Проблема пенсионного обеспечения во Франции стара и сложна. Сегодня существует около 600 базовых пенсионных ставок и около 6000 дополнительных специальных соглашений. Но всё же, несмотря на 3 000 000 протестующих, вышедших на улицы 16 октября 2010 года, и целый месяц демонстраций и забастовок, пенсионный возраст во Франции повышается с 60 до 62 лет и полная 100%-ная пенсия будет выплачиваться с 67 лет вместо 65. 27 октября закон прошёл французский парламент, а 9 ноября был опубликован в газетах, что означает, что он вступил в силу.

Это стало примером для других – в Германии и иных европейских странах подобные же законопроекты уже обсуждаются. А ведь до принятия этого закона Франция была страной с самым ранним порогом наступления пенсионного возраста в Европейском Союзе. Французы активнейше протестовали, прославившись на весь мир, но при этом они забыли, что также являются наименее работающей нацией в Евросоюзе – рабочая неделя из 35 часов, 4 дней, с самым длинными в ЕС выходными.

Сотрясавшие на протяжении месяца Францию демонстрации и забастовки ни к чему не привели. Организованы они были профсоюзами, где в основном, условно говоря, заправляют левые. Ведущая левая партия, Социалистическая, устами своих лидеров заявила, что будь она у власти, она бы не выдвигала подобный закон. Но на самом деле, тогда бы нам пришлось столкнуться с ещё более плачевной финансовой ситуацией, чем мы можем наблюдать во Франции сегодня. Чтобы пояснить это, обратимся немного к истории.

Конец Второй мировой войны Франция встретила в лагере победителей. Коллапс Четвёртой Республики после кризиса в Индокитае и Алжире привёл к становлению Республики Пятой, первым президентом которой стал генерал де Голль. Он умело провёл переговоры по перемирию в Алжире и подписал соглашения в Эвиане в 1962 году, ставшие прологом к предоставлению Алжиру независимости. В геополитическом, историческом и демографическом отношении эта дата стала критической точкой перехода. На внутринациональном уровне это повлекло реиммиграцию (репатриацию) миллиона французов из Алжира – их называли во Франции «черноногими» – и вообще франкофонов (франкоязычных) из бывших французских колоний, продолжающуюся до сих пор. На внешнем уровне это позволило Франции освободиться от экономической, политической и военной обузы и начать новый независимый курс. Причем начался он с разрыва зависимых отношений с Америкой, которая на тот момент считала себя победителем в соперничестве с «империалистическим конкурентом» в лице Франции.

Генерал де Голль вывел страну из НАТО в 1966 году, удалив с её территории американские военные базы. Опорой независимого политического курса Франции стало развитие собственных стратегических ядерных сил. Также де Голль сделал Францию мировой державой, чей диссонирующий голос сильно раздражал Америку своим осуждением войны во Вьетнаме, признанием Квебека и Китая или противодействием вхождению Великобритании в ЕС. Де Голль призывал к «Европе наций» вместо «Европы Берлинской стены», предвидел союз с объединённой Германией и ратовал за экономическую ось Париж-Берлин-Москва. В экономическом плане де Голль пожинал плоды послевоенного бума. Этот период – до 1973 года, когда последовал первый нефтяной шок – характеризовался послевоенной реконструкцией, относительно полной занятостью населения, устойчивым и стабильным ростом (в среднем на 5% в год) экономики и демографических показателей (знаменитый бэйби-бум).

В 1973 году по миру и Франции ударил первый нефтяной кризис. Ему сопутствовали экономический спад, начало безработицы, гиперинфляция и замедление темпов экономического роста. Также эти годы были отмечены двумя близкими друг к другу событиями, ставшими краеугольными в национальной катастрофе. В 1974 году министр финансов Франции Валери Жискар д’Эстен провёл через парламент закон, запрещавший отныне кредитование Банком Франции в том числе и самого государства по нулевым ставкам и заменявший его кредитованием частных игроков на финансовых рынках с высокими процентными ставками. Надо отметить, что тогдашний президент Франции, Жорж Помпиду, был в своё время генеральным менеджером банка Ротшильда во Франции. Благодаря этой мере государственный долг вырос до огромных размеров. Затем Валери Жискар д’Эстен стал президентом, в его предвыборной кампании упор делался на ужесточении иммиграционного законодательства на фоне постигшей страну безработицы. Но в 1976 году Жак Ширак провёл закон о «соединении семей», позволявший членам семей иммигрантов беспрепятственно воссоединяться с проживающими во Франции. Последствия этого закона сегодня наглядно видны, но вряд ли исчислимы, так как он способствовал фактически бесконтрольной иммиграции.

