1) Александр Латса, здравствуйте! Не могли бы вы представиться читателям Geopolitika и рассказать о ваших связях с Сербией?

Я французский гражданин, мне 36 лет. Я вырос в черной Африке, учился во Франции, в Бордо. С 2008 года я живу и работаю в России, в Москве. Я возглавляю небольшое кадровое агентство, а также являюсь блогером и политическим и геополитическим аналитиком в РИА-Новости и «Голосе России». Также я веду информационный сайт и в основном пишу о российской политике, геополитике и отношениях Восток-Запад, медийной дезинформации, а также демографии.

В этом году я опубликовал свою первую книгу под названием «Путинская Россия как она есть», доступную на английском и русском языках, и вторую книгу «Мифы о России», которая доступна только на русском языке. Книга на французском должна скоро выйти (вероятно, в 2014 году), и также я надеюсь издать роман (в 2014 – 2015 годах), в котором говорится о Сербии.

В 1999 году во время войны в Сербии я активно поддерживал маленькую Сербию и боролся за прекращение бомбардировок НАТО. В конце войны я изучил сербский язык в университете Бордо и участвовал в создании двух ассоциаций, одной гуманитарной, которая сотрудничала преимущественно с детскими домами и аптеками в Нови-Саде и Воеводине, и второй, нацеленной на создание побратимских культурных связей между Воеводиной и Аквитанией, регионом Франции, в котором я жил.
2) Что подвигло вас поддержать Сербию?

Трудно сказать!
В 1997 году, то есть через два года после моего отъезда из Конго, там началась гражданская война при поддержке иностранных держав, в том числе Франции. Хорошо зная страну, поскольку я прожил в ней 18 лет, я мог оценить сколь огромным был разрыв между реальностью и тем, что медийный мейнстрим представлял французам. Я начал интересоваться международными событиями и с осторожностью относиться к официальным и медийным версиям.

Когда в 1999 году началась война в Сербии, я «по-журналистски» заинтересовался (я был тогда студентом юридического факультета) реальной историей и ситуацией в Сербии, в частности, благодаря книгам покойного Владимира Димитриевича, выходившим в издательстве L’Age dHomme. Разрыв между реальностью и тем, что нам говорилось через французские СМИ, вызвал у меня негодование. Первые кадры бомбардировок Белграда в телевизионных выпусках новостей меня потрясли и показались полной несправедливостью. Я приехал в Бордо и всю ночь из баллончика с краской покрывал стены просербскими надписями! Некоторые из этих граффити оставались в течение многих лет, и я испытывал удовольствие, показывая их моим друзьям, которые приезжали посетить город.

Я решил сделать что-то более серьезное и потому присоединился к «коллективному нет войне», активно выступавшему против бомбардировок НАТО, которые мы воспринимаем как американскую агрессию против Европы. Беспрецедентная дезинформация, которая обрушилась на сербский народ и Сербию, убедила меня сосредоточиться в более широком смысле на информации / дезинформации и современной пропаганде.

3) Вы вернулись из Сербии и Республики Сербской, каковы ваши впечатления?

Скорее хорошие, Республика Сербская все еще имеет огромную теневую экономику из-за своей диаспоры, находящейся за рубежом, в общем, я думаю, что настроение у боснийских сербов довольно хорошее. Официально средняя зарплата превышает среднюю зарплату в Сербии, что является сюрпризом для иностранца. В Западной Европе всегда представляют себе Боснию как гигантскую черную дыру. Меня пригласили на свадьбу, и некоторые французские гости, которые открывали для себя регион и культуру, были поражены царящим здесь патриотизмом, музыкой, энергией, культурой… Всеми этими замечательными традициями, которых больше не существует на Западе.

Белград также сильно изменился, город действительно приятный, несмотря на страшный кризис в стране и, что удивительно, относительно чистый, а также наличием сербских рабочих рук повсюду и особенно на небольших предприятиях. По-прежнему чувствуешь себя в Белграде хорошо, я не могу этого объяснить, город успокаивает, думаю, что это связано со свойственным сербам спокойным и безмятежным характером?

4) Франция в 1999 году вела себя по меньшей мере недружественно, как вы это объясните? Изменилось ли что-то в нынешнем политическом классе Франции?

