видеть Владимира Путина президентом России в 3-й раз. Наша интерпретация такова: в интересах Америки нужно, чтобы президентом России с 2012 по 2018 стал человек, не связанный с КГБ. Совет Путину не баллотироваться на 3-й срок тем удивительнее, что исходит он от страны, политическое руководство которой напрямую связано (подчинено?) военно-промышленному комплексу и Пентагону.  Таким образом, американцы лишь обнажили свои страхи. Как точно подметилиполитические обозреватели Нателла Сперанская и Павел Канишев: Америка промахнулась в своих расчетах. Шаткое положение Америки на Евразийском континенте только усложняется. Киргизия, по-видимому, не собирается продлевать дислокацию американской военной базы на своей территории. Недавние случаи атак американскими военными пакистанской территории и ответное закрытие транспортных коридоров для доставки грузов НАТО в Афганистан напоминают отношения Турции с Ираком. Антиамериканские настроения, царящие в Пакистане, делают сотрудничество этой страны с Россией делом первостепенной важности.


Таким образом, приоритетной задачей США снова становится контроль над Россией как цель господства над Хартлендом (осевым пространством мира) — в противном случае независимая Россия будет принимать решения, противоречащие американским интересам в Евразии. Идея военной операции на сегодняшний день является немыслимой, а наименее затратным и наиболее мягким подходом представляется следующий метод: дестабилизация ситуации в стране и демократический переворот, по образцу революций в Сербии или на Украине.

Давайте вспомним ход событий: сразу после выборов, состоявшихся 4 декабря 2011 года и показавших определенный спад популярности партии «Единая Россия», а также рост числа проголосовавших за националистские и социалистические партии, было объявлено о фальсификации результатов. В искажении итогов голосования обвинялась партия власти, которая, обладая административным ресурсом, якобы подтасовала результаты для улучшения своих показателей. Каждому, кто знаком с ситуацией в современной России, этой независимой стране с молодой демократической властью, хорошо известно, что даже несмотря на многочисленные нарушения, выявляемые в ходе каждой кампании, выборы в российское правительство невольно отражают тенденции и мнения общества/

К примеру, мало кто на Западе жаловался на то, что на президентских выборах 1996 года Ельцин украл победу у кандидата от коммунистической партии Геннадия Зюганова, а фальсификацией результатов занимались ельцинские ястребы — люди из мафиозного клана Березовского. Было проведено детальное расследование и на различных уровнях выявлены многочисленные нарушения. Тем не менее, несоответствие предвыборного анкетирования, опросов общественного мнения, опроса избирателей на выходе с избирательных участков с окончательными результатами выборов, показывает, что декабрьские выборы в Госдуму были далеко не самыми честными в новейшей истории России.

Мы не будем возвращаться к деятельности неправительственных организаций, таких, например, как «Голос», который уже в 2007 году тратил деньги Национального фонда поддержки демократии на подстрекательство беспорядков, объявив итоги выборов в Госдуму подтасованными. Тот же Национальный фонд поддержки демократии в то время спонсировал деятельность активиста-блоггера Алексея Навального, целью которой было спровоцировать волнения внутри российского гражданского общества, настраивая его против политических властей. В 2007 этот сценарий провалился, ведь на выборах победу одержало политическое большинство, на руку которому на тот момент сыграла весьма благоприятная финансовая и политическая ситуация в стране. После финансового кризиса 2008 года ситуация относительно изменилась, но, хоть никто в России и не предсказывал провал «Единой России» на последних выборах, многие прогнозировали значительный спад популярности этой партии и относительный рост числа голосов, отданных за левые партии, как, например, Коммунистическая партия или «Справедливая Россия».

Проекты по дестабилизации российского гражданского общества разрабатывались за океаном. Задолго до проведения выборов и, следовательно, их предполагаемых результатов, была задумана организация под названием «Белая лента» и в ноябре 2011в сети Интернет создан сайт с американским доменом. Благодаря этому важному факту, мы видим, что все было спланировано заранее. Как только были оглашены результаты выборов, констатирующие победу «Единой России», Интернет взорвался протестами. Рассказы свидетелей о неверном подсчете голосов вновь и вновь появлялись в блогах и социальных сетях. Все это очень напоминало интернет-агитацию в сети Facebook, спровоцировавшую в 2009 году волнения в Молдавии и Иране, а совсем недавно, и революции в арабо-мусульманском мире. 

Была создана странная антикремлевская коалиция, объединившая с одной стороны граждан, недовольных нынешней ситуацией в России, и привлекающая на митинги население, в большинстве своем состоящее из молодых образованных мужчин, убежденных, что власти их обманывают. Очень важен тот факт, что, судя по опросамучастников демонстраций, выяснилось, что 40% из них голосовали за либеральную партию «Яблоко». Согласно результатам выборов, в Москве за неё проголосовало 7%, а в Санкт-Петербурге 15% избирателей, однако на общенациональном уровне эта партия набрала всего лишь 3%. Вывод прост: средний класс крупных городов сегодня выступает против тех, благодаря кому он приобрел свое благосостояние в течение последних десяти лет. 

Эти люди забывают о том, что в национальном масштабе они являются меньшинством — как в политическом, так и экономическом плане. Выборы продемонстрировали сильный и стремительный рост популярности левых партий, таких как «Справедливая Россия» или коммунисты. В то время как избиратели голосуют за крепкое государство и порядок, городской средний класс выходит на демонстрации, требуя ослабления жесткости власти и больше свободы личности.

В придачу к либералам, выступающим против существующего порядка, действуют также ультралевый анархистский фронт (представленный Сергеем Удальцовым) и ультраправый фронт (во главе с харизматичным Алексеем Навальным), сумевшие достичь временного «анти-путинского перемирия» и создавшие эклектичную в политическом плане оппозицию. Анти-путинская коалиция, несомненно, должна радовать Джо Байдена, но, кроме вопросов о реальных мотивах и целях этого союза, она, в конце концов, вызывает только смех. Все-таки довольно комичен союз антифашистов и неофашистов, существующий под финансовой эгидой (как мы подозреваем) американских неправительственных организаций, действующих в Евразии, которым, как недавно подтвердила Хилари Клинтон, Конгресс США увеличит субсидии в 2012 году — году президентских выборов в России.