Второй нефтяной кризис в 1979 последовательно усугубил экономическую ситуацию. Цена на нефть выросла с 2,5 долларов за баррель в 1973 до 40 в 1982. Это серьёзнейшим образом сказалось на зависимой от нефтяного импорта Франции. Одновременный рост безработицы с 3% в 1968 до 8% в 1981 способствовал росту социальной напряжённости и в конечно итоге – победе лидера социалистов Франсуа Миттерана на президентских выборах. Он ввёл пенсионный возраст 60 лет, при условии 37,5 лет отчислений. Два его срока часто называют периодом роста долгов и иммиграции. Предпринимавшиеся правительством социальные меры эффекта не возымели, экономическая ситуация только ухудшилась и стала весьма тревожной. Увеличились бюджетный дефицит, уклонение от налогов со стороны бизнеса и торговый дефицит при росте роли импорта на фоне нехватки возможностей национальной экономики удовлетворять спрос, особенно после падения доллара.

Всё это вело к политике жёсткой экономии. В 1992 году официальная безработица превысила 10% и в то же время Франция столкнулась с проблемами, подрывающими гражданское сообщество. Огромный рост иммиграции с 1974 года привел к городским бунтам на окраинах, начиная с 1980-х, преимущественно в районах, заселённых выходцами из Магриба и субэкваториальной Африки. Их участники – т. н. «второе поколение», дети первой волны иммигрантов 1970-х, не знавших, что такое «интеграция». Франция столкнулась с «проблемой иммигрантов», способности справиться с которой власть до сиз пор не проявила. Параллельно, несмотря на переизбрание Франсуа Миттерана президентом в 1988 году, левые порвали с политикой экономии ради того, чтобы адаптировать французскую экономику к последствиям глобализации и евроинтеграции.

Последняя, начатая после Второй мировой, резко стала набирать обороты и обретать форму. В 1979 году была создана единая европейская система денежного оборота, сопровождавшаяся первой попыткой введения условной общей валюты, а граждане девяти стран-членов Европейского Сообщества впервые проголосовали на общих выборах. В 1986 12 стран-членов подписали Акт о европейском единстве, открывший дорогу Маастрихтским соглашениям 1992 года, по которым был создан Евросоюз. В этих соглашениях был зафиксирован знаменитый критерий, по которому для вхождения в ЕС государство должно обладать дефицитом ВВП не более 3%. Между тем, во Франции с экономическим спадом в 1990-е справится так и не удалось, в 1994 году та же безработица составляла уже 12%.

Жак Ширак в бытность свою премьер-министром в 1986-1988 г. г. проводивший безудержную либеральную политику в духе американских указаний, в 1998 году стал президентом. Те выборы запомнились также успехом кандидата радикальных взглядов – Жана Мари Ле Пэна, набравшего в первом туре 15% голосов против 19% Жака Ширака и 23% голосов у кандидата левых (последние два боролись за президентское кресло во втором туре). Первый срок Ширака можно назвать катастрофическим в обоих отношениях, как национальном, так и международном. В 1995 году массовые демонстрации против пенсионной реформы парализовали страну и вызвали политический кризис и досрочные парламентские выборы, на которых победили левые. Дефицит пенсионной системы достиг 2 млрд евро. Национальной проблемой стала общественная небезопасность, беспорядки происходят регулярно, уже и в городах среднего размера. Растёт социальное расслоение. А принятый в 1999 году закон об универсальной социальной поддержке всех резидентов Франции, отдав дань современному догматизму, лишь добил национальную финансовую систему.

В 1999 году вступил в силу Маастрихтский договор и появились институты ЕС, европейский Центральный Банк и европейское гражданство. Началась и экспансия ЕС в восточноевропейском направлении. Франция поддержала военную операцию НАТО против Сербии, и это стало символом возобновления франко-американского союза, закреплённого поддержкой Францией войны в Афганистане в 2001 году. В 2002 году был введён евро. В итоге, при «голлисте» Шираке Франция продала собственный суверенитет и предала основы голлизма, отказавшись от своей истории и независимости и поддержав войну НАТО против своего исторического союзника – Сербии.