Французская политика не такая, какой должна быть. Наша страна находится в руках лобби, групп влияния и сетей, которые действуют в своих интересах, а не в интересах страны. Европа сейчас находится под полной моральной и политической опекой США, и в первую очередь Франция. Национального суверенитета с конца периода Де Голля больше не существует и, к сожалению, сменяющие друг друга политические элиты отличаются лишь по форме, но не по существу. Сербы пострадали от политики Ширака, ливийцы от политики Саркози, а сирийцы страдают от политики Олланда.

Я также считаю, что у наших элит нет ни мужества, ни идей, вероятно, им более комфортно и более безопасно повиноваться Вашингтону. Кроме того, вполне возможно, что об этом периоде в будущем в учебниках истории будет говорится как о периоде колоссальной некомпетентности правящих у нас элит.

5) Эта война 1999 года выявила отсутствие системы континентальной безопасности. Почти пятнадцать лет спустя, думаете ли вы, что страны панъевропейского континента сегодня находятся на правильном пути?

Да, действительно, основой европейской безопасности является НАТО, две самые могущественные страны которого не европейские: США и Турция! Я думаю, что ситуация фактически ухудшилась. Американское господство сегодня сильнее, чем когда-либо. Европейские страны находятся в глубоком кризисе, политическом, конечно, но также экономическом, и с трудом представляешь себе Европу, финансово обескровленную, решившуюся пуститься в подобное рискованное предприятие, особенно с ее элитами.

Россия в 2008 году, в момент кризиса в Грузии, предложила начать совместную с европейскими странами дискуссию по созданию архитектуры континентальной европейской безопасности. Сегодня мы видим, насколько мы далеки от такой возможности и такого направления. Россия с беспокойством видит приближение противоракетного щита к своим границам, и создает военное оборонительное образование в Евразии, с одной стороны, вместе с Евразийским союзом и, с другой стороны, с Китаем через Шанхайскую организацию сотрудничества. Европа задается вопросом, переживет ли она кризис, чтобы остаться под прикрытием НАТО.

Вот почему я считаю, что Сербия не может оставаться в своем нынешнем положении, необходимо, чтобы она присоединилась к одному из этих блоков, чтобы не оказаться полностью изолированной.

6) Часто говорят о франко-сербской и русско-сербской дружбе, что, вашему мнению, она представляет собой в 2013 году?

Франция предала, как мне кажется, всех своих союзников, за исключением некоторых африканских государств… Я думаю, что французско-сербская дружба всегда будет исторической дружбой, дружбой искренних патриотов и честных людей, образованных, культурных или же просто осведомленных. Но для масс, Сербия и сербы ― это убийцы, люди, которые избрали Милошевича и которые были наказаны с применением военной силы. Медийная обработка населения привела к рождению Сербофобии 2.0, в основном политической и основанной на медийной лжи. Этот уникальный исторический случай является прецедентом и сближается с информационной войной, которая ведется сегодня против России.

В России сербов воспринимают как традиционных союзников и братский народ. Конечно, в 1999 году ельцинская Россия была слишком слабым государством, чтобы действовать и защитить Сербию. В 2004 году Россия столкнулась с войной на свой территорией, с многочисленными террористическими атаками. Сегодня России, вероятно, следует более активно участвовать в сербских делах и убедить сербов присоединиться к Евразийскому Союзу. Российские интеллектуалы даже полагают, что Белград должен стать одной из четырех столиц, самой западной, этого союза.

7) Как вы оцениваете различные политические этапы, которые прошла Сербия после войны 1999 года? Что вы думаете о нынешней сербской политической элите?

Сербия, я думаю, является жертвой долгого процесса, пережитого большинством европейских стран, который является необходимым условием их общего порабощения: уничтожение всей патриотической оппозиции. Захват власти либералами был необходим, чтобы наложить руки на эту стратегическую страну, вывести ее из российского влияния и силой интегрировать в евро-атлантическое сообщество.

В то же время патриотическая оппозиция была разрушена. Разрушение и манипуляция СРП (Сербская радикальная партия) была своего рода образцом. ДПС (Демократическая партия Сербии) не воспользовалась, как мне кажется, открывшемся для нее невероятным историческим окном, задаешься вопросом, почему так произошло. Сегодня правительство национального единства, состоящее из членов СПС (Социалистическая партия Сербии), СПП (Сербская прогрессивная партия) и консультантов-технократов, невозмутимо завершают  процесс национального разложения (Косово), незаметно поддерживая интеграцию с Западом, то есть то, чего либералы не могли себе позволить делать. Очевидно, что нет почти никакой реальной и конкретной оппозиции, почти как в Европе, где политические разногласия сведены к оппозиции правые / левые, то есть к искусственному противопоставлению партий, которые на самом деле согласны в основном, а именно: экономическая модель, международная и финансовая политика или же модель общества.