Конечно, большинство митингующих вышло на улицы необдуманно, не отдавая себе отчета, что тем самым они стали участниками массового движения, цель которого в провокации беспорядков и привлечении к манифестациям как можно больше народа, чтобы тем самым парализовать и ослабить страну, и, как следствие, усилить международное давление. Меньшинство активистов манипулирует наивным большинством, верящим сообщениям ЖЖ-блогов в Интернете. Эта пропасть между населением страны и политически активным слоем напоминает мне события мая 1968 года во Франции, когда состоятельная молодежь позволила вовлечь себя в революцию, во главе которой стояли экстремисты и маоисты.

Сейчас же те, кто был в числе лидеров этой революции, сидят в руководстве национальных информационных холдингов, а также крупных компаний, работающих в сфере коммуникаций, или же являются депутатами от демократических, либеральных и проамериканских партий. В мае 1968-го ничтожно малое меньшинство оппортунистов сумело в конечном итоге хитро обвести вокруг пальца большинство и добиться отставки генерала де Голля, последнего патриота Европы. По несчастному совпадению, отставка генерала де Голля практически совпала с концом «славного тридцатилетия» (30-ти лет сильного экономического подъема Франции) и началом 40-летней эпохи духовного, политического и экономического упадка страны. 

Bonne fin d’année 2011 (par Oncle Vanya)

5 Replies

Mes lecteurs les plus assidus connaissent déjà sans doute Oncle-Vania, qui en 2009 et 2010 à publié d’excellentes analyses sur les médias Français et la Russie, dans le Courrier de Russie. Afin de garder sa liberté de ton et pouvoir continuer à donner son analyse de Français de Russie, Oncle Vania va désormais collaborer à Dissonance et tenir une rubrique régulière. Nul doute que ses analyses dissonantes ont totalement leur place sur ce blog!

 
Les élections russes et les turbulences qui ont suivi ont agité le monde occidental, Etats Unis en tête, et démontré leur absence de grille de lecture de la vie politique russe. La palme revient à Hillary Clinton dont on se demande de plus en plus si elle est vraiment aussi stupide ou si elle fait semblant. Déclarer de but en blanc que les américains soutiennent l’opposition russe est leur donner le baiser de la mort. 
Cela dit, l’opposition russe, c’est qui ? les trois clampins de service, Nemtsov, Kasparov et Limonov qui ne représentent qu’eux mêmes… Les manifestations de Décembre, n’avaient rien à voir avec une quelconque opposition structurée, mais plutôt à une réaction mature et saine de la société civile. Il est clair que les dirigeants russes après une douzaine d’années de pouvoir, d’une réelle popularité, se sont coupés des aspirations de leurs administrés. Il est toujours utile de relire la bible de Roberto  Miquel, les partis  politiques et sa loi d’airin de l’oligarchie… 

La première erreur politique a été le tour de passe passe entre Medvedev et Poutine, je reprends la présidence et je te redonne le poste de premier ministre. Si les considérations derrière cet accord incestueux étaient surtout d’ordre de stabilité pour calmer les tensions entre les deux administrations, la société civile russe l’a très mal vécu, se sentant mise hors jeu, d’autant que le bilan de Dimitri Medvedev est loin d’être reluisant. Son cheval de bataille, la lutte contre la corruption a été un fiasco total, cette dernière aurait décuplée pendant sa présidence. 

La seconde erreur politique a été celle de Vladimir Poutine, endossant un costume de chef de parti pour défendre sectairement  à  chaud Russie Unie. Il est clair qu’il y a eut des irrégularités pendant le scrutin, pas aussi massives qu’annoncées, certes, mais indéfendables, et qu’une bonne partie des députés et cadre du partie sont lois d’être irréprochables. 

 
Depuis, Vladimir Poutine a repris la main, et de la hauteur, se représentant comme le futur président de tous les russes, offrant une main tendue à certaines personnalité d’opposition. Son vibrant hommage a Alexei Kudrin n’est pas passé inaperçu. 

En revanche il est resté très ferme sur cette opposition fantôme chérie par Miss Clinton, Nemtsov et consorts financés par des fonds étrangers. L’équation majeure est que la Russie a besoin de stabilité, et qu’il n’y a pas d’alternative crédible à Vladimir Poutine aujourd’hui,.

 
Les manifestations de décembre ont été une salutaire piqûre de rappel qui démontre que la dialectique entre le peuple et ses dirigeants est ce qui fera aller la Russie de l’avant.Le monde a besoin d’une Russie forte et stable, pour contrecarrer les délires belliqueux d’une Amérique arrogante et d’une Europe à la remorque. Il suffit d’écouter Alain Juppé, fier comme un paon de cette victoire à la Pyrrhus en Lybie, devenue le nouveau sanctuaire d’Aqmi et d’une partie de la branche Pakistanaise d’Al Qaeda, en rajouter pour se présenter comme le chef de file des vrais faucons pour aller attaquer la Syrie et l’Iran. 

On pensait avoir touché le fond avec Kouchner, mais non…..

Покорение востока: истоки "оранжисма"

Leave a reply

Оригинальная статья была опубликована в WIN.RU



La version Française de cet article est disponible ici

*

В XX веке произошла смена мирового лидера — британская держава уступила место державе американской. Однако переход доминирующей роли от одной морской державы к другой не отменил препятствий, которые обязана преодолеть страна, желающая мирового господства: во-первых, это освоение морского пространства, а затем обязательное интегрирование в экономико-географический центр мира. Данная цель является неотъемлемой частью англо-саксонской геополитической доктрины, которая определяет отношения между странами мира, как конкуренцию между так называемыми морскими державами (Англия, Америка), и так называемыми державами континентальными (Германия, Россия, Китай).

Это теория одного из отцов современной геополитики, Хэлфорда Маккиндера (1861-1947), который определил существование «осевого пространства мира» (Heartland) расположенного в центре Евразии, в зоне, покрывающей современную Сибирь, Центральную Азию и Кавказ. Маккиндер опасался (речь идет о периоде до второй мировой войны), что эта мировая зона станет абсолютно суверенной, таким образом, исключая Америку (расположенную на удаленном от центра материке) от управления делами мира. Но самой большой опасностью, по мнению Маккиндера, стал бы союз двух главных континентальных держав — Германии и России. Он призывал, таким образом, к организации единого фронта государств с целью помешать созданию русско-германской коалиции. После 1945 года, СССР, благодаря своему размеру и влиянию, считался основной державой, способной объединить этот «центр мира». Таким образом, по умолчанию, СССР стал главным противником Америки.