В 2002 году Жак Ширак был переизбран президентом, получив в первом раунде всего 19,8% голосов, при этом что Жан Мари Ле Пэн получил 16,88%, а кандидат Социалистической партии – 16,18%. Во втором раунде он набрал 82% голосов, устроив «пародию» с запретом на публичные политические дебаты и выводом французов на улицы протестовать против гипотетической «фашистской угрозы». Свой второй срок он начал с политической слабостью, обусловленной и бедственным экономическим положением. Этот период характеризуется рождением «полузанятости» и «временной занятости» – статистических показателей, с помощью которых правительство пытается формально занизить показатели безработицы. 2,2 млн. граждан официально не имели работы – 8,55% рабочей силы страны, государственный долг достиг 900 млрд. евро – 50% валового внутреннего продукта. Правительство стало проводить либеральную политику, сокращая госрасходы и порождая социальное возмущение. Так как отчасти эта политика соответствует требованиям европейской конвергенции, последнюю многие ассоциируют с бедственным ситуацией в стране.

В итоге первая неудача Евросоюза после приёма 10 новых членов в 2004 году – провал референдума о единой Европейской конституции – подстерег его во Франции. Осенью 2005 года произошли события чрезвычайной важности. Страну охватили длившиеся три недели социально-этнические беспорядки, вовлёкшие тысячи человек в сотне городов. По всей стране было объявлено чрезвычайное положение. Трое погибших, 800 арестованных, 150 раненых полицейских, 500 сожжённых зданий и 10 000 сожженных автомобилей, а также 200 млн. евро ущерба – всё это не идёт в сравнение с ущербом моральным. Французы осознали, что рядом существует параллельное общество и власть ничего не может и не хочет с этим делать. Имеет место не только социальное, но культурное и самоидентификационное разделение. Это угрожает самой целостности Франции.

В стране за 30 лет непрекращающейся масштабной иммиграции, сопровождаемой суицидальной системой субсидий и социальных бенефиций, образовался монструозный сектор, взрывная масса, «удобряемая» не только легальной, но и нелегальной иммиграцией, в том числе благодаря открытым образованием ЕС границам. Городские центры Франции окружены окраинами, где имеет место чрезмерная сосредоточенность африкано-арабского населения, среди которого новые приезжие, имея возможность жить по-своему, не имеют надобности интегрироваться во французское общество. Уже достигнут эффект критической массы. Если первое поколение, приехавшее в 1960-1970-е, проблем не имело, то у второго и третьего поколений большие сложности с интеграцией. Именно это породило мятежи 2005 года. Их культурная отчуждённость от Франции формируется в гетто, где американизированный стиль жизни с рэпом и насилием смешивается с антифранцузскими настроениями, обусловленными постколониальным синдромом. Для многих молодых иммигрантов «перезагрузка» идентичности ведёт к переносу внешних для Франции конфликтов (например, на Ближнем Востоке) на французскую почву.

По различным оценкам (этнические и национальные исследования запрещены во Франции) от 10 до 12% населения страны составляю выходцы из арабских и африканских стран, а из них до 25% – молодёжь до 15 лет. Объективно, присутствие государственного участия в их жизни низко, зато средний показатель безработицы в этой среде выше в три раза. Постепенно происходит территориальная и национальная дезинтеграция, и никаких фундаментальных действий по этому поводу не предпринимается. Впервые терпит тотальный крах система ассимиляции-интеграции по-французски, всегда дотоле срабатывавшая.