Например, теперь известно, что во Франции левые и правые 95% голосов поддерживают одни и те же законы в региональных, национальном или европейском парламентах. Оппозиции нет вообще. Кандидат от левых против кандидата от правых во втором туре президентских выборов ― это лицемерие и оппозиция между двумя кандидатами от Goldman Sachs, другими словами, между двумя клонами. Я думаю, что Сербия медленно движется к подобной ситуации, когда, в общих чертах, будут только проевропейские кандидаты и сторонники гей-парадов.

8) В своей последней книге вы говорите о Сербии как о стране, которая пробудила вашу православную веру, что вы можете добавить?

Да, Сербия это страна, которая сделала меня православным. Я не был крещен и никогда не хотел быть католиком, я не могу этого объяснить. Что-то, что не вписывалось должным образом в духовном плане. Когда впервые в жизни я поехал на Восток (Европы), я почувствовал глубокую привязанность к православной сербской земле. Дунай очаровал меня, как и великая сербская православная культура. Посещая монастыри в Воеводине летом 1999 года, в послевоенной Сербии, где время, казалось, остановилось, я глубоко и полностью захотел стать православным, кем сегодня я и являюсь. Парадоксально, но тем же летом 1999 года я впервые услышал разговоры о России. Так Сербия открыла мне православие и Россию.

9) Вы живете и работаете в Москве, как вы, живущий в России француз, воспринимаете сегодняшнюю Россию?

Россия выходит из комы и восстанавливается. Это страна, которой посчастливилось иметь огромную территорию, ресурсы и исключительную политическую элиту, начиная с нынешнего президента. Однако страна сталкивается с огромными трудностями, и можно сказать, что последние 12 лет правления Путина были посвящены подтверждению авторитета государства и возвращению конституционного порядка внутри российских границ.

Страна является лабораторией под открытым небом и пытается развивать модель консервативного общества, чтобы быть полностью суверенной, благодаря своим размерам, своим богатствам, а также военному потенциалу. Возможности огромны, необходимо, чтобы они не были потрачены впустую, нужно надеяться, что проводимая ныне политика будет продолжаться и после Путина, и я думаю, что на этом фронте война в России началась.

Безусловно, что спасение может прийти только от самой России, но мне кажется, что Россия должна стать суверенным и квазиавтономным полюсом, к которому другие страны присоединятся по необходимости или же по политическому и стратегическому выбору. Я думаю, нужно желать, чтобы Россия стала страной, которая предложит другую модель общества и развития, поскольку сегодня, в 2013 году, можно утверждать, что западная операционная система, возникшая в 1991 году, больше не работает.

10) Вы много пишете о дезинформации и информационной войне против России. По вашему мнению, продолжается ли эта война, и является ли еще Сербия ее целью, как это было в 90-е?

Я думаю, что информационная война против Сербии была навязана, проведена и выиграна Западом. Это информационная война оправдывала тотальную войну против Сербии, ее демонизацию, расчленение, военную агрессию и, наконец, ее исключение из международного сообщества. Исподтишка эта медийная война заставила сербов сомневаться в самих себе.

Кроме того, Сербия послужила лабораторией нового типа революции: мирной, так называемой цветной. Можно представить, что Сербия стала тестовой страной для разработки средств ненасильственного свержения неприсоединившихся правительств. Те же средства были использованы с большим или меньшим успехом в других странах Восточной Европы и Евразии. Это медийное давление уменьшаться по мере того, как Сербия сближается с евроатлантической осью, отдаляется от Косово, а ее руководители на коленях просят прощения за Сребреницу…

Как ни парадоксально, медийный фронт сегодня перемещается дальше на восток, против России. Текущая информационная война против России малой интенсивности, но чрезвычайно изощренная, в гораздо большей степени, чем была война против Сербии. Она происходит как внутри, так и за пределами страны, но нынешние российские элиты, похоже, полностью осознают опасность.

Остается надеяться, что впервые с 1991 года расширение на восток американо-центрированной системы может, наконец, быть остановлено и даже обращено вспять, что позволит Белграду сбалансировать свои позиции и защитить свой суверенитет и свою свободу.

Хочется пожелать добра этой маленькой героической стране, которую не щадила история.