Вторая теория, разработанная Николасом Спайкмэном (1893-1943), считает стратегической зоной не столько сам «хартленд», сколько промежуточный район между ним и прибрежными морями. Эта вторая теория, дополняя первую, предлагала воспрепятствовать доступу к морям главной континентальной державы (бывшему СССР и с 1991 года России). С этой целью также было необходимо создать единый фронт стран, но уже для того, чтобы создать буферную зону между СССР и соседними морями (Северным, Каспийским, Черным, Средиземным). По мнению историка Натальи Нарочницкой, подобное препятствование выходу России к морям продолжается до сих пор.

Речь идет об исключении северной части России из зоны мирового энергетического эллипса, в которую входят Аравийский полуостров, Ирак, Иран, Персидский залив, Северный Кавказ (российский Кавказ) и Афганистан. В частности речь идет о том, чтобы перекрыть России доступ к проливам, морям и океанам, а также к важным энергоресурсным зонам и, следовательно, оттеснить Россию к северу и на восток, подальше от Средиземного, Черного и Каспийского морей. Первая линия геополитического фронта идет от Балкан на Украину для осуществления контроля над Эгейским и Черным морями, а вторая линия — от Египта до Афганистана для контроля Красного моря, Персидского залива и Каспийского моря.

Контроль США над послевоенной Европой

К концу Второй мировой войны Америка и СССР становятся противниками — так началась холодная война в практически биполярном мире. Эта холодная война закончилась лишь с развалом СССР в 1991 году. Мир после 1991 стал однополярным и американо-центристским, в том же году в песках Ирака президентом Бушем-старшим был утвержден новый мировой порядок. В то время многие полагали, что больше никогда ничего не будет меняться, называли это концом всех идеологий, даже концом мировой истории, где Америка навсегда взяла власть над планетой в свои руки.

В период холодной войны организацию Европейского союза курировали американцы, ведь именно США (согласно плану Маршалла), сначала «помогли» восстановлению разрушенной Европы, а затем осуществляли неусыпный контроль над созданием Евросоюза. Журналист английской «Daily Telegraph» Амброз Эванс-Причард, изучив документы, опубликованные национальным Архивом США, объясняет роль, которую сыграли американские разведывательные службы в кампании за объединение Европы в 1950-х и 1960-х годах прошлого века. Согласно вышеуказанным документам, главным инструментом Вашингтона в осуществлении своих планов на континенте являлся «Американский Комитет за объединенную Европу» (American Committee For United Europe — ACUE), созданный в 1948 году.

Президентом этого комитета был г-н Донован, называвший себя адвокатом с частной практикой. Вице-президентом являлся Аллен Даллес, в 50-е годы возглавлявший ЦРУ. В административный совет AКОЕ, кроме Вальтера Беделла Смита — первого директора ЦРУ, также входил целый список бывших сотрудников Управления стратегических служб (первой объединенной разведывательной службы США) и официальных лиц, так или иначе связанных с ЦРУ. Документы обнаруживают также тот факт, что АКОЕ финансировал Европейское движение, которое являлось наиболее значимой федералистской организацией в послевоенный период. Например, в 1958 году АКОЕ обеспечила 53,5% от общего финансирования этого движения.

Движение Европейской молодёжи (European Youth Campaign), одно из течений Европейского движения полностью финансировалось и контролировалось Вашингтоном. Руководители европейского движения — Ретингер, Робер Шуман и бывший премьер-министр Бельгии Поль-Анри Спаак — все они рассматривались американским руководством как пособники. Реальная роль США, как в секретной операции, тщательно скрывалась. Финансирование Американского Комитета за объединенную Европу шло через благотворительные фонды Форда и Рокфеллера, а также различные предпринимательские организации, имеющие тесные связи с американским правительством. (…) Пол Хоффман — глава фонда Форда, одной из основных американских неправительственных организаций, бывший офицер Управления стратегических служб США, в конце пятидесятых стал руководителем АКОЕ.

Госдепартамент США также сыграл свою роль, ведь в приказе от 11 июня 1965, вице-президенту Европейского Экономического Сообщества [ЕЭС — предшественник ЕС] Роберу Маржолену рекомендуется скрытым образом продолжать построение европейского валютного союза. Тот же приказ рекомендует препятствовать любым дебатам пока «принятие подобных мер не станет практически неизбежным». Наконец документы подтверждают, что Америка вела очень активную закулисную деятельность для того, чтобы привести Великобританию к интеграции в европейскую организацию. Это позволяет лучше понять мотивы той борьбы, которую с 1961 по 1969 годы Америка вела против генерала де Голля, ведь именно он был против присоединения Англии к зарождающемуся Евросоюзу.

Эта трансатлантическая и западная интеграция объясняется дружбой против СССР в период холодной войны, а позднее участием ключевых европейских стран в военных операциях НАТО (Франция в 1993 году принимала участие в военных действиях в Боснии, а Германия в 1999 в Сербии). Постепенно вступление в Организацию Североатлантического договора стало чем-то совершенно естественным для новых стран, присоединяющихся к Евросоюзу, и НАТО продвигается все дальше на восток в сторону России. Таким образом, НАТО препятствует любому военному суверенитету в Европе, в то время как сама европейская наднациональная организация лишена какого бы то ни было политического суверенитета.

Учитывая то, что Варшавского договора больше не существует, расширение НАТО на восток имеет вполне конкретные геополитические цели: Европа используется американцами в качестве плацдарма для того, чтобы атаковать евразийский континент и отбросить русское влияние как можно далее на восток этого континента. Геополитическая логика очевидна: необходимо сохранить контроль на континентом и оставить Европу в разделенном состоянии, ведь в противном случае объединенная Европа превратится в конкурирующий с Америкой политико-экономический центр мира.

2000-е годы: новый расклад

Избрание Владимира Путина президентом России (что, по мнению аналитика Эмерика Шопрада, стало исключительно важным геополитическим событием) и быстрое восстановление России в течение последнего десятилетия изменили отношения между ведущими мировыми державами. Мир пережил военное и политическое разрушение Сербии в 1999 году и расширение НАТО в восточной Европе, а также трагедию 11 сентября 2001 года; Америка и другие страны-члены НАТО погрязли в иракской и афганской войнах, даже не имея достаточно средств, чтобы финансировать свои военные действия из-за серьезных экономических проблем. Однако давление на восточную часть Европы и Кавказ продолжается. Странным образом в течение 2000-х годов во многих государствах произошли схожие политические события: речь идет о цветных революциях.