Неудивительно, что на выборах в 2007 году Николя Саркози вернул в политический оборот идейное наследие голлистской Франции. За него голосовало население, уставшее от проблем с безопасностью и интеграцией и желающее «нового политического курса». Темы насилия, интеграции и иммиграции стали главными в предвыборной кампании и, беспрецедентный случай, – был избран президент, использующий радикальную риторику в духе Национального фронта Ле Пена. Но его первые шаги навстречу Америке, с возвращением в НАТО и усилением присутствия в Афганистане, – противоречили его же предвыборным обещаниям о выводе войск из этой страны. Сейчас Франция в кризисе: официальный уровень безработицы – более 8%, а на самом деле – где-нибудь 10-12%. Правительственный долг достиг 1,2 трлн. евро – 60% национального ВВП. В год избрания Саркози ведущий французский институт статистики в своем докладе сообщил, что 13,4% населения (8 млн. человек) живут ниже официальной черты бедности (доход в 910 евро – 36 000 рублей в месяц). Вдобавок, около 100 000 человек – бездомные, живут на улице. Через год после его избрания на мир и Францию обрушился финансовый кризис…

2010 год начался с больших проблем для ЕС с Грецией. Франция, которой предстоит выступить главным греческим кредитором, испытывает рост насилия и социальной напряжённости на собственной территории. Летом ожесточённые столкновения произошли между полицией и молодёжью в Гренобле. Впервые государство не возложило ответственность на местную полицию, упустившую ситуацию из-под контроля и в то же время подвергавшуюся угрозам по местам проживания сотрудников, вследствие чего некоторые были эвакуированы, и при этом не последовало реакции на угрозы полиции со стороны хулиганов, одетых в военную униформу и размахивавших автоматами Калашникова и ракетницами.

Правительство предпочло держать паузу, рассчитывая на спад страстей, что весьма на руку наркоторговцам, ещё более упрочившим свои позиции в этом районе. А насилие растёт и в других местах: так, в Марселе с начала года зарегистрировано 11 случаев применения автоматического огнестрельного оружия в уличных разборках наркодилеры всё чаще предпочитают аргументы Калашникова в своих дискуссиях. Этнические мафиозные группировки терроризируют население городских окраин по всей Франции. По стране насчитывается 1000 территориальных округов, в которых «ненормальное» положение, что означает, что там не могут нормально функционировать государственные, муниципальные и общественные службы и сервисы из-за криминогенной обстановки. Правительство решило не публиковать данные о количестве сжигаемых каждый день машин, но, по сведениям страховых компаний, с начала года их уже порядка 30 000.

Государственный долг Франции достигает уже 1, 635 трлн. евро, или 80% ВВП, что означает, то каждый младенец изначально получает 25 000 евро долговых обязательств. Причём 70% долга – перед иностранными кредиторами (в частности, американскими и азиатскими пенсионными фондами) и только процентные выплаты по этим долгам составляют 25% госрасходов в год. Безработица достигает официально 9% рабочей силы, но если добавить временно или частично занятых, которых официальная статистика хитро не учитывает – получится до 18% от общего числа населения страны, из которых 24% – молодые люди в возрасте 18-24 лет. По мнению многих экспертов, к 2015 году страну с такими показателями ждёт дефолт похуже греческого.

Видимо, поэтому правительство не хотело дискутировать с демонстрантами этой осенью – те просто недопонимают, как плохо положение в самой Франции, а правительство им этого сообщать не хотело. Дефицит фонда пенсий в масштабах страны – 32 млрд. евро – 1,7% ВВП страны. Если просто будет также продолжаться, то к 2020 году это будет 3% ВВП. Вся Европа в похожей ситуации, притом, что демографический баланс меняется в сторону старшего поколения. Процент людей старше 80 во Франции растёт, а в 2050 году трое из 10 будут старше 65. В том же году люди от 60 до 79 будут, по расчётам, составлять четверть населения ЕС.

Но в любом случае, история с пенсионной реформой будет стоить нынешнему президенту кресла, если в 2012 году оппозиция выдвинет проходного кандидата. Сдвиг электоральных симпатий очевиден, и вполне можно ожидать развития сценария 2002 года – теперь уже второго тура между левым и крайне правым кандидатами.

Причины – комплекс кумулятивных факторов, в том числе экономический упадок, продолжающийся уже 20 лет, проблемы межкультурных отношений и идентичности в масштабах страны, вызванные неконтролируемой иммиграцией, а также евроинтеграция, смысл которой, кажется, мало кто понимает. Выборы 2012 года во Франции могут также продемонстрировать усиление антиевропейских партий, которые впервые могут взять верх над проевропейскими. Даже если кандидат «левых» – нынешний глава МВФ Доминик Стросс Канн – одержит победу, требования ЕС и мировой экономический кризис, скорее всего, похоронят современную модель французского социального государства.