Эти революции коснулись главным образом стран, граничащих с Россией, правительства которых не были ни особо враждебными к Москве, ни прозападными. В случае Украины и Грузии, план состоял в том, чтобы изменить государственный политический строй для вступления этих стран в НАТО. В западных СМИ эти события часто представлялись стихийными демократическими протестами. Сегодня мы понимаем, что цветные революции были в действительности демократическими государственными переворотами, спонсированными и организованными из-за рубежа через огромное число неправительственных организаций, со списком которых можно ознакомиться здесь. Эти прозападные геополитическое течение именуют оранжизмом (название идет от Оранжевой революции на Украине). Революции на Украине также оказывали финансовую поддержку совершенно неожиданные спонсоры, такие, например, как Борис Березовский — либеральный олигарх в ссылке для которого эта революция была направлена прежде всего против России.

Геополитическая цель: раздробление России

Политика разделения страны на части может быть методом ослабления государств, которые считаются слишком сильными в геополитическом плане. Это как раз случай Чехословакии, экс-Югославии и таким же был один из американских проектов для России. Действительно, в сентябре 1997 года, один из наиболее влиятельных американских политологов Збигнев Бжезинский опубликовал статью о евразийской геополитике. Эта статья объясняет, что сохранение американского лидерства в мире осуществляется посредством разделения России на три обособленные части, объединенные названием «Российская Конфедерация». Бжезинский предлагает это разделение России с целью освободить Западную и Восточную Сибирь от тяжелой руки московской бюрократии, утверждая в своем труде под названием «Великая шахматная доска», что таким образом для России «уменьшится соблазн вернуться к империи», и, следовательно, она не будет мешать укреплению контроля Америки над Евразией.

Эти идеи ослабить и разделить Россию на множество частей идут из глубины столетий. В XIX веке во время большой геополитической игры, территорией которой была Центральная Азия и Кавказ, Англия хорошо осознавала значимость недавних российских завоеваний областей Османской империи и вытекающую из этого для себя угрозу. Эти завоеванные территории открывали для России путь к Средиземному и Черному морям. С 1835 года Англия пыталась дестабилизировать Россию через поставки вооружения на Кавказ, а также созданием чеченских или черкесских комитетов на Парижском конгрессе в 1856 году, где вырабатывались итоги Крымской войны.

Этот кавказский фронт будет для России в течение XX и XXI века уязвимой зоной, с помощью которой Англия, а затем и Америка будут предпринимать попытки дестабилизировать Россию. В начале XX века лидеры мусульманских республик России, главным образом с Кавказа и Центральной Азии, при поддержке Запада пытались организовать борьбу за свою независимость. Так зародилось прометеевское движение, которое на протяжении целого столетия взывает к национальному самосознанию малых народов и поощряет сепаратистские настроения с целью ослабить Россию. Эта старая идея дестабилизировать русский Кавказ и отодвинуть Россию подальше от Каспийского моря проявилась снова в 2003 году во время грузинской цветной революции, а затем и во время войны, развязанной в Южной Осетии.

Россия держит оборону перед этим геополитическим нажимом, идущим из восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии. После распада СССР и прекращения Варшавского договора, часть российской элиты наивно полагала, что холодная война закончилась, и НАТО не будет предпринимать попытки к расширению. Поддержка Путиным Джорджа Буша в 2001 году могла стать началом сотрудничества в северном полушарии, в рамках союза, охватывающего территорию от Ванкувера до Владивостока. В том числе с этой целью в 2002 был даже создан совет Россия — НАТО. Но вопреки обещаниям, данным российской стороне, расширение НАТО на восток продолжилось, тем самым не давая шанса прекратиться холодной войне. В соседних с Россией странах произошли цветные революции, а намерения Америки в отношении Кавказа и Центральной Азии не ясны. На сегодняшний день окружение России продолжается: США планирует строительствопротиворакетного щита у границ Российской Федерации. Возможно идеи Маккиндера, Спайкмэна и Бжезинского живы, и Россия сегодня является объектом «оранжевой» атаки, цель которой состоит в раздроблении страны.

A la conquete de l’est: aux origines de « l’Orangisme ».

6 Replies
Le 20ème siècle a vu le remplacement de la domination anglaise par la domination américaine. Ce remplacement d’une puissance maritime par une autre ne modifiera pas l’existence de deux contraintes incontournables: d’abord la maîtrise des mers mais aussi l’obligation d’intervenir  dans le centre géo économique du monde. Ce deuxième objectif est inscrit dans la doctrine géopolitique anglo-saxonne, qui définit les rapports entre puissances mondiales comme une concurrence entre les puissances dites maritimes (Angleterre, Amérique), et celles dites continentales (Allemagne, Russie, Chine). Cette théorie est celle d’un des pères de la géopolitique moderne, Halford Mackinder (1861-1947), qui a défini l’existence d’un “pivot du monde“ (Heartland) situé en Eurasie, dans une zone couvrant l’actuelle Sibérie,l’Asie centrale et le Caucase. Mackinder redoutait (c’était avant la seconde guerre mondiale) que cette zone du monde ne s’organise et ne devienne totalement souveraine, excluant ainsi l’Amérique (située sur une île excentrée) de la gestion des affaires du monde. Mais le plus grand danger selon Mackinder aurait été une alliance des deux principaux empires continentaux que sont l’Allemagne et  la Russie. Il appelle donc à la constitution d’un front d’états capable d’empêcher une telle coalition de voir le jour. Après 1945, l’URSS est vue de par sa taille et son influence comme la principale puissance susceptible d’unifier ce Heartland. Elle est donc devenue par défaut l’adversaire principal de l’Amérique.

Une seconde théorie géopolitique développée par Nicholas Spykman (1893-1943) considère que la zone essentielle n’est pas tant le Heartland que la région intermédiaire entre ce dernier et les mers riveraines. Cette seconde théorie, complétant  la première, proposait d’empêcher la puissance continentale principale (URSS hier et Russie dès 1991) d’avoir accès aux mers. A cette fin, un front d’états devait également être créé mais afin de constituer et de contrôler une zone tampon entre l’URSS et les mers voisines (mer du nord, mer caspienne, mer noire, mer méditerranée). Pour l’historienne Natalia Narochnitskaya, cette volonté d’endiguement est toujours d’actualité. Il s’agit surtout d’écarter  la Russie du secteur nord de l’ellipse énergétique mondiale, zone qui comprend  la péninsule arabe, l’Irak, l’Iran, le Golfe persique, le Caucase nord (Caucase russe) et l’Afghanistan. Concrètement il s’agit de couper l’accès aux détroits, aux mers, aux océans ainsi qu’aux zones à fortes ressources énergétiques, et donc de repousser la Russie vers le Nord et vers l’Est, loin de la méditerranée, de la mer noire, et de la mer caspienne. Cette poussée s’exerce donc sur un premier front allant des Balkans à l’Ukraine pour le contrôle de la mer Egée et de la mer noire, et sur un deuxième front allant de l’Égypte à l’Afghanistan pour le contrôle de la mer rouge, du golfe persique et de la mer caspienne.
 

Mainmise américaine sur la nouvelle Europe
 
A la fin de la seconde guerre mondiale, l’Amérique et l’URSS se font face, c’est la guerre froide  dans un monde que l’on peut définir comme bipolaire. Cette guerre froide finira avec l’effondrement de l’URSS en 1991. Le monde d’après 1991 sera unipolaire et américano-centré,  le nouvel ordre mondial du président Bush père se concrétise dans les sables d’Irak en 1991. A l’époque beaucoup pensent que plus rien ne changera jamais, on parle de la fin des idéologies, voire de la fin de l’histoire avec une Amérique qui régnerait à jamais sur la planète.

Pendant la guerre froide, l’Union européenne s’est bâtie sur des fondements transatlantiques, puisque c’est l’Amérique via le plan Marshall qui a « aidé » l’Europe ruinée à se reconstruire, avant de superviser sa transformation en Union européenne. Ambrose Evans-Pritchard, journaliste britannique du Daily Telegraph, expliquera après l’étude de documents renduspublics par les Archives nationales des États-Unis le rôle des services secrets américains dans la campagne en faveur d’une Europe unie, dans les années 1950 et 1960. Ces documents montrent que l’instrument principal de Washington dans la mise en œuvre de ce plan pour le continent était le Comité américain pour une Europe unie (American Committee for a United Europe – ACUE), créé en en 1948. Donovan, qui se présentait alors comme un avocat en droit privé, en était le président de ce comité. Le vice-président était Allen Dulles, directeur de la CIA dans les années 50. Le conseil d’administration de l’ACUE comprenait Walter Bedell Smith, qui avait été le premier directeur de la CIA, et toute une liste d’anciennes personnalités de l’OSS et d’officiels qui faisaient des allers-retours avec la CIA. Les documents révèlent aussi que l’ACUE a financé le Mouvement Européen, qui était la plus importante organisation fédéraliste européenne pendant les années d’après-guerre. En 1958, par exemple, l’ACUE a assuré 53,5 % du financement de ce  mouvement. Le Mouvement de la Jeunesse européenne (European Youth Campaign), un des bras du Mouvement Européen, était entièrement financé et contrôlé par Washington. (…) Les chefs du mouvement européen – Retinger, Le visionnaire Robert Schumann et l’ancien premier ministre belge Paul-Henri Spaak  –  étaient tous considérés comme des hommes de main par leurs parrains américains. Le rôle réel des Etats-Unis fut camouflé comme dans une opération secrète. Les fonds de l’ACUE provenaient des fondations Ford et Rockefeller ainsi que de divers groupes d’affaires ayant des liens étroits avec le gouvernement américain. (…) Le dirigeant de la fondation Ford, une des principales ONG Américaines) était l’ancien officier de l’OSS Paul Hoffman qui devint aussi un dirigeant de l’ACUE vers la fin des années 50. Le Département d’État joua également un rôle puisqu’une note de la direction Europe, datée du 11 juin 1965, conseille au vice-président de la communauté économique européenne [CEE, qui a précédé l’UE], Robert Marjolin, de poursuivre de façon subreptice l’édification d’une union monétaire européenne. Elle recommande d’empêcher tout débat jusqu’à ce que “l’adoption de telles mesures devienne pratiquement inévitable”. Enfin les documents confirment que l’Amérique œuvrait très activement dans les coulisses afin d’amener la Grande Bretagne à intégrer l’organisation européenne. Ceci permet de mieux comprendre la guérilla que l’Amérique a menée contre le général De Gaulle de  1961 à 1969 surtout lorsque celui-ci empêchait  l’entrée de l’Angleterre dans l’Union européenne naissante.

Cette intégration transatlantique et occidentale se traduira par une solidarité anti soviétique pendant la guerre froide, et plus tard par la participation des principaux pays européens (France en 1993 en Bosnie et Allemagne en 1999 en Serbie) aux opérations militaires de l’OTAN. Peu à peu, l’extension de l’Otan est devenue une sorte de complément naturel de l’intégration de nouveaux états à l’Union européenne, vers l’est et la Russie. Ainsi l’Otan empêche toute souveraineté militaire en Europe, alors même que l’organisation supranationale européenne est dépourvue de toute souveraineté politique. Cette extension vers l’Est de l’Otan, à un moment ou le pacte de Varsovie n’existe plus aura un dessein géopolitique bien précis: utiliser l’Europe comme tête de pont pour aider  la percée Américaine vers le continent eurasiatique et refouler l’influence russe le plus a l’est de ce continent eurasiatique. La logique géopolitique est évidente: garder le contrôle du continent et une Europe coupée, afin d’éviter que l’Europe unifiée ne devienne un géant pôle politico-économique, concurrent de l’Amérique.
 

Années 2000 : La nouvelle donne
 
L’élection de Vladimir Poutine (qui pour l’analyste Aymeric Chauprade est un événement géopolitique majeur) et la renaissance rapide de la Russie ont modifié les rapports entre puissances pendant la dernière décennie. Il y a eu la  destruction militaire et politique de la Serbie en 1999 et l’agrandissement de l’Otan en Europe orientale, mais il y a eu aussi le traumatisme du 11 septembre  2001, l’enlisement de l’Amérique et de plusieurs membres del’Otan dans les guerres d’Irak et d’Afghanistan, avec des problèmes financiers de plus en plus importants pour financer ces guerres. Pourtant, les pressions sur l’est de l’Europe et sur le Caucase ont continué. Curieusement plusieurs états ont été visés par des événements politiques similaires dans les années 2000 : des révolutions de couleurs.

Ces révolutions ont concerné principalement des états frontaliers de la Russie, et dont les régimes n’étaient pas spécialement hostiles a Moscou, ni réellement pro occidentaux. Dans le cas de l’Ukraine et de la Géorgie, le projet était de changer les régimes politiques puis l’adhésion à l’Otan.

Dans le mainstream médiatique occidental on a souvent présenté ces événements comme des soulèvements spontanés et démocratiques. On sait aujourd’hui que les révolutions de couleur étaient en réalité des coups d’états démocratiques, sponsorisés et co-organisés de l’extérieur via un grand nombre d’ONGs, dont la liste est consultable ici. On a parlé d’Orangisme (en lien avec la révolution orange en Ukraine) pour qualifier ce courant géopolitique occidentaliste. La révolution en Ukraine a aussi pu bénéficier du soutien financier de donateurs plus inattendus comme l’oligarque libéral en exil Boris Berezovski pour qui la révolution était avant tout dirigée contrela Russie.

Le morcellement de la Russie, un objectif géopolitique
 
La politique du morcellement peut être une méthode d’affaiblissement d’états jugés trop denses géopolitiquement. Ce sera le cas de la Tchécoslovaquie, de l’ex Yougoslavie et c’était aussi un des projets américains pour la Russie. En effet, en septembre 1997, l’un des plus influents politologues Américain, Zbigniew Brezinski a publié  un article sur la géopolitique de l’Eurasie. Cet article explique que le maintien du leadership
Américain passe par un découpage de  la Russie en trois états distincts qui seraient ensuite regroupés sous l’appellation “Confédération Russe”.

Brezinski  propose ce découpage dans le but de libérer la Sibérie Occidentale et sa voisine Orientale de la mainmise bureaucratique de Moscou tout en affirmant dans son ouvrage « Le grand échiquier » qu’ainsi la Russie serait moins susceptible de nourrir des ambitions impériales et ne serait pas capable d’empêcher la prise de contrôle de l’Eurasie par l’Amérique. 

 

Cette idée de démembrer  la Russie en plusieurs états est ancienne. Lors du grand jeu au 19ème siècle, pendant la lutte opposant les empires russe et britannique en Asie centrale et dans le Caucase, l’Angleterre avait bien compris l’importance et donc la menace pour elle des récentes conquêtes russes aux dépens de l’empire Ottoman. Ces conquêtes ouvraient à  la Russieune possibilité d’accéder à la méditerranée et à la mer noire. Dès 1835 l’Angleterre a donc tenté de déstabiliser  la Russie notamment par des livraisons d’armes dans le Caucase, et par la création de comités Tchétchènes ou Tcherkesses lors du congrès de Paris en 1856, après la guerre de Crimée. Ce front Caucasien restera, au cours du 20ème et 21ème siècle une sorte de zone molle par laquelle l’Angleterre puis l’Amérique tenteront de déstabiliser  la Russie. Au début du 20ème siècle en effet des responsables des républiques musulmanes de Russie, principalement dans le Caucase et en Asie centrale, tenteront d’organiser la bataille vers leur indépendance avec le soutien de l’Occident, c’est la naissance du Prométhéisme, un mouvement qui a travers le siècle va lutter pour réveiller les identités et encourager divers séparatismes, afin d’affaiblir la Russie. Cette vieille idée de déstabiliser le Caucase russe et d’écarter la Russie de la mer Caspienne s’est manifestée à nouveau pendant la révolution de couleur qui a eu lieu en Géorgie en 2003, puis pendant la guerre qui a été déclenchée en Ossétie du sud. Face à ces pressions géopolitiques, en Europe orientale, dans le Caucase et en Asie centrale, la Russie reste sur la défensive. Après la dislocation de l’URSS et la disparition du pacte de Varsovie, une partie des élites russes avait pensé avec naïveté que la guerre froide était finie, et que l’Otan ne chercherait pas à s’agrandir.  Le soutien de Vladimir Poutine à Georges Bush
en 2001 aurait pu marquer le début d’une collaboration dans l’hémisp
hère nord, au sein d’une alliance allant de Vancouver à Vladivostok. A cette fin en partie, un conseil Russie-Otan a même été créé en 2002. Mais contrairement aux promesses faites a la partie Russe, l’extension de l’Otan a
continué vers l’est, dans une logique post guerre froide, il y a eu les révolutions de couleur, et les intentions de l’Amérique dans le Caucase et en Asie centrale ne sont pas claires. Aujourd’hui l’encerclement de la Russie se poursuit avec l’installation du bouclier anti missile aux frontières du pays. Les idées de Mackinder, de Spykman  et de Brezinski ne sont peut être pas mortes et la Russie est aujourd’hui la cible d’une pression « orangiste » visant au démembrement du pays.

Редкоземельные элементы в России

Leave a reply
Оригинальная статья была опубликована в РИА Новости
*
Для стран, не обладающих полезными ископаемыми, поставки энергии жизненно необходимы. После угля в XIX веке, в веке XX нефть и газ стали важнейшими стратегическими целями промышленно развитых стран, которые вынуждены их импортировать. Международная торговля энергоносителями настолько важна, что может стать предлогом для военных действий. Недавние крестовые энергетические походы в Ирак или в Ливию являются идеальным доказательством. Интенсивность этой борьбы за энергию будет усилиться, поскольку несмотря на финансовый кризис происходит глобальный экономический рост, а потребность развивающихся стран в энергоресурсах только увеличивается. Но помимо энергетических материалов (угля, нефти, газа и урана) промышленность также потребляет значительное количество других полезных ископаемых. Среди них «редкие земли» стали жизненно необходимой стратегической целью, важность которой должна значительно усилиться в ближайшие годы, особенно в сфере новых технологий и «зеленого роста».

 


Редкие земли представляют собой группу из 17 химических элементов (в том числе празеодим, гадолиний, лантан, церий, неодим, европий), которые вопреки тому, что следует из их названия, являются относительно распространенным явлением в земной коре. Но проблема состоит в том, чтобы найти месторождения с достаточным для эксплуатации содержанием. Редкоземельные металлы необходимы для производства многих высокотехнологичных товаров: компьютеров, мобильных телефонов, плоских телевизоров, ветряных турбин, энергосберегающих лампочек или двигателей электромобилей. Редкоземельные элементы также используются в оборонной промышленности, в том числе для создания управляемых ракет и радаров. Их использование значительно выросло с конца ХХ века, поэтому они имеют первостепенное геостратегическое значение, превратившись в грозный политический рычаг.

 
До 1950 года большинство редкоземельных элементов поступали из Индии и Бразилии. Затем вплоть до 1980-х годов Южная Африка обеспечивают основную часть производства, затем роль основного поставщика взяла на себя Америка. С начала 2000-х годов Китай снизил цены, и в настоящее время обеспечивает большую часть мирового производства редкоземельных элементов: 95% в 2010 году. Следствие этой монополии: в 2010 году приостановка китайских поставок в Японию, в то время как между двумя странами разразился дипломатический кризис (вызванный территориальными спорами в Южно-Китайском море), стала громом среди ясного неба для западной и азиатской промышленности.

 

 

В 2010 году Китай произвел 120.000 из 125.000 тонн редкоземельных элементов, производимых в мире! 2.000 тонн были произведены в России, 1.700 тонн в Америке, 650 тонн в Бразилии, 380 тонн в Малайзии и 75 тонн в Индии. Более половины производства в Китае происходит из месторождения Баян-Обо во Внутренней Монголии, и 35% из провинции Сычуань. Интересно, что более половины китайского производства потребляет сам Китай, а в 2009 году 50% его экспорта ушло в Японию, 19% в США и 15% в индустриальные страны ЕС (в основном, во Францию, Германию, Италию, Голландию).

 

 

Мировые запасы редкоземельных элементов в конце 2010 года оценивались в 110 миллионов тонн, 50% которых принадлежит Китаю, СНГ (17%), США (12%), Индии (2,8%) и Австралии (1,9%). Этот перевес Китая вызывает большую обеспокоенность стран-импортеров, поскольку Китай установил экспортные квоты и объявил, что в 2011 году по экологическим соображениям на 10% сократит экспорт и производство редких земель. Всемирная торговая организация в июле 2011 года осудила Китай после жалобы ЕС, США и Мексики, которая должна была положить конец квотам, приведшим в взлету цен. Кроме того, глобальный спрос с каждым годом увеличивается, а в 2015 году общее потребление должно достигнуть 185.000 тонн, то есть на 50% больше, чем в 2010, что окажет на рынок редкоземельных элементов значительное давление.

 

 

Задача стран-потребителей заключается в обеспечении своего снабжения и попытке ограничить воздействие дефицита редкоземельных элементов на мировом уровне. Существует три способа: сокращение их использования, диверсификация источников поставок (исключив Китай) или же повторное использование этих веществ. Сокращение использования кажется почти невозможным, а повторное использование ничего не изменит, учитывая растущий спрос на редкие земли, по меньшей мере, в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Единственным решением является повторное открытие заброшенных шахт и поиск месторождений редкоземельных элементов за пределами Китая. На американском месторождении Маунтин-Пасс, разработка которого была прекращена в 2002 году, в ближайшее время должна возобновиться добыча. Это месторождение с 2012 будет давать 20.000 тонн в год. На месторождении Маунт-Вельд в Австралии, как ожидается, добыча возобновится в конце 2011 года, месторождение будет давать до 22.000 тонн в год к концу 2012 года. Месторождение Лофдал в Намибии исследуется канадской компанией, тогда как месторождение Хойдас-Лейк в Канаде уже разрабатывается. Наконец, японцы для разработки различных месторождений в нескольких странах создали совместные предприятия: Sumitomo с Казатомпромом в Казахстане, Toyota во Вьетнаме и Mitsubishi Pitinga в Бразилии.

 

 

Однако в последнее время были открыты многочисленные месторождения, которые должны нарушить сложившийся глобальный геополитический баланс этих ресурсов и привести к ослаблению китайской квази-монополии. Бразилия объявила об открытии огромных запасов редкоземельных элементов, которые в ближайшее время начнут разрабатываться. Бразильцы не единственные, кто совершил подобные открытия. По мнению группы японских геологов, дно Тихого океана изобилует редкими землями. Согласно оценке Токийского университета, месторождения расположены на глубинах от 3.500 до 6.000 метров и простираются на тысячи квадратных километров.

 

 

В настоящий момент Россия является вторым в мире поставщиком редкоземельных элементов и официально обладает 20% известных мировых запасов. Но эта оценка может быть пересмотрена в сторону значительного увеличения после недавних открытий в Мурманской области и на Кольском полуострове. Охота за стратегическими материалами не ограничивается редкоземельными элементами. На Курильских островах было обнаружено месторождение рения. Этот редчайший металл используется во многих отраслях химической промышленности. Месторождение на Курилах может давать более 26 тонн в год, в то время как мировой спрос на рений составляет только 30 тонн в год. Курильские острова богаты и другими редкими металлами: германием, индием, гафнием. Но пока никто не говорит об их разведке, поскольку согласно закону, в России эти месторождения являются стратегическими, то есть их разведка ограничена и регламентирована. Тем не менее, это является хорошим предзнаменованием для укрепления роли России как поставщика редкоземельных элементов и редких металлов индустриальным странам-импортерам.

Перевод : Уголин (Ursa-Tm) 

 

Des terres rares en Russie

Leave a reply

L’article original a été publie sur Ria Novosti.
*

Pour les pays qui n’ont pas de ressources minières, l’approvisionnement en énergie est vital. Après le charbon au 19e siècle, le pétrole et le gaz sont devenus au 20e siècle les objectifs stratégiques les plus importants, pour les pays industriels qui doivent importer. Ce commerce international de l’énergie est si important qu’il peut être un prétexte à des opérations militaires. Les récentes croisades énergétiques d’Irak ou de Libye en sont une parfaite démonstration. L’intensité de cette bataille pour l’énergie devrait s’accroitre car en dépit de la crise financière, il y a une croissance économique mondiale, et les besoins en énergie des pays émergents ou en voie de développement continuent à augmenter. Mais en dehors des matières énergétiques, (charbon, pétrole gaz et uranium) les industries consomment aussi un grand nombre de minerais indispensables. Parmi ces minerais, les « terres rares » sont devenues un enjeu stratégique vital, dont l’importance devrait considérablement s’accroitre dans les années à venir, surtout dans le domaine des nouvelles technologies et de la « croissance verte ».

Les terres rares sont un groupe de 17 éléments chimiques (entre autres Praseodymium, Rubidium, Lanthanum, Cerium, Neodynium, Europium) qui contrairement à ce que suggère leur nom, sont relativement répandus dans l’écorce terrestre. Mais le problème est de trouver des gisements avec une concentration suffisante pour être exploités. Les terres rares sont indispensables à la production de nombreux produits de haute technologie: tels que les ordinateurs, les téléphones portables, les écrans plats, les éoliennes, les ampoules à basse consommation ou encore les moteurs des voitures électriques. Les terres rares sont également utilisées dans le secteur de la défense, notamment pour la construction de missiles guidés et de radars. Leur utilisation s’est donc considérablement accrue depuis la fin du XXe siècle et elles ont donc une importance géostratégique de tout premier ordre, devenant un redoutable levier politique.

Jusqu’en 1950 la plupart des terres rares  provenaient d’Inde et du Brésil. C’est ensuite l’Afrique du sud qui a assuré le gros de la production jusque dans les années 1980 ou l’Amérique a pris le relais et est devenu le principal fournisseur. Depuis le début des années 2000, la Chine a fait baisser les prix et elle assure maintenant  l’essentiel de la production mondiale des terres rares: 95% en 2010. Conséquence de ce quasi monopole : En 2010, l’arrêt des livraisons chinoises au Japon alors que les deux pays étaient en pleine crise diplomatique (suite à un différend territorial en Mer de Chine) a provoqué un coup de tonnerre dans le ciel des industriels occidentaux et asiatiques.

En 2010 la Chine a produit 120.000 des 125.000 tonnes de terres rares produites dans le monde! 2.000 tonnes ont aussi été produites en Russie, 1.700 tonnes en Amérique, 650 tonnes au Brésil, 380 tonnes en Malaisie et 75 tonnes en Inde. Plus de la moitie de la production chinoise vient du site de Bayan Obo en Mongolie intérieure, et 35% de la province du Sichuan. Il est intéressant de savoir que plus de la moitié de la production chinoise est consommée par la Chine et que pour 2009, 50% de ses exportations sont allées  Japon, 19% aux Etats-Unis,  et 15% vers les pays industriels de l’Union Européenne (principalement France, Allemagne, Italie, Hollande).
Les réserves mondiales en terres rares étaient estimées à 110 millions de tonnes fin 2010, détenues à 50 % par la Chine, devant la Communauté des états indépendants (17 %), les États-Unis (12 %), l’Inde (2,8 %) et l’Australie (1,9%). Cette prépondérance chinoise inquiète beaucoup les pays importateurs car la Chine a instauré des quotas d’exportations et annoncé qu’elle réduira ses exportations et sa production de Terres rares de 10 % pour 2011 pour des questions environnementales. La Chine a été condamnée par l’Organisation Mondiale du Commerce en juillet 2011, suite à une  plainte déposée par l’Union Européenne, les États-Unis et le Mexique, destinée à mettre un terme  ces quotas qui ont fait exploser les prix. De plus, la demande mondiale augmente chaque année, et en 2015, la consommation totale devrait atteindre 185.000 tonnes, soit 50% de plus qu’en 2010, mettant ainsi le marché des terres rares sous pression.

L’enjeu est donc pour les pays consommateurs de sécuriser leur approvisionnement et de tenter de limiter l’impact de la raréfaction des terres rares au niveau mondial. Trois moyens existent: réduire leur utilisation, diversifier les sources d’approvisionnements (hors Chine) ou recycler ces minerais. La réduction de la consommation semble presque impossible et le recyclage ne permettra pas de faire face à la demande croissante de terres rares au moins à court et moyen terme. La seule solution est donc dans la réouverture de mines abandonnées et dans la recherche de terres rares hors de Chine. Le gisement américain de Mountain Pass, dont la production a été arrêtée en 2002 devrait redémarrer et atteindre 20.000 tonnes / an à compter de 2012. Le gisement de Mount Weld, en Australie, devrait voir sa production redémarrer fin 2011 et atteindre 22.000 tonnes / an fin 2012. Le gisement de Lofdal, en Namibie, est étudié par une société canadienne pendant que le gisement de Hoidas Lake, au Canada, est lui aussi exploré. Enfin les Japonais ont créé des coentreprises dans différents pays afin d’exploiter divers gisements: Sumitomo avec Kazatomprom, au Kazakhstan, Toyota au Vietnam et Mitsubishi à Pitinga au Brésil.
Mais récemment de nombreux gisement ont été découverts qui devraient bousculer l’équilibre géostratégique planétaire sur cette ressource et entrainer l’affaiblissement de la position chinoise de quasi-monopole. Le Brésil vient d’annoncer en effet que d’immenses réserves de terres rares avaient été découvertes et allaient être exploitées. Les Brésiliens ne sont pas les seuls à avoir fait de telles découvertes. D’après une équipe de géologues japonais, les fonds de l’océan Pacifique regorgeraient de terres rares. Selon une estimation de l’Université de Tokyo les gisements se trouveraient à des profondeurs variant de 3.500 à 6.000 mètres et s’étaleraient sur  des milliers de km2.

Pour le moment, la Russie est le second fournisseur mondial de terres rares et détient officiellement 20% des réserves mondiales connues. Mais cette estimation pourrait être revue assez fortement à la hausse après les dernières découvertes dans la région de Mourmansk ou la péninsule de Kola. La chasse aux substances stratégiques ne se limite pas aux terres rares. Dans les îles Kouriles un gisement de rhénium vient d’être découvert. Ce métal rarissime est utilisé dans divers domaines de la chimie. Le gisement des Kouriles pourrait produire plus de 26 tonnes par an alors que la demande mondiale du rhénium s’élève à seulement 30 tonnes par an. Les îles Kouriles sont également riches en d’autres éléments rares: germanium, indium, hafnium. Mais pour l’instant personne ne parle de leur prospection car selon la loi, en Russie, ces gisements sont déclarés stratégiques, c’est-à-dire que leur prospection est limitée et encadrée. Pour autant, c’est de bon augure pour renforcer la place de la Russie comme fournisseur de terres rares ou de métaux rares à destination des pays industrialisés importateurs.